новая папка 1 / 641868

Историография проблемы. На протяжении советского периода в оценке событий «холодной войны» преобладал ярко выраженный идеологический подход, в соответствии с которым вина за возникшую конфронтацию и сопровождавшие ее кризисы международных отношений целиком и полностью возлагалась на страны Запада (главным образом, на США). Помимо этого объективному изучению роли СССР в событиях

«холодной войны» препятствовала закрытость советских архивов.

В период «перестройки» отечественные и зарубежные историки в рамках международных конференций начали совместно обсуждать наиболее сложные вопросы истории и периодизации «холодной войны» (Москва, 1986

г.; Огайо, 1988 г.). Проведенные дискуссии оказали существенное влияние на труды отечественных историков. Однако наиболее принципиальные изменения в историографии рассматриваемой проблемы произошли после того, как Советский Союз сначала отказался от дальнейшего противостояния со странами Запада, а затем и вовсе прекратил свое существование.

Отказ от идеологических догматов и открытие отечественных архивов ознаменовало переход к изучению проблем «холодной войны» на качественно новом уровне. Произошло существенное расширение источниковой базы. Как следствие этого в 1990-е гг. был опубликован целый ряд архивных документов, а также воспоминаний эпохи «холодной войны».

В распоряжении исследователей, наряду с записями разговоров с В.М.

Молотовым, мемуарами Н.С. Хрущева, А.И. Микояна и пр., оказались свидетельства советских дипломатов, военных и разведчиков (П.А.

Судоплатова, С.Ф. Ахромеева, А.Ф. Добрынина и мн. др.). Вышли в свет сборники документов и материалов, посвященные как истории «холодной войны» в целом, так и ее отдельным проявлениям в частности.

Активизации научных исследований во многом способствовало создание специальных исследовательских центров. В 1995 г. в Институте

2

всеобщей истории РАН была организована группа по изучению «холодной войны». В ее состав вошли А.О. Чубарьян, М.М. Наринский, Н.И. Егорова,

А.М. Филитов, В.Л. Мальков, И.В. Гайдук, М.Л. Коробочкин, В.В.

Поздняков. Аналогичная группа (но для более детального изучения внутренней политики СССР) была образована и в Институте российской истории РАН. Среди ее участников были В.С. Лельчук, Ю.Н. Жуков, И.В.

Быстрова, Г.М. Иванова. Впоследствии историей «холодной войны» также занимались исследовательские центры в Институте славяноведения,

Институте российской истории, Институте Дальнего Востока, Московском государственном институте международных отношений и др. В начале XXI

в. проявилась тенденция к созданию региональных научных центров (в

Тамбове, Саратове, Краснодаре и др.).

Отличительной особенностью постсоветского периода историографии

«холодной войны» стало расширение тематики научных изысканий. В 1990-х

гг. в изучении истории «холодной войны» обозначились новые подходы,

благодаря чему в поле зрения исследователей оказались экономические,

дипломатические, политологические и социологические аспекты данной темы. Помимо традиционного изучения вопросов международной политики

(Л.Н. Нежинский, И.А. Челышев), наметились новые направления исследований: проблема взаимосвязи внешней и внутренней политики стран,

вовлеченных в конфронтацию (Т.В. Волокитина, Г.П. Мурашко, А.Ф.

Носкова, Ф.И. Новик, Л.Б Гибианский); роль ядерного оружия и военно-

стратегического фактора (В.Л. Мальков, Ю.Н. Смирнов) и т.д.

Внаучной литературе нашли отражение вопросы внутренней политики

иповседневной жизни СССР в годы «холодной войны»: это проблемы функционирования власти (Ю.Н. Жуков, Р.Г. Пихоя); формирование и развитие военно-промышленного комплекса (И.В. Быстрова, А.Б.

Безбородов); усиление роли военных в жизни общества, влияние событий

«холодной войны» на менталитет советских людей (В.С. Лельчук, А.

3

Фатеев); влияние милитаризации на село (В.Ф. Зима); развитие ГУЛАГа и репрессивной системы в целом (Г.М. Иванова) и др.

Российские исследователи приняли участие в серии международных научных конференций по проблемам «холодной войны» (Москва, 1993 и 1998 гг.; Эссен, 1994 г.; Потсдам, 1994 и 1996 гг.; Гонконг, 1996 г.; Нью-

Хейвен, 1999 г.; Вашингтон, 2000 г. и пр.). На международном уровне прошли дискуссии о роли И.В. Сталина в непосредственном переходе СССР

от сотрудничества к конфронтации с Западом, а также о природе кризисов

«холодной войны», их происхождении и последствиях.

Вплоть до начала XXI в. изучением истории «холодной войны» преимущественно занимались ученые США и СССР / России. Отдельными аспектами данной тематики интересовалось европейское научное сообщество

(например, Германии, Великобритании, скандинавских государств). Среди характерных тенденций современного периода необходимо отметить серьезное увлечение проблемами «холодной войны» историками стран Центральной и Восточной Европы, а также Китая. В последние годы на русский язык переведены основополагающие работы зарубежных специалистов.

На современном этапе у исследователей появились новые возможности для научного поиска, стал доступным значительный конкретно-исторический материал, в процессе изучения которого отечественная историческая наука вышла на новый уровень понимания причинно-следственных связей фактов и событий. В историографии «холодной войны» отмечается устойчивый интерес исследователей к идеологическим, ментальным и культурологическим аспектам рассматриваемого явления. Благодаря интернет-ресурсам, современные исследователи получили доступ к новым источникам: большое количество документов регулярно публикуется на сайте Центра Вудро Вильсона и пр.

4

В настоящее время история «холодной войны» в целом и участия в ней

СССР имеет довольно обширную историографию. Вместе с тем целый ряд вопросов все еще носят дискуссионный характер. К их числу, например,

относится вопрос о неизбежности (или возможности предотвращения)

«холодной войны». На протяжении советского периода историками высказывались две противоположные точки зрения по этому поводу, причем преобладание одной из них на определенном этапе напрямую зависело от конкретно-исторической ситуации. Если после окончания Второй мировой войны научное сообщество было единодушным в том, что противостояние было неизбежным, то в период «разрядки» отдельными учеными стали высказываться предположения о возможности его предотвращения

(например, в случае смены американским правительством внешнеполитического курса, поддержки Вашингтоном предложенных советской стороной мирных инициатив и пр.). Г.И. Аменицкий полагал, что краеугольным камнем ухудшения советско-американских отношений стала смерть Ф. Рузвельта, после которой руководство США стало демонстрировать неприкрытый антисоветизм, что и привело к началу

«холодной войны». Возможность предотвращения «холодной войны» также отмечали С.М. Плеханов, Б.И. Маркушин, Ю.М. Мельников и др. В основной своей массе научные труды советских историков были написаны в своеобразной полемике с американскими специалистами. Более того, и

советские, и американские авторы воспринимали друг друга как идеологических противников, стремясь всю ответственность за возникшую конфронтацию возложить на своих оппонентов.

Впервые вопрос об обоюдной ответственности и СССР, и США в развязывании войны как таковой был поднят исследователями только в постсоветский период. Е.П. Баженов считает, что противостояние двух мировых систем было неизбежным. Он особо подчеркивает тот факт, что с исторической точки зрения не имеет принципиального значения вопрос о

5

том, кто начал «холодную войну», так как иного варианта развития событий просто не могло быть. В. Мальков отмечает объективный, неизбежный характер советско-американского противостояния, полагая, что неотвратимость глобального конфликта была предопределена политикой и одной, и другой стороны.

Довольно обширную историографию имеет вопрос о причинах развязывания «холодной войны». Как правило, рассматривая обстоятельства возникновения и последующего развития глобальной конфронтации, исследователи выделяют целый ряд узловых проблем. При этом они традиционно отмечают, что причины, побудившие СССР и США к глобальному противостоянию, были разными.

Итак, какие конкретные цели преследовали США, беря курс на противостояние с СССР? Безусловно, историки не могут дать на этот вопрос однозначного ответа. Тем не менее, среди факторов, предопределивших начало конфронтации, как правило, в качестве наиболее значимых выделяют следующие.

Во-первых, это геополитические причины. Советские историки были убеждены, что истоки «холодной войны» следовало искать именно в этой плоскости. Например, В.Г. Григорьев и Н.Н. Иноземцев были убеждены, что основой противостояния Востока и Запада была позиция американского руководства, заявившего, что единственный способ противостоять коммунизму – это уничтожить его. По мнению А.А Громыко, наиболее очевидной причиной «холодной войны» являлся панический страх американцев перед распространением идей коммунизма.

Применительно к советскому периоду наиболее резонансным стало утверждение О.А. Ржевского о том, что одной из причин «холодной войны» со стороны США была русофобия, вызванная русской экспансией и уходящая своими корнями в глубокую древность (во времена древних славян). Среди современных исследователей эту точку зрения поддержал

6

В.О. Рукавишников, также заявивший, что истоки конфронтации крылись в охватившей американское общество русофобии. Он отмечает, что основным фактором ведения «холодной войны» стало нежелание американских правящих кругов мириться с правом СССР на равноправное участие в управлении мировыми процессами.

Большинство современных авторов разделяют неоднократно выдвигавшийся советской историографией тезис о несостоятельности мифа о

«советской угрозе». А.И. Уткин утверждает, что «холодная война» была продиктована потребностью США противостоять мнимой советской агрессии и собственными экспансионистскими устремлениями, поэтому после завершения «холодной войны» в американской политике в отношении РФ не произошло разительных перемен. Данную точку зрения разделяет С.В.

Кортунов.

В российской историографии дальнейшую разработку получил сформулированный еще в советский период тезис о том, что в развязывании

«холодной войны» со стороны США существенную роль сыграл «страх перед эпидемическим распространением идеологии коммунизма». По мнению Н.Н. Бонцевича, именно этот страх подталкивал американцев к конфронтации.

Во-вторых, это экономические причины. Тезис о том, что поддержание высокого тонуса американской экономики достигалось за счет гонки вооружений был сформулирован еще советскими историками. Тем не менее,

серьезные научные исследования по этому вопросу были проведены только в постсоветский период. В.В. Кожинов рассматривает «холодную войну» как преимущественно экономическое явление, порожденное стремлением США к достижению собственных материальных интересов, которые были и остаются определяющими в американской внешней политике. Н.Н. Бонцевич

связывает истоки «холодной войны» с желанием руководства Соединенных Штатов Америки сохранить в экономике близкую к военной конъюнктуру,

7

чтобы гарантировать ее жизнеспособность, а это, в свою очередь, требовало поддержания на международном уровне мифа о новой войне. По мнению

Е.П. Бажанова, внешняя политика США была подчинена решению экономических задач, важнейшей из которых было обеспечение американских корпораций иностранными рыками сбыта и новыми сферами приложения капитала. А.М. Филитов указывает на то, что состояние

«холодной войны» обеспечивало военную прибыль без непосредственных опасностей и риска, с которыми была сопряжена настоящая война.

В целом в современной российской историографии превалирует точка зрения, согласно которой США от «холодной войны» в первую очередь стремились получить экономические выгоды. И совершенно иначе оценивается поворот к конфронтации со стороны СССР. Практически не оспаривается тот факт, что в политике советского правительства,

способствовавшей расколу мирового сообщества на два противоборствующего лагеря, экономические причины были довольно слабо выражены. Однако до сих пор нет ясности в вопросе о том, какие факторы определяли внешнеполитический курс Советского Союза.

В 1990-е гг. в исторической науке утвердилось положение о том, что для Советского Союза начало «холодной войны» было продиктовано преимущественно геополитическими интересами (стремлением к распространению коммунистических идей, созданию социалистических государств, поддержкой национально-освободительных движений и пр.).

Именно эти причины, по мнению отечественных исследователей, вызвали наибольшее противостояние сторон. В.П. Смирнов в качестве основного аргумента возникновения глобальной конфронтации назвал стремление

СССР установить собственный контроль в освобожденных советской армией странах, постепенно ликвидировать в них капиталистические порядки, и,

таким образом, нанести мощный удар по мировой капиталистической системе. Г.М. Корниенко активное продвижение «холодной войны»

8

связывает с планами И.В. Сталина использовать наметившуюся конфронтацию с США для проведения «советизации» восточноевропейских государств. А.С. Протопопов, В.М. Козьменко, Н.С. Елманова причины советско-американского противостояния также усматривают в стремлении

СССР противостоять капиталистическому миру и укрепить свое влияние.

На этом фоне диссонансом прозвучало утверждение В.П. Стародубова

о том, что после окончания Второй мировой войны СССР не был заинтересован в конфронтации с Соединенными Штатами Америки, так как перед ним стояла сверхзадача – накормить, одеть и обеспечить жильем собственное разоренное население и одновременно противостоять угрозам из-за океана. При этом исследователь не склонен возлагать всю ответственность за развязывание «холодной войны» исключительно на США.

На рубеже XX-XXI вв. российские ученые подвергли критике концепцию В. Зубока и В. Плешакова, согласно которой советская экспансия явилась следствием внутренних факторов и идеологической доминанты внешней политики. В.Л. Мальков, В.О. Печатнов, М.М. Наринский и А.М.

Филитов доказывают ограниченность геополитических интересов СССР в период между окончанием Второй мировой и началом «холодной войны».

Они настаивают на том, что советские представления о послевоенном устройстве вполне допускали возможность мирного раздела сфер влияния с западными союзниками. По мнению А.О. Чубарьяна, с окончанием войны на смену ясности целей в СССР пришла некоторая неопределенность, и И.В.

Сталин не имел внятной долговременной концепции политики; основной причиной этого была политика США, которые отвергли идею о разделе мира на сферы влияния и взяли курс на вытеснение Советского Союза с завоеванных им позиций. В.О. Печатнов отмечает, что «СССР был слишком силен, чтобы капитулировать, и слишком слаб, чтобы победить. В этом и заключался порочный круг «холодной войны» для Сталина».

9

Среди факторов, усугубивших непростую послевоенную международную обстановку, исследователи называют «взаимный страх».

К.С. Гаджиев полагает, что он был вызван озабоченностью собственной безопасностью. Е.П. Бажанов отмечает, что «холодная война» возникла на основе взаимоисключающих интересов, и подхлестывалась нередко преувеличенными страхами, ложными концепциями и разбушевавшимися амбициями.

Вплоть до настоящего времени не прекращаются дискуссии вокруг вопроса о начале «холодной войны». Советские историки (Б. Дмитриев,

В.А. Тарасенко и др.) исходной точкой развернувшегося противостояния традиционно считали речь У. Черчилля в Фултоне 5 марта 1946 г.

Современные исследователи (В.Д. Боброва, Е.М. Багаева и пр.), как правило,

не ставят под сомнение этот тезис. Однако встречаются и иные точки зрения.

В период «перестройки» был поднят вопрос о необходимости расширения хронологических рамок «холодной войны». Например, А.А.

Рощин утверждал, что как таковая она началась задолго до фултонской речи У. Черчилля. Основываясь на личных воспоминаниях, он отмечал, что ее веяния были заметны еще весной 1945 г., во время конференции в Сан-

Франциско. В.Л. Исраэлян полагал, что крутой поворот союзников в отношении к СССР произошел в апреле 1945 г., когда Г. Трумэн предложил немедленно прекратить советско-американское партнерство. По мнению В.А.

Секитова, военное руководство США разрабатывало планы, направленные против Советского Союза, еще в 1944 г., задолго до окончания Второй мировой войны, но еще избегало антисоветской риторики. Позже эту точку зрения поддержал С.Ю. Шенин, указавший на то, что уже осенью 1945 г.

американские военные разрабатывали планы атомных ударов по СССР.

В постсоветский период прозвучали заявления о том, что истоки

«холодной войны» кроются в событиях 1917 г. Так, М.Н. Петров считает, что глобальный конфликт между Востоком и Западом возник сразу после

10