новая папка 2 / 15339

Сам Виктор Никитич видел меня всего одну минуту и не сказал ни слова, но директору, который был женат на моей родственнице, он говорил, что ему кажется, будто я нездоров...

Разъяснений не было. Через неделю подошло Рождество, а потом Новый год. Разумеется, праздничная сутолока - ожидание наград. Меня это не сильно озабочивало, тем более что я знал мою награду - "Белый орел". Родственница моя, что за директором, еще накануне мне и орден с лентой в подарок прислала, и я положил в бюро и орден, и конверт с ста рублями для курьеров, которые принесут приказ.

Но ночью вдруг толк меня в бок Иван Петрович и под самый под нос мне шиш. При жизни он был гораздо деликатнее, и это совсем не отвечало его гармонической натуре, а теперь, как сорванец, ткнул шиш и говорит:

- С тебя пока вот этого довольно. Мне надо к бедной Тане, - и сник. Встаю утром. - Курьеров с приказом нет. Спешу к зятю узнать: что это

значит?

-Ума, - говорит, - не приложу. Было, стояло, и вдруг точно в печати выпало. Граф вычеркнул и сказал, что это он лично доложит... Тебе, знаешь, вредит какая-то история... Какой-то чиновник, выйдя от тебя, как-то подозрительно умер... Что это такое было?

-Оставь, - говорю, - сделай милость.

-Нет, в самом деле... граф даже не раз спрашивал: как ты в своем здоровье... Оттуда разные лица писали, и в том числе общий духовник, протопоп... Как ты мог позволить вмешать себя в такое странное дело!

Яслушаю, а сам, - как Иван Петрович из-за могилы стал делать, - чувствую одно желание ему язык или шиш показать.

АИван Петрович, по награждении меня шишом вместо "Белого орла", исчез

ине показывался ровно три года, когда сделал мне заключительный и притом всех более осязательный визит.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Было опять Рождество и Новый год и также ожидались награды. Меня уже давно обходили, и я об этом не заботился. Не дают, и не надо. Встречали Новый год у сестры, - очень весело, - гостей много. Здоровые люди ужинали, а я перед ужином посматриваю, как бы улизнуть, и подвигаюсь к двери, но вдруг слышу в общем говоре такие слова:

- Теперь мои скитальчества кончены: мама со мною. Танюша устроена за хорошего человека; последнюю шутку сделаю и же ман вэ! - И потом вдруг протяжно запел:

Прощай, моя родная, Прощай, моя земля.

"Эге, - думаю, - опять показался, да еще и французить начал... Ну, я лучше кого-нибудь подожду, один по лестнице не пойду".

А он мимо меня изволит проходить, все в том же виц-мундире с пышным гранатного цвета галстухом, и только минул, вдруг парадная дверь так хлопнула, что весь дом затрясся.

Хозяин и люди бросились посмотреть, не добрался ли кто до гостиных шуб, но все было на месте, и дверь на ключе... Я молчал, чтобы опять не сказали "галюцинат" и не стали осведомляться о здоровье. Хлопнуло, и шабаш, - мало ли что может хлопать...

Я досидел случая, чтобы не одному идти, и благополучно возвращаюсь домой. Человек у меня был уже не тот, который со мною ездил и которому Иван Петрович пропилейные уроки давал, а другой; встречает он меня немножко заспан и светит. Проходим мимо конторки, и я вижу, что-то лежит белой бумагой прикрыто... Смотрю, мой орден Белого орла, который тогда, помните, сестра подарила... Он всегда заперт был. Как он мог взяться! Конечно, скажут: "сам, верно, в забывчивости вынул". Так не стану об этом спорить, но а вот

это что такое: на столике у моего изголовья небольшой конвертик на мое имя, и рука как будто знакомая... Та самая рука, которою было написано "жизнь на радость нам дана".

-Кто принес? - спрашиваю.

Ачеловек прямо показывает мне на фотографию Ивана Петровича, которую я берегу, память от Танюши, и говорит:

-Вот этот господин.

-Ты, верно, ошибся.

-Никак нет, - говорит, - я его с первого взгляда узнал.

В конверте оказался на почтовой бумажке экземпляр приказа: мне дали "Белого орла". И что еще лучше, всю остальную ночь я спал, хотя слышал, как что-то где-то пело самые глупые слова: "До свиданс, до свиданс, - же але о контраданс".

По преподанной мне Иван Петровичем опытности в жизни духов, я понимал, что это Иван Петрович "по-французски жарит самоучкою", отлетая, и что он больше меня уже никогда не побеспокоит. Так и вышло: он мне отмстил и помиловал. Это понятно. А вот почему у них в мире духов все так спутано и смешано, что жизнь человеческая, которая всего дороже стоит, отомщевается пустым пуганьем да орденом, а прилет из высших сфер сопровождается глупейшим пением "до свиданс, же але о контраданс", этого я не понимаю.

ПРИМЕЧАНИЯ

Впервые - газета "Новое время", 1880, от 25 декабря, с подзаголовком "Святочный рассказ".

По словам А. Н. Лескова, рассказ соотносится "с чем-то может быть частично и происшедшим когда-то в Пензе, в годы подвигов там пресловутого губернатора Панчулидзева и его достойного соратника, губернского предводителя дворянства А. А. Арапова" (А. Лесков. Жизнь Николая Лескова.

М., 1984, т. 2, стр. 137 - 138).

Александр Алексеевич Панчулидзев (1789 - 1867), пензенский губернатор с

1831 по 1859 г., был вынужден выйти в отставку после ревизии, произведенной сенатором С. В. Сафоновым. Лесков жил в Пензенской губернии в 1857 - 1860 гг. - в последние годы губернаторства Панчулидзева. Без сомнения, он много слышал тогда о губернаторе, которому современник дает такую характеристику: "Пензенской губернией управляет губернатор Панчулидзев, которого мало назвать мошенником, но преступник, у которого на душе много злодейств, отрав и разных смертоубийств; который царствует в губернии 25 лет, считаясь примерным губернатором; которому праздновался юбилей двадцатипятилетнего его управления губернией; которому император прислал в подарок табакерку со своим портретом, украшенным бриллиантами; он - тайный советник, украшенный орденом Александра Невского, и не хочет никуда идти с места губернатора" (Запись рассказов П. А. Бахметьева в книге Л. М. Жемчужникова "Мои воспоминания из прошлого", вып. 2, М., 1927, с. 202). Непосредственным толчком к написанию рассказа могли послужить "Записки дворянина-помещика, бывшего в должности предводителя, судьи и председателя палаты" И. В. Селиванова, печатавшиеся в 1880 г. в "Русской старине". Они открываются очерком о Панчулидзеве "Один из губернаторов в старину", помещенным в июньской книжке журнала. В характеристике "губернатора П-ва" в рассказе Лескова имеются детали, близкие к описанию Селиванова (собственноручные избиения, ограбление кассы приказа общественного призрения, меломания, характеристика оркестра и пр.).

Эпиграф к рассказу взят из 21-й идиллии Феокрита ("Рыбаки") в переводе Л. А. Мея.

Стр. 441. "Есть вещи на свете". - "Есть вещи на свете, которые не снились мудрецам" - цитата из "Гамлета" (д. I, явл. 5).

...два-три года тому назад, когда мы, умаляясь до детства, начали играть

в духовидство... - В 70-е годы в некоторых кругах русской дворянской интеллигенции распространилось увлечение "общением с духами" - главным образом посредством спиритических сеансов. В 80-е годы вера в "явление духов", разоблаченная наукой (Д. И. Менделеев и др.), заметно ослабела.

Консервировать - здесь в смысле: стремиться затормозить прогресс, защищать консервативные взгляды.

Стр. 442. Храмоздатель - строитель церквей.

Сын "человека" - то есть слуги.

Кондуит - журнал сведений о поведении учащихся; здесь в значении: послужной список.

Панин, Виктор Никитич (1801 - 1874), граф, с 1841 по 1862 г. был министром юстиции.

Стр. 443. Такой же долгий, как его усопший патрон, граф Виктор

Никитич...

- В. Н. Панин отличался исключительно высоким ростом.

Стр. 445. "Белый орел". - Орден Белого орла - один из высших орденов в царской России.

Стр. 446. Папошник, или папушник - домашний пшеничный хлеб.

Тальони, Мария (1804 - 1884) - знаменитая парижская балерина, гастролировавшая в Петербурге в конце 30-х и начале 40-х годов.

Бозио, Анджелина (1824 - 1859) - знаменитая итальянская певица. В 1856 Стр. 447. Экзекутор - чиновник, ведавший хозяйственными делами,

ответственный за порядок в канцелярии

Стр. 448. Аквиляльбов. - Фамилия образована от латинского aquila alba - белый орел.

...настоящий "Белый орел"... как его изображают на полных парадных приемах у Зевса. - Орел, несущий молнии, обычно изображался рядом с Зевсом-громовержцем.

Стр. 450. Это наш студент, артист, хорист, но только не аферист. -

Имеется в виду водевиль Ф. А. Кони "Студент - артист, хорист и аферист" (1838).

Поликрат (VI в. до н. э.) - тиран самосский. По преданию, был всегда удачлив во всех своих делах и опасался, что заплатит в конце концов несчастьем за постоянные удачи. Был предательски убит своим союзником, персидским сатрапом.

Аллегри - лотерея с немедленной выдачей выигрышей.

Стр. 451. Картины представляют "Саула у волшебницы андорской". - Саул -

согласно Библии первый царь Израиля, помазанный на царство пророком Самуилом. Когда после смерти Самуила на страну напали филистимляне, Саул разыскал в Аэндоре волшебницу и тайно, ночью, переодетый в простое платье, пришел к ней. По его просьбе она вызвала тень Самуила, перед которой Саул пал ниц и просил о помощи. Но Самуил ему отказал, так как Бог отступился от Саула.

Рамена - плечи.

Этот мог "повелеть царю явиться и в Вефиле и в Галгалах". - Помазав Саула на царство, Самуил послал его в Вефиль, где Саулу должно было быть знамение, и в Галгал, где Саул должен был семь дней ждать прибытия Самуила для принесения жертвоприношений перед началом освободительной войны.

...то, что не снилось мудрецам... - см. прим. к стр. 441. Стр. 452. ...из колокольных дворян... - из духовенства.

...полковые выходили... - то есть офицеры покидали город в связи с перемещением полка.

Стр. 453. ...я пропилеи делаю. - Пропилеи - галерея или колоннада перед входом в здание; здесь переосмыслено как существительное от глагола "пропилить".

Стр. 457. Приурок - "порча" от сглаза, зависти, тайного недоброжелательства.

Стр. 458. ...же ман вэ! (франц. je m'en vais) - я ухожу.

Стр. 459. "До свиданс, до свиданс, - же але о контраданс" - смесь искаженных русских и французских слов со значением "До свиданья, до свиданья, я иду на контраданс". Контраданс (вернее, контрданс) - старинный танец типа кадрили.