новая папка 2 / 48820

Из романсов о Сиде

5

Конский топот, говор шумный,

Клик, и беганье, и стон,

Иоружья звук - в Бургосе,

Упалаты короля.

Вышел спешно из покоев Дон Фернандо, сам король;

Все придворные бояре Вслед ему пошли к дверям.

У дверей стоит Химена,

Разметавши волоса,

Обливается слезами,

Пала в ноги королю.

А дон Дьег - с другого края;

Триста храбрых с ним мужей,

И меж ними сам дон Родриг,

Из кастильцев молодец.

Все сидят на мсках верхами,

Только Родриг на коне;

Все тут в замшевых перчатках,

А в железных он один;

Все они в шелку и в злате,

Он же в латах боевых.

И народ, как их завидел,

И весь двор, как вышел к ним,

Все вскричали: "Посмотрите,

Отрок Гормаса убил!"

Тут дон Родриг оглянулся,

Громко молвил: "Кто из вас Графа смертию обижен,

Друг, иль ближний, иль родной?

Пусть хоть конный он, хоть пеший Выйдет". Все ему в ответ: "Разве черт с тобою драться Выйдет на свою беду".

Триста всадников поспешно Все слезали с мсков своих,

Королю к руке ходили;

Лишь остался на коне Родриг. "Слезь с коня, сын Родриг,-

Тут сказал ему отец,-

Поцелуй Фернанду руку".

-"Если ты велишь, пожалуй:

Яс охотою сойду".

16

От венца из церкви божьей Дивный двинулся их ход:

Родриг впереди с Хименой,

С нею рядом важно шел

Сам король за их отца,

Подле ж Родрига почтенный

Лаин Кальво архирей,

Аза ними длинным рядом

Идругие господа.

Праздничные вновь вороты

Ксвадьбе сделаны нарочно,

Ими во дворец вошли.

Улицей повсюду в окнах Все развешаны ковры,

А травою и цветами Вся усыпана земля.

До дворца от самой церкви

Спеснями бежал народ;

Сбубнами, с колоколами,

Свосклицаньем провожал.

Альвар-Фанец (он у Сида Друг был первый из друзей),

Слуг за ним бежало пропасть,

Сам украшенный рогами,

Шел одетый он быком.

Антолин, ездок искусный,

Ехал на осле верхом.

Пелаец, большой потешник,

Нес с горохом пузыри И бросал во весь народ.

Помирал король со смеху,

И пажу, который дамам На смех черта представлял,

Насмешил и напугал,

Дал он горсть мараведисов Между черни раскидать.

Сам король за праву руку Вел Химену ко дворцу;

Встречу вышла королева,

И придворные за ней;

Как ни весело шло прежде,

Веселей еще пошло.

Сыпали из окн пшеницы Так, что в шляпу королю И за пазуху Химене Тьма насыпалася зерн;

Ипо зернышку все вынул,

Ив присутстве королевы,

У Химены сам король.

Как завидел Альвар-Фанец,

Так и заревел быком: "Голова не так завидна,

Как рука у короля".

- "Четверик ему пшеницы Дать,- сказал король,- а ты Обойми его, Химена;

Он изрядно подшутил".

Всюду шумное веселье;

Лишь в Хименниной душе Нет его: в великом счастьи Радость к сердцу не дойдет;

Все шумят, она ни слова:

Ей и слов уж не найти.

21

Счастье, слава, власть, богатство,

Все сокровища земные Суть ничто: так на воде Пузырек из капли вскочит И исчезнет в тот же миг.

Дон Фернандо, он, великий

(И недаром прозван так),

Всей Гишпании властитель,

Ждет последнего часа.

На одре простертый смерти,

Мысли в вечность устремил;

Все он земли, всё драгое Разделил уж по сынам.

Чей вдруг голос раздается В опечаленном дворце?

То инфанты дон Урраки Плач, рыдание и стон.

В грустном черном покрывале Со слезами подошла,

У подножия кровати На колена пред отцом Пала и, лобзая руку,

Жалобу взнесла к нему: "Где, родитель, установлен Богом иль людьми закон,

Чтоб, как ты, сынам для пользы Без наследства кинуть дочь?

Все ты области и земли Между братьев разделил,

А меня одну, родитель,

Дочь свою ты позабыл.

Государь, коль так, то, стало,

Я не дочь твоя: хотя бы Незаконной плод любви Я была, природы голос Ты бы слышал и тогда.

Если в чем, отец владыко,

Виновата пред тобою,

Назови мою вину;

Если ж нет ее, что скажут О тебе в чужих землях?

Что сказать всем добрым людям О правдивом короле,

Кто для дочери невинной Правду при смерти забыл?

В свет входя, мужчина сильный

Средства сам в себе найдет Приумножить достоянье;

Праздным им отдать все то,

Что добыть трудами должно,

Есть, родитель, сыновьям Не добро, а униженье;

Но скажи: что может дочь?

Женщине чем жить на свете?

Без защиты на земле,

Ей осталась в послушаньи И служении вся честь.

Коль отец мне не оставит Ни угла в земле своей,

Я бегу в чужую землю.

Там,- прости жестокость слова,-

Чтобы скрыть, как ты жесток,

От отца я отрекуся,

Он отрекся ж от меня.

Так и быть, по белу свету Я скиталицей пойду;

Жаль моей лишь крови царской:

Я забыть о ней боюся,

Как и сам забыл отец".

Так с рыданьем и слезами Дон Урраки речь лилась.

Кончила; и со вниманьем Отходящего отца

Ожидали все ответа:

Слов последних короля.

22

Короля молчать заставить Может женщина одна.

Дон Фернанд, добыча смерти,

Слышит дочери укор;

Внем еще довольно силы

Онадменной воздохнуть,

Но едва-едва достало На последние слова:

"Если б, дочь моя, ты слезы Вместо суетных богатств Об отце так проливала,

О! тогда б душа моя Позже с телом разлучилась;

Но когда твой гордый плач У одра моей кончины Требует лишь благ земных,

Посмотри: я умираю,

Много ль их возьму с собой?

Я хвалю творца благого,

Подкрепившего меня Дать ответ тебе и душу От греха твою отвесть;

Но судя со слов твоих,

Молоком питалась вредным У кормилицы дурной.

Ты грозишь в чужую землю Убежать, о дочь моя!

Кто словам дал столько воли,

Сбросил иго и стыда;

Так, он в сердце уж бесчестен,

Кто бесчестным хочет быть.

Но мне легче, чтоб из тела Грешный дух твой излетел,

Чем позор почтенной крови Видеть в дочери моей.

Я хотел сперва, чтоб братья Содержали вас, сестер;

Но теперь велю вам, дети,

Чтоб вы все меня равно После смерти поминали,

Слушайте, что вам велю:

Бедных вас я не оставлю После жалобы твоей.

Род ваш знатен, благороден,

Пол ваш немощен и слаб;

И за тем в удел Замору,

Город крепкий и большой,

Я дарю тебе, Уррака.

Честных много в нем мужей,