новая папка 1 / 684492

2

Семейно-демографические данные в истории повседневности вызывают большой интерес у исследователей. В зависимости от объекта исследования,

существует специфика источников и зависимость анализа данных и полноты исследования. Изучая городскую повседневность второй половины XIX века в Оренбурге, видна неравномерность информации по разным сословиям,

живущим в городе. Большой процент населения составляли лица,

относящиеся к крестьянскому сословию, однако в силу разных, как объективных, так и субъективных обстоятельств, реконструкция семейной повседневности крестьян, живущих в городе, вызывает затруднения.

Тем не менее, один из наиболее доступных исторических источников – метрики - может дать интересные данные по брачно-семейной статистике по разным сословиям.

Крестьянство было важным источников пополнения городов. В

Оренбурге жили представители различных социальных групп и полноценной статистики по социальному составу городского населения второй половины

XIX не собиралось. Особенности восприятия крестьянства обществом вообще и властью в частности не способствовали всеохватному сбору информации по разным аспектам жизни крестьян, однако с XVIII века в нашей стране накопилось большое количество разнообразных источников по крестьянской жизни. Среди них много источников, содержащих информацию об экономическом положении разных групп крестьян, в XIX в. было собрано много этнографического материала. У современных исследователей при

3

определенной постановке задачи и неустанном поиске есть возможности осветить оригинальные и новые темы из жизни самого крупного сословия.

Жизнь крестьян в городе во второй половине XIX в. сильно изменялась в связи и с развитием государства, и с трансформацией экономики. Реформы

1860-х гг. в принципе значительно повлияли на правовой и социальный статус крестьян. Общая модернизация жизни в России охватила все социальные группы, изменения в крестьянской жизни в большей степени отражены в публицистике и художественной литературе того времени.

В исторической науке детали жизни крестьян в городе долгое время не интересовали исследователей. В советской историографии внимание уделялось в основном экономическим и политическим вопросам, например,

пролетаризации крестьян в городах после реформ, участию сельчан в урбанизации. Авторитетные исследователи пореформенного периода и крестьянской жизни Н.М. Дружинин, П.А. Зайончковский, П.Г.

Рындзюнский, А. М. Анфимов и другие обращали внимание на некоторые аспекты жизни крестьян в городах, обходя стороной семейные и демографические данные [6; 7; 14; 1]. Например, П. Г. Рындзюнский отмечал, что широкие массы крестьянства стремились к выселению из родных деревень в иные места, прежде всего в города из-за тяжелых условий жизни в деревне [13, с. 455].

4

Пожалуй, только в ХХI веке в рамках истории повседневности и при изучении истории городов появляется устойчивый интерес к жизни крестьян в городе с разных точек зрения [2; 3; 9; 11; 12; 15].

Современный исследователь Б.Н. Миронов считает, что переселение крестьян в город в пореформенное время происходило вяло, это было связано с сохранением ими в деревне значительного фонда земли после эмансипации

[8, с. 492-498]. В.Б. Безгин, являясь одним из ведущих крестьяноведов,

осветил и крестьянскую повседневность, затронув вопросы семейного быта

[3]. В пределах гендерной истории активно изучаются разнообразные аспекты повседневной жизни крестьян, в том числе и в городах [10; 11].

Происходит своеобразный сплав урбанистики, повседневноведения и гендерной истории при изучении положения горожанок в пореформенный период, с учетом их сословной принадлежности.

В рамках проекта «Повседневная жизнь горожанки второй половины XIX

в.» исследование жизни крестьянок в городе вызывает ряд затруднений из-за особенностей источниковой базы. В то же время, одно из направлений – семейная повседневность – раскрывается через данные, которые содержатся в традиционных разделах метрических книг. На примере части изученных метрик 1850-х годов Покровской церкви города Оренбурга [4; 5]

вырисовывается определенная картина по брачной статистике крестьян,

живущих или работающих в городе.

5

Были выбраны метрические книги Покровской церкви, поскольку исходя из истории города, его структуры и заселения, регистрация данных по крестьянам могла происходить в ней в большей степени, чем в других церквях. Из-за неполной сохранности метрических книг начальные данные взяты с 1854 года. Первый проанализированный период охватывает 1854-

1860 гг., т.е. дореформенный период. В источнике раздел «Браки» имеет за все годы разную сохранность и полноту описания, хотя эти записи всегда имели стандартную формулу. В ряде случаев весьма затруднительна расшифровка почерков, что создает пробелы в равномерном и полном количестве данных.

За указанный период в метрических книгах точно выявлен и определен 31

брак, в котором или оба супруга представители крестьянского сословия, либо один из супругов. Распределение регистраций с крестьянами в соотношении на браки прочих сословий неравномерное, хотя явно выражено преобладание регистрации браков в мещанском сословии, их в городе естественно было больше. Это связано, по-видимому, с тем, что церковь не находилась в районе компактного и плотного проживания крестьян. Кроме того, по регистрации рождаемости и смертности видно, что периодически были притоки крестьян в город, и поселение их в этом районе города было необязательным. Также понятно, что крестьяне могли приехать в город уже будучи женатыми, поэтому, например, регистраций рождений крестьянских детей в указанных метриках много, значительно больше, чем мещанских

7

(Александровка, Покровка, Архангельское и др.) Эти же населенные пункты часто встречаются в этих же метриках в разделе регистрации рождений, что свидетельствует о длительном проживании крестьян в городе. Соотнося эти показатели с показателями по бракам, можно предположить, что женщины-

крестьянки жили и работали в городе (Оренбурге).

У мужчин сословная принадлежность достаточно однородна: мещане и в большинстве случаев государственные крестьяне (21 и 10 соответственно). У

женщин записанные социальные статусы разнообразнее. Среди зарегистрированных жен указаны: вдова рекрута (супруг мещанин), вдова мещанина (за государственным крестьянином), купеческая дочь (за государственным крестьянином), дочь коллежского регистратора (за удельным крестьянином), две солдатских дочери (за государственными крестьянами), две вольноотпущенных (за мещанами), крестьянская девка (за мещанином), дворовая девка (за мещанином) и мещанская дочь (за удельным крестьянином). В этом списке за исключением нескольких женщин большая часть, так или иначе, имеет отношение к крестьянскому сословию, хоть и находятся в маргинальном состоянии.

Поскольку государственные крестьяне юридически были лично свободными («свободные сельские обыватели»), то вступать в браки с представителями других сословий им было легче, нежели удельным или крепостным крестьянам. Женщинам в этом плане было легче, чем мужчинам,

потому что они не были финансово ответственны перед государством.

8

Удельным крестьянкам дозволялось выходить в другие сословия путём замужества, с уплатою выходных денег или при обязательстве учреждения,

принимавшего женщину, уволить в свою очередь в удельное ведомство крестьянку, которую посватает удельный крестьянин. Поэтому в изученных метриках есть два брака удельных крестьянок с представителями не своей социальной группы. Государственные крестьянки в большем количестве случаев выходили замуж за мещан (14 браков), поскольку они были освобождены от уплаты «выводных денег».

Примечательно, что крепостные крестьяне были в городе, о чем свидетельствует раздел регистрации рождений, в котором периодически встречаются регистрации детей, рожденных крепостными. Причем эти крепостные часто были из Нижегородской губернии, Симбирской и изредка Владимирской, но регистрации браков среди крепостных в метриках нет,

поскольку у них были другие брачные правила, связанные с разрешением помещиков и прочими условиями. Таким образом, мы видим реальные отличия в обеспечении брачного поведения среди крестьян разных разрядов непосредственно перед отменой крепостного права.

По возрастным показателям у венчавшихся наблюдается следующая картина. Среди мужчин самым юным было 18 лет, таковых в списке 4

человека, самый возрастной супруг 38 лет. Средний возраст мужчин супругов крестьянок составляет 21,5 лет. Это был средний возраст,

характерный для женитьбы в крестьянской среде в первой половине XIX в.,

9

как видим, и представители других сословий в Оренбурге тоже были близки

кэтому возрасту.

Уженщин самым молодым женам было по 16 лет (4 девушки), самой взрослой было 27 лет (отпущенница). Средний брачный возраст у женщин составил 19 лет. Здесь возрастная тенденция так же повторяет характерное явление для браков в крестьянской среде. Повышение брачного возраста на практике, как у мужчин, так и у женщин будет происходить в пореформенный период [8].

Обращает на себя внимание разница в возрасте между супругами, если жена старше мужа. Существует представление, что в патриархальных традиционных обществах, такая практика не распространена, однако в условиях развивающихся рыночных отношений это явление начинает чаще встречаться не только среди мещан и купцов, но и среди крестьян. Так, в

подсчитанных нами браках в восьми случаях из тридцати одного супруга старше. Причем все женщины за исключением одной (купеческой дочери)

относятся к государственным крестьянкам, а мужчины к мещанам, за исключением супруга этой дочери, который являлся государственным крестьянином. Максимальная разница между супругами в этих случаях четыре года, а в среднем два года. По-видимому, такая разница считалась незначительной, особенно в промежутке от 19 до 24 лет, в котором и наблюдаются эти браки.

10

В метриках отмечена повторность браков. Среди женщин только у одной государственной крестьянки 24 лет был второй брак. Еще повторный брак был у предположительной крестьянки по происхождению – вдовы рекрута из Япрынцево Оренбургского уезда, вышедшей во второй раз за мещанина и у

22-летней вдовы оренбургского мещанина, вышедшей повторно за 24-

летнего государственного крестьянина из Самарской губернии. [4, л. 173; 5,

л. 245].

У мужчин повторных браков было немного больше, а именно 5. В первом случае 23-летний отпущенник взял в жены уже упомянутую 27-летнюю отпущенницу, и у него это уже был второй брак, а у нее первый. Как видим,

была и разница в возрасте, не смущавшая супругов. В следующем случае у обоих супругов это был повторный брак: 38-летний оренбургский мещанин брал в жены 24-летнюю государственную крестьянку из Покровки. Еще в одном случае 31-летний государственный крестьянин вступал в брак второй раз и брал в жены 19-летнюю солдатскую дочь. Еще в двух случаях повторного брака у мужчин их возраст составлял 20 и 24 года, а их супругам

– государственным крестьянкам было 19 и 16 лет соответственно.

Таким образом, анализ брачно-семейных данных по метрическим книгам за указанный период дает возможность определить некоторые стороны жизни крестьян и крестьянок в городе, выяснить определенные региональные особенности, тенденции указанных отношений, наметить перспективные