новая папка 2 / 15904

Ущелья темных берегов Стогласым эхом полны...

Не всё же песням бурлаков Внимают эти волны.

Я слушал жадно иногда И тот напев унылый, Но гул довольного труда

Мне слышать слаще было.

Увы я дожил до седин, Но изменился мало.

Иных времен, иных картин Провижу я начало

В случайной жизни берегов Моей реки любимой: Освобожденный от оков, Народ неутомимый

Созреет, густо заселит Прибрежные пустыни; Наука воды углубит: По гладкой их равнине

Суда-гиганты побегут Несчетною толпою, И будет вечен бодрый труд Над вечною рекою...

3

Мечты... Я верую в народ, Хоть знаю: эта вера К добру покамест не ведет. Я мог бы для примера

Напомнить лица, имена. Но это будет смело,

А смелость в наши времена - Рискованное дело

Пока над нами не висит Ни тучки, солнце блещет,- Толпа трусливого клеймит, Отважным рукоплещет,

Но поднял бурю смелый шаг,- Она же рада шикать, Друзья попрячутся, а враг Спешит беду накликать...

О Русь...

.........................

4

Науму с лишком пятьдесят, А ни детей, ни женки. Наум был сердцем суховат, Любил одни деньжонки.

Он говорил: "Жениться - взять Обузу А "сударки"

Еще тошней: и время трать, И деньги на подарки".

Опровергать его речей

Тогда не приходилось, Хоть, может быть, в груди моей Иное сердце билось,

Хотя у нас, как лед и зной, Причины были розны:

"Над одинокой головой Не так и тучи грозны;

Пускай лентяи и рабы Идут путем обычным,

Ядолжен быть своей судьбы Царем единоличным"

Ядумал гордо. Кто не рад Оставить миру племя?

Но я родился невпопад - Лихое было время

Забыло солнышко светить, Погас и месяц ясный, И трудно было отличить

От ночи день ненастный.

Гром непрестанно грохотал,

Ивихорь был ужасен,

Ичеловек под ним стоял Испуган и безгласен.

Был краткий миг: заря зажгла Роскошно край лазури,

Ибуря новая пришла На смену старой бури.

Иновым силам новый бой Готовился... Усталый, Поник я буйной головой. Погибли идеалы,

Ушло и время... Места нет Желанному союзу.

Умру - и мой исчезнет след Надежда вся на музу

5

Судьба Наума берегла, По милости господней Что год - обширнее дела, А сам сытей, дородней.

Он говорил: "Чего ж еще? Хоть плавать я умею, Купаюсь в Волге по плечо, Не лезу я по шею"

Стреляя серых куликов На отмели песчаной, Заслышу говор бубенцов, И свист, и топот рьяный,

На кручу выбегу скорей: Знакомая тележка, Нарядны гривы у коней, У седока - усмешка...

Лихая пара На шлеях И бляхи и чешуйки.

В личных высоких сапогах,

Всолидной, синей чуйке,

Вмосковском новом картузе, Сам правя пристяжною, Наум катит во всей красе. Увидит - рад душою

Кричит: "Довольно вам палить, Пора чайку покушать..."

Наум любил поговорить, А я любил послушать.

Закуску, водку, самовар Вносили по порядку И Волги драгоценный дар - Янтарную стерлядку.

Наум усердно предлагал Рябиновку, вишневку. А расходившись, обивал "Смоленую головку".

"Ну, как делишки?" - "В барыше",- С улыбкой отвечает. Разговорившись по душе, Подробно исчисляет,

Что дало в год ему вино И сколько от завода. "Накопчено, насолено - Чай, хватит на три года

Всё лето занято трудом, Хлопот по самый ворот. Придет зима - лежу сурком, Не то поеду в город.

Начальство - други-кумовья, Стряслась беда - поправят, Работы много - свистну я:

Соседи не оставят;

Округа вся в горсти моей, Казна - надежней цепи; Уж нет помещичьих крепей, Мои остались крепи.

Судью за денежки куплю, Умилостивлю бога..." (Русак природный - во хмелю Он был хвастлив немного)...

6

Полвека прожил так Наум И не тужил нимало,

Работал в нем житейский ум, А сердце мирно спало.

Встречаясь с ним, я вспоминал Невольно дуб красивый В моем саду: там сети ткал Паук трудолюбивый.

С утра спускался он не раз По тонкой паутинке, Как по канату водолаз, К какой-нибудь личинке,

То комара подстерегал

Ижадно влек в объятья. А пообедав, продолжал Обычные занятья.

Ивывел, точно напоказ, Паук мой паутину. Какая ткань Какой запас На черную годину

Там мошек целые стада Нашли себе могилы, Попали бабочки туда - Летуньи пестрокрылы;

Его сосед, другой паук, Качался там, замучен.

А мой - отъелся вон из рук Доволен, гладок, тучен.

То мирно дремлет в уголку, То мухою закусит...

Живется славно пауку: Не тужит и не трусит

С Наумом я давно знаком: Еще как был моложе, Наума с этим пауком Я сравнивал... И что же?

Уж округлился капитал, В купцы бы надо вскоре, А человек затосковал Пришло к Науму горе...

7

Сидел он поздно у ворот, В расчеты погруженный; Последний свистнул пароход На Волге полусонной,

Ипотянулись на покой

Ичеловек, и птица. Зашли к Науму той порой Молодчик да девица:

УТани русая коса И голубые очи.

УВани вьются волоса. "Укрой от темной ночи"

-"А самоварчик надо греть?"

-"Пожалуй"... Ни минутки

Не могут гости посидеть: У них и смех, и шутки,

Задеть друг дружку норовят Ногой, рукой, плечами, И так глядят... и так шалят, Чуть отвернись, губами

То вспыхнет личико у ней, То белое, как сливки...

Поели гости калачей, Отведали наливки:

"Теперь уснем мы до утра, У вас покой, приволье"

-"А кто вы?" - "Братец и сестра, Идем на богомолье".

Он думал: "Врет поди сманил Купеческую дочку Да что мне? лишь бы заплатил

Пускай ночуют ночку".

Он им подушек пару дал: "Уснете на диване".

Идоброй ночи пожелал

Имолодцу и Тане.

В своей каморке на часах Поддернул кверху гири И утонул в пуховиках...

Проснулся: бьет четыре,

Еще темно; во рту горит. Кваску ему желалось, Да квас-то в горнице стоит, Где парочка осталась.

"Жаль не пришло вчера на ум Да я пройду тихонько, Добуду (думает Наум)

Чай, спят они крепонько,

Не скоро их бы разбудил Теперь и конский топот..." Но только дверь приотворил, Услышал тихий шепот:

"Покурим, Ваня"- говорит Молодчику девица.

И спичка чиркнула - горит...

Увидел он их лица:

Красиво Ванино лицо, Красивее у Тани Рука, согнутая в кольцо, Лежит на шее Вани,

Нагая, полная рука У Тани грудь открыта,

Как жар горит одна щека, Косой другая скрыта.

Еще он видел на лету, Как встретились их очи, И вновь на юную чету Спустился полог ночи.

Назад тихонько он ушел, И с той поры Наума Не узнают: он вечно зол, Сидит один угрюмо,

Или пойдет бродить окрест

Ик ночи лишь вернется, Соленых рыжиков не ест,

Ичай ему не пьется.

Забыл наливки настоять Душистой поленикой. Хозяйство стало упадать - Грозит урон великой

На счетах спутался не раз,

Хоть счетчик был отменный...

Две пары глаз, блаженных глаз, Горят пред ним бессменно

"Я сладко пил, я сладко ел,- Он думает уныло,-

А кто мне в очи так смотрел?..." И всё ему постыло...

(7-10 августа 1874)