новая папка 2 / 47825

Михаил Булгаков

Электрическая лекция

Науки юношей питают, отраду старцам подают. Наука сокращает нам жизнь,

короткую и без того.

В коридоре Рязанского строительного техникума путей сообщения прозвучал звонок. Классное помещение наполнилось учениками, красными,

распаренными и дышащими тяжко, со свистом.

Открылась дверь, и на кафедру взошел многоуважаемый профессор электротехники, он же заведующий мастерской.

—Т-тиша, — сказал электрический профессор, строго глянув на багровые лица своих слушателей, — по какому поводу такой вид? Безобразный?

—Вентилятор качали для кузнечного горна! — хором взревели сто голосов.

—Ага, а почему я не вижу Колесаева?

—Колесаев умер вчера... — ответил хор, как в опере, басами.

—За-ка-чался!!. — отозвался хор теноров

—Тэк-с. Ну, царство ему небесное. Раз умер, ничего не поделаешь.

Воскресить я его не властен. Верно?

—Веррр-но!!. — грянул хор.

—Не ревите дикими голосами, — посоветовал ученый. — На чем, бишь, мы остановились в прошлый раз?

—Что такое электричество!.. — ответил класс.

—Правильно. Ну-те-с, приступаем дальше. Берите тетрадки, записывайте мои слова...

Как листья в лесу, прошелестели тетрадки, и сто карандашей застрочили по

бумаге.

—Прежде, чем сказать, что такое электричество, — загудело с кафедры, — я

вам... э... скажу про пар. В самом деле, что такое пар? Каждый дурак видел чайник на плите... Видели?

—Видели!!. — как ураган, ответили ученики.

— Не орите... Ну, вот, стало быть... кажется со стороны — простая штука,

каждая баба может вскипятить, а на самом деле это не так... Далеко, я вам скажу, дорогие мои, не так... Может ли баба паровоз пустить? Я вас спрашиваю?

—Нет-с, миленькие, баба паровоз пустить не может. Во-первых, не ее это бабье дело, а в-третьих, чайник — это ерунда, а в паровозе пар совсем другого сорта. Там пар под давлением, почему под означенным давлением, исходя из котла, прет в колеса и толкает их к вечному движению, так называемому перпетуум-мобиле.

—А что такое перпетуум? — спросил Куряковский — ученик.

—Не перебивай. Сам объясню. Перпетуум такая штука... это, братишки...

ого-го! Утром, например, сел ты на Брянском вокзале в Москве, засвистал и покатил, и, смотришь, через 24 часа ты в Киеве в совершенно другой советской республике, так называемой Украинской, и все это по причине концентрации пара в котле, проходящего по рычагам к колесам так называемым поршнем по закону вечного перпетуума, открытого известным паровым ученым Уан-Степом в XVIII веке до Рождества Христова при взгляде на чайник на самой обыкновенной плите в Англии городе Лондоне...

—А нам говорили по механике вчера, что плиты до Рождества Христова еще не было! — пискнул голос.

—И Англии не было! — бухнул другой.

—И Рождества Христова не было!!.

—Го-го-го!! Го!!. — загремел класс...

—М-молчать! — громыхнул преподаватель. — Харюзин, оставь класс!

Подстрекатель! Вон!

— Вон! Харюзин!! — взвыл класс.

Харюзин, разливаясь в бурных рыданиях, встал и сказал:

—Простите, товарищ преподающий, я больше не буду.

—Вон! — неуклонно повторил профессор. — Я о тебе доложу в совете преподавателей, и ты у меня вылетишь в 24 часа!

— На перпетууме вылетишь, ур-ра!! — подтвердил взволнованный класс.

Тогда Харюзин впал в отчаяние и дерзость.

—Все равно пропадать моей голове, — залихватски рявкнул он,— так уж выложу я все! Накипело у меня в душеньке!

—Выкладывай, Харюзин! — ответил хор, становясь на сторону угнетенного.

—Сами вы ни черта не знаете, — захныкал Харюзин, адресуясь к профессору, — ни про перпетуум, ни про электротехнику, ни про пар...

Чепуху мелете!..

—О-го-го?! — запел заинтересованный класс.

—Я?.. Как ты сказал?.. Не знаю? — изумился профессор, становясь багровым. — Ты у меня ответишь за такие слова! Ты у меня, Харюзин,

наплачешься!

—Не боюся никого, кроме бога одного! — ответил Харюзин в экстазе. — Мне теперь нечего терять, кроме моих цепей! Вышибут? Вышибай!! Пей мою кровь за правду-матку!!

—Так его! Крой, Харюзин!!. — гремел класс. — Пострадай за правду!

—И пострадаю, — выпевал Харюзин, — только мозги морочите! Околесицу порете! Двигатель для вентилятора поставить не можете!

—Пр-равильно, — бушевал восхищенный класс, — замучили качанием!

Рождества не было! Уан-Степа не было!! Сам, старый черт, ничего не

знаешь!!!

—Это... бунт... — прохрипел профессор, — заговор! Да я!.. Да вы!..

—Бей его!! — рухнул класс в грохоте.

В коридоре зазвенел звонок, и профессор кинулся вон, а вслед ему засвистел

разбойничьим свистом стоголосый класс.