новая папка 2 / 38630

Багрицкий Эдуард Георгиевич

Сказание о море, матросах и Летучем Голландце

Сказание оморе, матросах иЛетучем Голландце

Знаешь ли ты сказание о Валгалле? Ходят по морю викинги, скрекингп ходят по морю. Ветер надувает па — рус, и парус несет ладью. И неизве — стные берега раскидываются перед воинами. И битвы, и смерть, и веч — ная жизнь в Валгалле. Сходят валки — рии — в облаке дыма, в пенни крыль — ев за плечами — и руками, нежными, как ветер, подымают души убитых.

Илетят души на небо и садятся за стол, где яства и мед. ИОдин при — ветствует их. И есть ворон на троне уОдпна, и есть волк, растянувшийся

под столом. Внизу скалы, тина и лод — ки, наверху — Один, воины и ворон.

Иесли приходит в бухту судно, вста — ет Одни, и воины приветствуют море — ходов, подымая чаши. И валкирии трубят в рога, прославляя храбрость мореходов. И пируют внизу моряки, а наверху души героев. И говорят:

"Вечны Валгалла, Один и ворон. Веч — ны море, скалы и птицы".

Знайте об этом, сидящие уогня, бродящие под парусами и стреляю — щие оленей!

(Из сказаний Свена-Песнетворца) Замедлено движение земли Развернутыми нотными листами. О флейты, закипевшие вдали,

О нежный ветр, гудящий под смычками… Прислушайся: в тревоге хоровой Уже труба подъемлет глас державный, То вагнеровский двинулся прибой,

Ивосклицающий, и своенравный…

1Песня о мореи небе

Кэтим берегам, поросшим шерстью, Скользкими ракушками и тиной, Дивно скрученные ходят волны, Растекаясь мылом, закипевшим На песке. Анад песками скалы. Растопыренные и крутые. — Та, посмотришь, вытянула лапу

Ксамой тине, та присела крабом, Та плавник воздела каменистый

Кмокрым тучам. Ипомет бакланий Известью и солью их осыпал… Л над скалами, над птичьим пухом Северное небо, и какбудто Внебе ничего не изменилось:

Тот же ворон на дубовом троне Чистит клюв, и тот же волк поджарый Растянулся под столом, где чаши Рыжим пивом налиты и грузно Вмедные начищенные блюда Вывалены тушивепрей. Вечен Дикий пир. Надвинутые туго Жаркой медью полыхают шлемы, Груди волосатые расперты

Легкими, в которых бродит воздух. Икак медные и злые крабы, Медленно ворочаясь и тяжко Громыхая ржавыми щитами, Вкруг стола, сколоченного грубо Из досок сосновых, укувшина Крутогорлого они расселись — Доблестные воины. Иночью Слышатся их голоса и ругань, Слышно, как от кулака крутого Стонет стол и дребезжит посуда. Поглядишь: и в облаках мигают Суетливые зарницы, будто Отблески от вычищенных шлемов, Жарких броней и мечей широких…

2 Песня о матросах

Ауберега рыбачьи лодки, Весла и плетеные корзины Вчешуе налипшей. Ипод ветром Сети, вывешенные на сваях,

Плещут и колышутся… Бывает, Закипит вода под рыбьим плеском. Иоттуда, из морозной дали, Двинется треска, взовьются чайки Над водой, запрыгают дельфины, Лакированной спиной сверкая, Затрещат напруженные сети, Женщины заголосят… И в стужу, Полоща полотнищем широким, Медленные выплывают лодки… День идет серебряной трескою,

Ночь дельфином черным проплывает… Те же голоса на прибережье, Те же неводы, и та же тина.

Валуны, валы и шорох крыльев… Но однажды, наклонившись набок,

Разрезая волны и стеная,

Вбухту судно дивное влетело. Ветер вел его, наполнив парус Крепостью упрямою, какгруди Женщины, что молоком набухли… Ворот заскрипел, запели цепи Над заржавленными якорями, Ипо сходням с корабля на берег Выбежали страшные матросы… Тот — как уголь, а глаза пылают

Белизной стеклянною, тот глиной Будто вымазан и весь в косматой Бороде, а тот окрашен охрой, Иглаза, расставленные косо,

Скользкими жуками копошатся… Иматросы не зевали: ночью,

Врасплескавшемся вдали пыланье Пламени полярного, удвери Рыбака, стрелка иль китолова Беспокойные шаги звучали, Голоса, и пение, и шепот… Ижена протягивала руки К мерзлому оконцу, осторожно Жаркие подушки покидая,

Шла к дверям… И вот в ночи несется Щелканье ключа и дребезжанье Растворяющейся двери… Ветер — Соглядатаи и веселый сторож Всехвлюбленных и беспутных — снегом У дверей следы их заметает… Ав трактирах затевались драки, Из широких голенищ взлетали Синеглазыеножи, и пули

Застревали в потолочных балках… Пой, матросская хмельная сила, Голоси, целуйся и ругайся!

Что покинуто вдали… Размерный Волн размах, качанье на канатах Испокойный голос капитана.

Что развертывается вдали… Буруны, Сединой гремящие певучей, Доски, стонущие под ногами,

Жесткий дождь, жестокий ломоть хлеба Испокойный голос капитана…

3 Песня о капитане

Кто мудрее стариков окрестных, Кто видал и кто трудился больше?.. Ихсжигало солнце Гибралтара, Им афинские гремели волны. Горький ветр кремнистого Ассама Волосы им ворошил случайно… И, спокойной важностью сияя,

Вечером они сошлись в трактире, Чтоб о судне толковать чудесном! Там расселись старики, поставив Ноги врозь и в жесткие ладони Положив крутые подбородки…

Икогда старейшиною было Слово сказано о судне дивном, — Заскрипела дверь, и грузный грянул Вдоски шаг, и налетел веселый Ветер с моря, снег и гулприбоя…

Иосыпай снегом и овеян

Зимним ветром, встал пред стариками Капитан таинственного судна. Рыжекудрый и огромный, в драном Он предстал плаще, широколобой Икудлатой головой вращая, Рыжий пух, как ржавчина, пробился На щеках опухших, и под шляпой Чешуей глаза окоченели…

4 Песня о розе и судне

Что сказали старцы капитану,

Ио мудром капитанском слове. — Уходи! Распахнутые воют Пред тобой чужие океаны, Южный ветер, иль заиндевелый

Пламень звезд, иль буйство рулевого Паруса твои примчало в бухту…

— Уходи! Гудит и ходит дикий Мыльный вал, на скалы налетая! Горный встр вольется в круглый парус. Зыбь прибрежная в корму ударит,

Ираспахнутый — перед тобою — Пламенный зияет океан! — Мореходная покойна мудрость, Капитан откинул плащ и руку Протянул. И вот на мокрых досках Роза жаркая затрепыхалась… И, пуховою всклубившись тучей.

Запах поднялся, какбы от круглой Розовой жаровни, на которой Крохи ладана чадят и тлеют.

Ив чаду и в запахе плавучем

Увидали старцы: закипает Вутлой комнате чужое море,

Где крутыми стружками клубится Пена. Имедлительно и важно Вверх плывут ленивые созвездья Над соленой тишиной морскою Чередой располагаясь дивной. Ив чаду и в запахе плавучем Развернулся город незнакомый, Пестрый и широкий, будто птица

К берегу песчаному прильнула, Распустила хвост и разбросала Крылья разноцветные, а шею Протянула квлаге, чтоб напиться. Проплывали облака, вставали Волны, и, дугою раскатившись, Подымались и тонули звезды…

Исквозь этот запах и сквозь пенье Всё грубей и крепче выступали Утлое окно, сырые бревна Низких стен и грубая посуда…

Икогда растаял над столами Стаей ласковою и плавучей Легкий запах, влажная лежала

Вчерствых крошкахи пролитом пиве Брошенная роза, рассыпая Лепестки, а на полу огромный Был оттиснут шаг, потекший снегом. Ав окне виднелся каменистый Берег, и, поскрипывая в пене Грузною дощатой колыбелью, Вздрагивало и моталось судно. Видно было, как взлетели сходни, Как уворота столпились люди, Как, толкаемые, закружились Спицы ворота, какиз кипящей Пены медленная выползала Цепь, наматываясь на точеный

Ивращающийся столб, а после

По борту, разъеденному солью, Вверх пополз широколапый якорь.

Ичудесным опереньем вспыхнув, Развернулись паруса. Иветер Ихнапряг, их выпятил, и, круглым Выпяченным полотном сверкая, Судно дрогнуло и загудело…

Иоткинулись косые мачты,

Ипоет пенька, и доски стонут, Цепи лязгают, и свищет пена…

Вверх взлетай, свергайся вниз с разбегу, Снова ктучам, грохоча и воя, Прыгай, судно!.. Видишь — над тобою Тучиразверзаются, и в небе — Топот, визг, сияние и грохот… Воют воины… На жарких шлемах Крылья раскрываются и хлещут, Звякают щиты, в ножнах широких Движутся мечи, и вверх воздеты

Пламенные копья… Слышишь, слышишь, Древний ворон каркает и волчий Вой несется!.. Из какого жбана Ты черпал клубящееся пиво,

Сумасшедший виночерпий? Жаркой Горечью оно пошло по жилам,

Разгулялось в сердце, в кровь проникло Дрожжевою силой, вылетая Перегаром и хрипящей песней…

Илетит, и прыгает, и воет Судно, и полощется на мачте Тряпка черная, где человечий Белый череп над двумя костями…

Ветр в полотнище, и волны в кузов, Вымпел в тучу. Поворот. Навстречу Высятся полярные ворота,

Инад волнами жаровней круглой Солнце выдвигается, и воды Атлантической пылают солью…

1922