новая папка 1 / 220863

Врядликтобудетспоритьстем, чтона- ука сейчас занимает в обществе особое ме- сто. Свидетельством тому является множе- ство фактов, среди которых и зависимость от науки современного производства, и представительство науки в системе образо- вания, ее проникновение в повседневную жизнь почти каждого человека. Она высту- пает мерилом знаний о действительности и выражаетстепеньовладениясиламиприро- ды. При этом включенность науки в самые разные компоненты общественной жизни воспринимается вполне буднично.

Оказывая преобразующее воздействие на все сферы общества, наука становится востребованной и субъектами религиозно- го творчества. Это во многом определяет специфику религиогенеза XX–XXI веков, проявляющуюся, в частности, в рождении таких форм религиозной жизни, в которых религия и наука находятся в той или иной степени переплетения. Их взаимопроник- новение иногда оказывается настолько глу-

боким, что провести между ними линию разграничения оказывается непросто.

Так, чудесные события, зафиксиро- ванные в священных текстах, получают не только теологическую, но и научную трак- товку. С помощью исследовательских про- цедурраскрываетсязашифрованный смысл религиозныхобразовипонятий. Ритуалыи обряды, принятые в той или иной религии, подвергаются экспертизе с целью установ- ления их рационального значения и прак- тического содержания. Происходит «пе- реодевание» религиозных значений в нау- кообразные «одежды». Порой стремление подвергнуть научному анализу сакральные смыслы перерастает в религиозное творче- ство. Его результаты заметно расходятся с постулатамитрадиционныхрелигийиспо- ложениями академической науки1. Тем не

1 Так, Г. Грабовой утверждал, что может с по- мощью разработанных им методик воскресить детей, погибших в результате террористического акта в Беслане. Основатель Церкви саентологии Р. Хаббард позиционировал себя как разработчи-

менее сама попытка установить связь «науч- ного» и «религиозного» свидетельствует о трансформации этих социальных феноме- нов, об изменении их в аспекте обществен- ного восприятия и требует специального исследования тех детерминант, которые, в конечном счете, этот синтез обусловили.

Истории известны как паритетные от- ношения религии и науки, так и варианты ихвзаимнойзависимости. Можноотметить наличие у науки и религии общего корня в лишенном внутренней дифференциации мифологическом сознании. Древний мир

иэпоха Средневековья дают нам немало примеров тесной взаимосвязи научного и религиозного компонентов общества. Из- вестно, что жреческое сословие первых го- сударств аккумулировало знания в области медицины, математики, астрономии. Пер- вые философы нередко сочетали рацио- нальный подход к постижению мира с ярко выраженной и порой самобытной религи- озностью2. В эпоху Средневековья в рам- ках томизма актуализация проблемы веры

иразума приводит к признанию их равно- правными источниками истинного знания, хотя предпочтение отдавалось истине от- кровения. Следует оговориться, что культу- ра Древнего мира и Средневековья практи- чески не знает науки как самостоятельного явления. Элементы, составляющие сегодня содержание научного знания, функциони- ровали в рамках философии и религии как органичные им компоненты.

ка метода духовного оздоровления, прикладной религиозной философии, являющейся альтерна- тивой и науке и религии.

2 Пифагор обожествлял число. Фалес наделял душой мировое первоначало – воду. Сократ ис- ходил из убеждения в существовании всеобщего и объективно разумного принципа в мире, на- званном им богом. Демокрит считал одни атомы зловредными, другиеблаготворнымииназывалих богами.

Институциализация науки, ее выделение в самостоятельную сферу духовной жизни происходит в эпоху Нового времени и об- условливается сочетанием двух основных составляющих: «математических объясне- ний с количественными наблюдениями»3. С этого времени научная картина мира на- чинает противопоставляться картине ми- роздания, сформулированной религией4. Сперва «библейские тексты были объяв- лены аллегориями или метафорами», за- тем «протестанты сдвинули пьедестал авто- ритета в религии сначала от церкви к Би- блии, а затем от Библии к индивидуальной человеческой душе»5. Дальнейшие успехи науки запускают процесс десакрализации, «расколдовывания» мира6. На многие годы именно с наукой человек связывает свои ожидания как в сфере обретения матери- ального благополучия, так и в сфере разу- мной организации жизни.

Взначительнойстепениразвитиенауки происходит за счет завоевывания жизнен- ного пространства религии и это, в конеч- ном счете, подрывает ее господство в пу- бличной сфере, а нередко и в области ин- дивидуальных экзистенциальных пережи- ваний. Кажется, чтонаучнаяинтерпретация явлений действительности окончательно приходит на смену их мистическим истол- кованиям. В определенном смысле религия

3Барбур И. Религия и наука: история и совре- менность. – М.: ББИ св. ап. Андрея, 2000. – С. 10.

4Начало этого процесса восходит к традици- ям светского гуманизма, затем получает развитие

вфилософии Просвещения и находит один из своих результатов в формировании атеистическо- го мировоззрения (см., например: Гольбах П. Свя- щенная зараза).

5Рассел Б. Почему я не христианин. – М. : Изд-во политической литературы, 1987. – С. 136.

6Вебер М. Теория ступеней и направлений религиозного неприятия мира // Избранные про-

изведения. – М.: Прогресс, 1990. – С. 306–334.

и наука меняются местами: если еще недав- но наука «арендовала» свою нишу у рели- гии, обладающей в обществе монополь- ным влиянием, то наступает момент, когда уже религия стремится сохранить свою ле- гитимность, пустьлишьвтениновой соци- альной доминанты – науки.

И первоначально ей это удается. Так, по мнению И. Ньютона, движение планет было запущено «божьей дланью», а все, что произошло после, объясняется законом тя- готения. По мнению Б. Рассела, именно от Ньютона XVIII век воспринял характер- ный пиетизм, для которого Бог – законо- датель, сотворивший вначале мир, а затем правила, определяющие все дальнейшие события и избавляющие его от необходи- мости специального вмешательства7.

Имеют место и довольно экзотичные примеры апелляции религии к разуму и науке. Так, в России в конце XIX века «сек- та новохлыстов» под влиянием материали- стических идей полагает в качестве един- ственного источника своего вероучения «только человеческий разум и непосред- ственное откровение Божества»8. В США в последней четверти XIX века возникает «секта сциентистов», или «христианской науки». Ее основательница М.Б. Эдди из- дает книгу «Наука и здоровье», в которой боль, болезнь называет только продукта- ми нашего воображения. Мол, стоит толь- ко убедить в этом больного, как они бы- стро исчезнут9. Очевидно, что эти взгляды не имеют с наукой, да и с ортодоксальным христианством, ничего общего. Тем не ме-

7Рассел Б. Указ. соч. – С. 153.

8Булгаков С.В. Православие: Расколы. Ереси. Секты. Противные христианству и православию учения. Западные христианские вероисповедания. Соборы Западной Церкви. – М.: Современник, 1994. – С. 54–55.

9Там же. – С. 80–81.

нее сам факт обращения к «научной атри- бутике» весьма примечателен. Во-первых, он знаменует собой зарождение конкор- дизма, постулирующего идею о непроти- воречивости научного знания и религиоз- ной догмы. Его развитие прослеживается в рамках таких религиозно-философских учений, как неотомизм и тейярдизм. Во- вторых, он является свидетельством при- знания обществом высокого социального статуса науки, демонстрирует ее господ- ство в духовной сфере.

Примерымирногососуществованияна- уки и религии со временем встречаются все реже. В целом конец XIX – начало XX века отмечены их непримиримым противостоя- нием. Происходит ревизия места религии в обществе, которая выразилась в теоретиче- скомипрактическомобоснованиинесосто- ятельности религии в сравнении с наукой. В антирелигиозном ключе трактуются кон- цепцияпсихоанализа иэволюционноеуче- ние. В философско-материалистических вариациях религия разоблачается как пре- вращенная форма сознания, иллюзия, кол- лективный самообман. Каково же положе- ние религии сегодня?

По наблюдениям исследователей, ре- лигия утеряла ряд важных позиций и пе- рестала быть необходимым компонентом повседневных социальных коммуникаций. По словам Ю. Хабермаса, сегодня «гражда- не подозрительно относятся к нарушени- ям границ между политикой и религией»10. П. Бергер отмечает, что современный «биз- несмен или политик может быть искренно привержен религиозным нормам в семей- ной жизни и при этом действовать в сфе- ре общественной жизни без всяких ссы- лок на какие бы то ни было религиозные

10 Хабермас Ю. Расколотый Запад: пер. с

нем. – М.: Весь Мир, 2008. – С. 44.

ценности»11. Л.Д. Нельсон более категори- чен. Опираясь на статистические данные, он делает вывод о том, «что религия все меньше влияет на личную жизнь людей в

XX веке»12.

Действительно, втечениеXIX–XX веков происходит не просто «расколдовывание» мира, как об этом говорит М. Вебер, а деса- крализация самого сакрального, в результа- те которой священные тексты и элементы религиозного культа подвергаются светско- му истолкованию в качестве всего лишь ар- тефактов истории. В масштабе целых госу- дарств осуществляются эксперименты, на- правленные на создание общества без рели- гии, сухие цифры статистики дают основа- ния для выдвижения тезиса об иррелигиоз- ности современного социума. Идея кризиса религии становится общим местом во мно- гих современных исследованиях.

Признавая, что религия сегодня дей- ствительно находится в кризисной ситуа- ции, мы тем не менее считаем, что это не- явно предполагает ее новые возможности развития. И действительно, можно ука- зать на достаточно широкий круг специа- листов, готовых спорить с утверждением о «смерти» религии. Они отмечают, что мно- гие восточноазиатские высокотехнологич- ные страны не утратили собственной куль- турной, мировоззренческой самобытно- сти, базирующейся в том числе и на рели- гии (С. Хантингтон)13, что «десекуляриза- ция мира – одно из доминирующих соци-

11Бергер П. Религия и проблема убедитель- ности // Неприкосновенный запас. – 2003. –

№6(32)) [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://magazines.russ.ru/nz/2003/6/berger.html (Дата обращения 11.10.2012)

12Нельсон Л.Д. Секуляризация и социальная интеграция в сопоставительном аспекте // Со-

цис. – 1992. – № 7. – С. 111–125.

13Хантингтон С. Столкновение цивилиза-

ций? // Полис. – 1994. – № 1. – С. 33–48.

альных явлений конца XX в.» (Г. Вейгель)14. Подъем религиозных настроений в ряде государств трактуется как «реванш Бога» (Ж. Кепель)15. Активно обсуждается про- блема формирования постсекулярного об- щества как общества, пережившего ниж- нюю точку спада религиозной активности. Отдельные авторы даже находят основа- ния для ревизии самой идеи секуляризации вплоть до ее отрицания и разоблачения как идеологии.

Думается, что постулирование фак- та возвращения религией утраченных по- зиций носит преждевременный характер. Требуется более корректная и осторожная формулировка. Видимо, следует говорить о том, что хотя положение религии в об- ществе существенно изменилось, потенци- ал религиозной активности далеко не ис- черпан. Какие же факторы обусловливают трансформацию религии?

Среди причин динамики религиозной жизни особое значение имеют следую- щие: во-первых, модернизация, открывшая путь становлению науки и положившая начало научно-техническому прогрессу. Именно этот фактор стал причиной эли- минации религии из многих важнейших сфер общественной жизни. Во-вторых, глобализиция, сделавшая возможным взаи- мопроникновение культур, что привело к размыванию границ идентичности, одним из хранителей которой всегда была рели- гия. И наконец, светское общество, в кото- ром равенство религий и свобода верои- споведания способствовали формирова- нию своего рода «рынка религий»16. В нем возможности религиозного творчества ре-

14Цит. по: Тихонравов Ю.В. Геополитика:

учеб. пособие. – М.: ИНФРА-М, 2000. – С. 160–161.

15Цит. по: Тихонравов Ю.В. Там же.

16Finke R., Stark R. Religious Economies and Sacred Canopies: religious mobilization in American

ализуются в соответствии с социальным заказом «потребителей» духовных благ не скованных рамками религиозной тради- ции. Эти сдвиги дали религии широкую свободу, увеличили возможности ее экс- пансии, но в то же время привели к тому, что, по мнению С. Жижека, сегодня «ре- лигия сводится к вторичному эпифено- мену относительно секулярной функции социального целого»17. Иными словами, религиозная деятельность стала необяза- тельной, она лишь один из многих вари- антов структурирования жизненного про- странства, один из компонентов широко- го спектра объектов потребления. Склады- вается достаточно парадоксальная ситуа- ция. Не стесняемая сегодня практически никем и ничем, религия тем не менее теря- ет твердые основания своего существова- ния. Научно-технический прогресс лиша- ет религиозные догматы необходимой до- стоверности и универсальности18.

Несмотря на это, притягательность ре- лигии сохраняется. Сверхъестественное остаетсятойобластью, сналичиемкоторой современныйскептическинастроенныйче- ловек связывает ответы на важнейшие во- просы своей жизни. Более того, сама по- становка этих вопросов по-прежнему допу- стималишьвсоотнесениисвозможностью существования сакральной сферы. Не слу- чайно, по наблюдениям Э. Тоффлера, са- мым востребованным товаром в наши дни, который может предложить религия, явля- етсяименносмысл19. Аэто«товар» дорогой. Австрийский психолог, автор логотерапии

cities // American Sociological Review. –1988. – Vol. 53(1). – P. 47.

17Жижек С. Кукла и карлик: христианство между ересью и бунтом. – М.: Европа, 2009. – С. 6.

18Бергер П. Указ. соч.

19Тоффлер Э. Третья волна. – М.: АСТ, 1999. – С. 592–593.

Л. Франкл именно с наличием смысла свя- зывает душевное здоровье человека20.

Однако самостоятельно реализовать эту функцию религия, особенно когда речь идет о традиционных конфессиях, огра- ниченных жесткими рамками догматики и культа, часто оказывается не в состоянии. Как отмечает С. Жижек, «сегодня мы имеем дело с «подвешенной» верой, верой, кото- рая расцветает только тогда, когда в ней не признаются (публично), когда ее оберега- ют как некую непристойную тайну»21. Этим утверждением констатируется наличие раз- рыва между официальными религиозными институтами, принимаемыми обществом лишь как часть собственной культуры, и сокровенными до конца не осознаваемы- ми религиозными порывами, подчас очень далекими от традиционных форм. Други- ми словами, современный человек склонен воспринимать религиозный обычай лишь как культурное наследие. Не стремясь вник- нуть в его содержание, он в то же время глу- боко в душе лелеет неистребимую веру в высшие силы.

Мы видим, как возникшее «противоре- чие между знанием и дезавуированной ве- рой, воплощенной во внешних ритуалах»22 приводит к тому, что религиозная вера в какой-то степени приобретает латентный характер и в целях выживания частично мимикрирует в такие социальные формы, которые являются более созвучными со- временному рационалистическому миро- воззрению. Кризис религии, таким обра- зом, можно определить как мучительные попытки ее интеграции в современную си- стему социальных отношений, попытки восстановить во многом утраченную связь

20Франкл В. Человек в поисках смысла. – М.:

Прогресс, 1990. – С. 334–336.

21Жижек С. Указ. соч. – С. 12.

22Там же. – С. 14.

с религиозностью индивида. Ситуация для этого вполне созрела. Религиозное чувство требует выхода, но не находит его в систе- ме проложенных ранее религиозных ка- налов, значительно дискредитированных светской критикой. Своего удовлетворения оно достигает в формах, к религии прямо- го отношения не имеющих, в том числе и в тех, которые в чем-то стремятся прибли- зиться к науке.

Параллельно с модификациями, ко- торые претерпевает религия, происходят трансформации в восприятии статуса нау- ки. Классический образ науки претерпева- ет изменения, вновь открывающие вопрос о демаркации границ между ней и рели- гией, происходит сглаживание оппози- ции этих феноменов. Начало этому было положено революционными открытиями конца XIX – первой половины XX века, перевернувшими устоявшуюся научную картину мира23. Положения неклассиче- ской, а затем постнеклассической науки24 каждый раз требовали радикальной кор- рекции представлений человека о дей- ствительности, частичного отрицания ка- завшихся незыблемыми теорий. «Возни- кает понимание того обстоятельства, что ответы природы на наши вопросы опре- деляются не только устройством самой природы, но и способом нашей постанов- ки вопросов»25.

Этоприводиткпересмотрусамихмето- дологических оснований научного знания.

23Речь идет, прежде всего, о теории относи- тельности, принципе неопределенности и прин- ципе дополнительности.

24Степин В.С. Научная рациональность в техногенной культуре: типы и историческая эво- люция // Вопросы философии 04.06.2012 [Элек- тронный ресурс]. – Режим доступа: http://vphil. ru/index.php?option=com_content&task=view&id =533&Itemid=52 (Дата обращения 11.10.2012)

25Там же.

В концепциях постпозитивизма происхо- дит отказ от верификации как критерия на- учности высказываний26. Распространяется убеждение о том, что любая научная тео- рия, по сути, является своеобразным веро- ванием, носит принципиально предполо- жительный и субъективный характер. Ее объясняющий потенциал рано или позд- но будет исчерпан, и тогда старую теорию ожидает радикальная заменена новой27. Сама наука квалифицируется отдельными критиками как «миф современности» или еще одна идеология, насильственно навя- зывающая человеку определенные идеи и ценности 28. Она «господствует не в силу ее сравнительных достоинств, а благодаря ор- ганизованным для нее пропагандистским и рекламным акциям»29. Так происходило развенчание претензий науки на создание целостной и стабильной картины мира. Напомним, что нечто подобное в свое вре- мя пережила и религия.

Все эти соображения представляют со- бой явную или косвенную констатацию ограниченности возможностей науки в ин- терпретации явлений действительности. Вторая половина XX века отмечена нарас- танием критики сциентизма в качествепро- граммы общественного развития и миро- воззренческой платформы. Выводы мно- гих специалистов отвергают абсолютиза- цию роли науки как противоречащую гу-

26Поппер К. Логика и рост научного зна- ния // Избранные работы. – М.: Прогресс, 1983. –

С. 245.

27Кун Т. Структура научных революций.

Свводной статьей и дополнениями 1969. – М.:

Прогресс, 1977. – С. 201, 208–209.

28Фейерабенд П. Против методологического принуждения // Избранные труды по методоло-

гии науки. – М.: Прогресс, 1986. – С. 450, 514.

29Фейерабенд П. Наука в свободном обще- стве // Избранные труды по методологии науки. –

М.: Прогресс, 1986. – С. 513.

манистическим принципам и игнорирую- щую многообразие форм человеческого опыта восприятия и отношения к миру.

Переосмысление социального стату- са науки стало частью масштабных социо- культурных трансформаций, сопровождав- ших переход от эпохи модерна с еепозити- вистскими установками к постмодернизму, сделавшемутотальныйскепсиссвоимосно- вополагающим принципом. Утверждение постмодернизма как доминирующего куль- турного тренда ознаменовало кризис раци- ональности в обществе, который рассма- тривается как элемент кризиса человече- ской, а по некоторым оценкам преимуще- ственно «западной» цивилизации. Подвер- гаются сомнению как познавательные спо- собности человеческого разума, так и сте- пень универсальности научного подхода, его уместность в постижении разнообраз- ных форм проявления бытия30. Так, амери- канский социолог науки К. Кнорр утверж- дает, что продукты научной деятельности не соответствуют чему-то в природе, ско- рее, они выкованы, сконструированы, пре- образованы из чего придется31. Собственно в постмодернизме, констатирует Л.А. Мар- кова, исчезаютдажетакиебазовыедляклас- сической науки понятия, как познающий субъект и как объект познания 32.

Одним из следствий смены эпох ста- ло мнение, что наука переживает закат, ис- черпав свой потенциал развития33. В обще-

30Фарман И.П. Рациональность как проблема культуры и познания // Исторические типы ра- циональности: в 2 т. – Т. 1. – М.: ИФРАН, 1995. –

С. 238–361.

31Маркова Л.А. Постмодернизм в науке, рели- гии и философии // Философия науки. – 2001. –

№3. – С. 52–75.

32Там же. – С. 52–75.

33Матюшкин И.В. Кризис рациональности, или в преддверии конца научно-технического прогресса // Материалы Московского Между-

ственном сознании формируется эписте- мическая неуверенность, недоверие к пред- ставлениям о мире, основанным на данных науки, ощущаетсяутратацельностивсамом восприятии себя и действительности34.

Однако, насколько оправданы эти не- гативные оценки относительно возможно- стей науки? Ведь сомнения в достоверно- сти научных интерпретаций, характерные

вопределенной степени для современного общества, «понижение рейтинга» социаль- ного статуса науки отнюдь не приводят к массовому отказу от ее достижений. Более того происходит все большее врастание общества в техносферу. Научная деятель- ность перестала быть уделом избранных, а превратилась в одну из профессий, сред- ство заработка, рутинную работу и иногда даже в хобби.

Тем не менее современные философ- ские интерпретации смены научных кар- тин мира формируют понимание науки как одного из многих ракурсов мировиде- ния. Наукасегодня– этонезнаниевчистом виде, а в некотором смысле одна из идеоло- гических систем, претендующая на власть

втолковании явлений действительности, в организации жизненного опыта индивида. Она может конкурировать или соединяться

сиными равновозможными прочтениями реальности. По словам М. Фуко, «вопрос идеологии, поставленный перед наукой, … это вопрос ее существования в качестве дискурсивной практики и ее функциони-

народного синергетического форума 08.08.2011 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http:// www.inventors.ru/krizis_racionalnosti_ili_v_ predverii.html (Дата обращения 11.10.2012)

34 Задворная Е.Г. «Онтологически неуверен- ная личность» // Постмодернизм. Энциклопедия. сост. и науч. ред. А.А. Грицанов, М.А. Можейко. – Минск: Интерпрессервис: Книжный Дом, 2001. –

С. 154.

рования среди других практик»35. Таким об- разом, формулируется убеждение, что нау- ка есть только один из многих языков про- чтения реальности.

Сохраняядоминантноеположениевоб- ществевомногомблагодарясвоемупракти- ческому технологическому эффекту, наука тем не менее четкость своего образа утра- тила. Это позволяет рассматривать ее как основу для синтеза с различными элемен- тами иных социальных сфер. Хотя еще от- носительно недавно – в XIX веке – О. Конт рассматривал науку как форму окончатель- ного преодоления теологической и мета- физической стадий развития человеческо- го духа, современность предоставляет нам немало примеров того, как «научное» и «не- научное» достигают неожиданной согласо- ванности. ИужевначалеXXI векаВ.С. Сте- пин по этому поводу замечает: «Многое из того, что новоевропейская наука ранее от- брасывала как ненаучные заблуждения тра- диционалистских культур, неожиданно на- чинает резонировать с новыми идеями пе- реднего края науки»36.

Итак, исторические судьбы науки и ре- лигии оказываются не только теснейшим образом переплетенными, но и в некото- рой степени повторяют друг друга. Зани- мая в обществе исключительное положе- ние, они со временем становятся объектом критического пересмотра их социально- го статуса. На смену имиджа сначала рели- гии, а потом и науки как истины в послед- ней инстанции приходит трактовка их как феноменов, лишенных универсальности, непререкаемой убедительности и онтоло- гической репрезентативности. Возникают предпосылки для снятия фундаментальной

35Фуко М. Археология знания. – СПб.: ИЦ «Гуманитарная Академия»; Университетская книга, 2004. – С. 339.

36Степин В.С. Указ. соч.

оппозиции науки и религии. Формируется мотивация к произвольному комбинирова- нию религиозными и научными смыслами. В этом процессе наука выступает то в каче- стве инструмента постижения религиозных смыслов, то в качестве материала для фор- мирования новой религиозной доктрины, то в качестве метода достижения задавае- мых религиозной верой целей.

Литература

Барбур И. Религия и наука: история и со- временность. – М.: ББИ св. ап. Андрея, 2000. –

430с.

Булгаков С.В. Православие: Расколы. Ереси.

Секты. Противныехристианствуиправославию учения. Западные христианские вероисповеда- ния. Соборы Западной Церкви. – М.: Современ-

ник, 1994. – 575 с.

ВеберМ. Теорияступенейинаправленийре- лигиозногонеприятиямира// Избранныепро-

изведения. – М.: Прогресс, 1990. – С. 306–334.

Жижек С. Кукла и карлик: христианство между ересью и бунтом. – М.: Европа, 2009. –

336с.

Задворная Е.Г. Онтологически неуверенная

личность // Постмодернизм. Энциклопедия. Сост. и науч. ред. А.А. Грицанов, М.А. Можей- ко. – Минск: Интерпрессервис: Книжный Дом, 2001. – 1040 с.

Кун Т. Структура научных революций. С вводной статьей и дополнениями 1969. – М.:

Прогресс, 1977. – 300 с.

Маркова Л.А. Постмодернизм в науке, ре- лигии и философии // Философия науки. – 2001. – № 3. – С. 52–75.

Матюшкин И.В. Кризис рациональности, или в преддверии конца научно-технического прогресса // Материалы Московского Между- народного синергетического форума 08.08.2011 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http:// www.inventors.ru/krizis_racionalnosti_ili_v_ predverii.html

Нельсон Л.Д. Секуляризация и социальная интеграция в сопоставительном аспекте // Со-

цис. – 1992. – № 7. – С. 111–125.

Поппер К. Логика и рост научного знания // Избранные работы. – М.: Прогресс, 1983. –

604с.

Рассел Б. Почему я не христианин. – М.:

Изд-во политической литературы, 1987. –

333с.

Тихонравов Ю.В. Геополитика: учеб. посо-

бие. – М.: ИНФРА-М, 2000. – 269 с.

Тоффлер Э. Третья волна. – М.: АСТ, 1999. –

784с.

Фарман И.П. Рациональность как проблема

культуры и познания // Исторические типы рациональности: в 2 т. – Т. 1. – М.: ИФРАН, 1995. – С. 238–361.

Фейерабенд П. Наука в свободном обще- стве // Избранные труды по методологии нау-

ки. – М.: Прогресс, 1986. – 542 с.

Франкл В. Человек в поисках смысла. – М.:

Прогресс, 1990. – 368 с.

Фуко М. Археология знания. – СПб.: ИЦ «Гуманитарная Академия»; Университетская книга, 2004. – 416 с.

ХабермасЮ. РасколотыйЗапад: пер. снем. –

М.: Весь Мир, 2008. – 192 с.

Хантингтон С. Столкновение цивилиза-

ций? // Полис. – 1994. – № 1. – С. 33–48. Finke R., Stark R. Religious Economies and

Sacred Canopies: religious mobilization in American cities / R. Finke, // American Sociological Review. – 1988. – Vol. 53(1). – Р. 41–49.

Бергер П. Религия и проблема убедитель- ности // Неприкосновенный запас. – 2003. – № 6(32)) [Электронный ресурс]. – Режим досту-

па: http://magazines.russ.ru/nz/2003/6/berger. html

Степин В.С. Научная рациональность в техногенной культуре: типы и историческая эволюция // Вопросы философии 04.06.2012 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http:// vphil.ru/index.php?option=com_content&task=v iew&id=533&Itemid=52