учебный год 2023 / СУ 1649

Как уже говорилось ранее , в Москве и в городах тюрьмы строились на средства Разбойного приказа , который также должен был заниматься наёмом палачей и выдачей им жалованья .

Также в компетенцию Земского приказа в Москве ( и видимо Разбойного на других территориях ) входил разбор дел связанных с приобретением иностранцами дворов и заключением с ними кабальных грамот . И то и другое считалось серьёзным татийным и даже разбойным делом и поэтому разбиралось в Разбойном и Земском приказах , а также в приказных избах ( выполнявших функции приказов на местах ) . Таким образом служащие Земского и Разбойного приказов обязаны были разбираться в том , где чьи дворы , а посему можно сделать вывод о тесном взаимодействии этих приказов между собой , а также с приказом Большого Дворца . То , что Земский и Разбойный приказы занимались судопроизводством , могло заставлять их периодически связываться с Судным , Холопьим , Стрелецким и всеми другими приказами .

Одной из статей дохода обоих приказов : и Разбойного , и Земского – являлся штраф , взимавшийся с людей , которые видели , как кого-то избивают или грабят , и не пришли на выручку , не бросились за преступниками в погоню , а также , знавших о пребывании татей , разбойников и лиц с резаными ушами не имевших письменных свидетельств об освобождении из тюрем . С таковых брался штраф в размере полтины с человека .

В статью расхода можно вписать содержание и строительство тюрем в городах . Уложение 1649 г. ввело в Москве строительство тюрем и вольный наём палачей ( которым нужно было выплачивать жалованье также , как и остальным служащим приказов ) , скреплённый порукой , за счёт государства , т.е. приказов . Это вызвано неизмеримо большим масштабами уголовного судопроизводства в столице и сосредоточением в ней большого количества политических дел , что диктовало администрации ( Разбойному и Земскому приказам и Боярской Думе ) необходимость большей мобильности и меньшей зависимости от общин .

В главе XXI главе , посвящённой разбойным и татийным делам , присутствует большинство упоминаний о Разбойном и Земском приказах , но , хотя их функции там прописаны довольно чётко , вряд ли это все их функции . Зато по этой главе можно составить наиполнейшее представление о том , как проходил процесс расследования дел , преследования , суда и наказания преступников . Поэтому логично было бы рассмотреть подробнее эту проблему.

Судный приказ

Говоря о приказах как судебных органах , нельзя не упомянуть Судный приказ , о котором в Уложении имеется четыре прямых указания , но который тесно связан в силу своих функций со всеми остальными приказами . Так как имел место принцип подсудности “где кто судим” по месту записи и поимки , то Судных приказов было несколько , вернее его филиалов , а сам он имел собирательный характер .

О судном приказе идёт речь в нескольких статьях , однако во всех случаях целью является не определение его функций , а перечисление прав истцов и ответчиков . Статья 49 XXI главы говорит : “А на которых людей истцы бьют челом в татьбах и в розбоях имянно бес поличного и без язычной молки и не по лихованным обыском , и тех челобитчиков отсылать в Судной приказ, где кто судим . А будет в Судном приказе сыщется , что те дела розбойные дошли до пыток , и тех истцов и челобитчиков отсылати в розбойный приказ” . В ХХ-й главе , посвящённой “суду о холопех” , говорится о том , что если беглые люди приходят в имения своих бывших хозяев и подговаривают бежать остальных и чинят всякое разоренье , то их старые хозяева имеют право подавать челобитные на их новых владельцев , и челобитные эти будут рассматриваться в судных приказах . Следующее упоминание о судном приказе также можно отнести к разделу , разбирающему гражданские права . По Соборному Уложению вотчины можно было закладывать . В случае неуплаты долга в срок заложенная вотчина переходила в собственность заимодавца и подлежала записи в Поместном приказе . Если по уплате долга заимодавец не отдавал вотчину обратно , то можно было подать челобитную в Судный приказ , куда заёмщик должен был представить деньги по истечении срока залога . приказ в таком случае отбирал у заимодавца закладную и передавал за неё деньги (XVII , 32 , 33 ) . За проведение подобных операций и за ведение дел вообще приказ брал пошлины , что составляло основную статью его дохода .

Таким образом , в Уложении компетенция Судного приказа практически не прописана . Становится ясно только то , что он занимался некоторыми делами , связанными с поместным и вотчинным владением , и некоторыми , связанными с взаимоотношениями крестьян и их хозяев .

Соответственно , приказ должен был взаимодействовать и с Поместным , и с Разбойным , и с Земским , и с Холопьим , и с Печатным и со всеми остальными в разной степени . Очень возможно , что из-за большого количества приказов с судебной функцией могла происходить путаница в делах и , наверняка , часто было неясно кто какому ведомству подсуден . Но , еще раз повторю , что по Уложению столкновение компетенций , прав и функций остаётся вне текста и об этом можно догадываться , исходя из других источников XVII века .

Приказы и процессуальное право по Уложению

В развитии феодального судопроизводства и процессуального права для первой половины XVII века характерно сосуществование обвинительного и следственного процессов при явном преобладании второго над первым .Розыскной явно господствовал в политическом и уголовном судопроизводстве ( которым занимались Боярская Дума и Разбойный и Земский приказы ) , а второй в делах гражданских ( которыми занимались все остальные приказы в зависимости от их компетенций ) . Другая важная особенность судопроизводства того времени – отсутствие отделения суда от административных органов . Более того , судебная функция была их важнейшей задачей . Этим и вызвано то , что судебные и процессуальные вопросы получили в Уложении детальную регламентацию . Все государственные органы делились на государственные , вотчинные и церковные . Уложение не касается вотчинного права , хотя и исключает его из ведения дел о разбое и татьбе . О церковных делах речь пойдёт далее в связи с разговором о Монастырском приказе . Так что нас интересуют в основном государственные органы суда . В них входили 3 инстанции : а) губные и земские учреждения , воеводы на местах; б) приказы ; в) суд Боярской Думы и царя . Важнейшим центральным судебным органом были приказы среди которых были судебные (судные , четвертные) и приказы со специальной подсудностью ( Земский , Поместный , Разбойный , Холопий ) . Высшей судебной и апелляционной инстанцией по отношению к ним являлась Боярская Дума и царь : “ а спорные дела , которых в приказех зачем вершити будет не мощно, взносити ис приказов в доклад к государю царю и великому князю Алексею Михайловичю всея Русии , и к его государевым боярам и окольничим и думным людем ”(X,2) . Â данной статье , возможно , заключена и другая мысль – приказы могли быть некомпетентны в рассмотрении некоторых дел , относящихся к компетенции царя и Боярской Думы . То же самое и в отношении местного управления : будучи не в состоянии решить какие-то вопросы местный суд (воевода или староста ) должен был отсылать его в вышестоящую инстанцию , т.е. в приказ , и выслать поручные записи на истца и ответчика о их явке в суд . В противном случае с них взыскивались проести , волокиты и судебные пошлины , что также являлось одним из источников дохода приказов ( X , 130 , 131 ) . Уложение регламентировало порядок работы судей прежде всего в приказах и на местах . В приказах обычно было несколько судей . Во главе некоторых приказов стоял боярин , или окольничий , или думный человек “с товарищи” – человека три-четыре . Дела решались коллегиально , а при отсутствии кого-либо по болезни или по иной уважительной причине остальные судьи решали дела самостоятельно (X, 23 ) . За злостное уклонение от явки в приказ “многие дни” судья подвергался наказанию , “что государь укажет” (Х , 24 ) . По воскресеньям , крупным церковным праздникам и в дни тезоименитств в приказах никаких дел не рассматривалось , кроме “самых нужных государьственных дел” (Х , 25 ) . Судебное решение считалось окончательным и могло подлежать пересмотру только в порядке апелляции в высшую инстанцию , поэтому добавлять какие либо документы к судному списку после судопроизводства не допускалось . Судьям предписывалось судить беспристрастно , если же существовала возможность пристрастности , то мог иметь место отвод судей или приглашение ему в помошники его коллеги .

Судебное делопроизводство в приказах , как и всякое другое дело , лежало на дьяках и подьячих , коим было запрещено делать исправления и вписывать между строк . Подьячий должен был положить дело “на стол к вершению вскоре” . После суда стороны “прикладывали руки” к записям , подьячий переписывал его набело , а дьяк заверял его своей подписью . Дела запрещалось выносить из приказа и показывать кому-либо . Если подьячий нарушал это правило , то дело у него отбиралось и отдавалось другому подьячему ( Х , 11 , 13 ) . Подьячие же вели в приказах книги записи судебных дел и сбора судебных пошлин с точным обозначением даты дела , которые также потом скреплялись подписью дьяка .

Уложение требовало от судей всех рангов “всякая расправа делати всем людем Московского государства , от большого до меньшаго чину , вправду” (Х, 1) . Поэтому основным видом преступлений считался неправый суд за взятку или в результате пристрастного отношения к подсудимому по мотивам дружбы или вражды . Мотив о посуле как служебном преступлении является одним из доминирующих в Уложении в части приказного и воеводского управления и судопроизводства , свидетельствуя о процветании коррупции и произвола среди феодальной администрации . При неправом суде истцов иск обращался против судей любого звания , повинных в этом , причём в тройном размере . С них же взыскивались судебные пошлины , пересуд и правый десяток , которые шли в пользу казны ( поэтому это можно назвать одним из источников дохода всех приказов обладавших судебной функцией ) . Судьи снимались с должностей , думные чины лишались чести , а недумные подвергались торговой казни (Х , 5,6,15) . Аналогичные кары за те же преступления предусмаиривались и в отношении судей патриаршего двора (XII , 2) , а также эти же санкции применялись против представителей местного управления (Х , 5-8) .

Наказывалось и нерадивое отношение к судейским обязанностям , волокита с рассмотрением дел в приказах “для своей корысти” , изменения текста судного списка при его переписке набело подьячим по собственному усмотрению или по велению дьяка , вынос судного дела из приказа “для хитрости” и т.д. В случае пропажи дела при выносе его из приказа с дьяка взыскивались истцов иск и государевы пошлины ; сверх того дьяк и подьячий подвергались наказанию кнутом и устранялись от должности (Х, 11,13) . Наказывалось кнутом и неисправное ведение записи судебных дел и сбора судебных пошлин , а при рецидиве – торговая казнь и лишение должности ( Х , 128, 129) .

Таким образом , в Уложении регламентировалось ответственность дьяков и подьячих за нарушение законности судопроизводства .

“Начальные люди” приказов назывались , как уже это было неоднократно сказано , судьями , поскольку большинство приказов совмещало административные и судебные функции ; фактически вершили делами в приказах дьяки ; их помощниками и делопроизводителями были подьячие . Низшим звеном приказного аппарата были приставы , недельщики , выполнявшие функции полицейской и исполнительной власти ,–однако не везде . В Новой четверти эту роль выполняли объезжие головы и недельщики , а в Земском и Разбойном приказах низшими чинами были решеточные приказчики и палачи .

Поместный приказ

Об этом приказе в Уложении имеется очень много упоминаний , т.к. огромное внимание в этом документе уделено регламентации прав землевладельцев и поместно-вотчинной системе .

Поместный приказ вёл писцовые книги , учитывающие хозяйственный потенциал землевладений всех типов , и переписные книги , основное значение которых состояло в учёте тяглого населения феодальных владений . С Уложением 1649 г. связаны писцовые книги 1626–1628 гг. и переписные книги 1646–1648 гг. (XI , 1,2,9 ) . На их основе строилась вся поземельная и крестьянская политика правительства согласно нормам Уложения . Поместный приказ следил за соответствием всей поземельной документации , в том числе и выписей писцов , писцовым книгам ( XVI , 52; XVII , 35) . В спорах о земле принимались во внимание записи и в прежних писцовых книгах ( XVII , 25) , а при отсутствии таковых приказ мог давать ввозные грамоты на прежние поместья на основе дозорных книг ( XVIII ,3) .

Следующая крупная функция Поместного приказа состояла в верстании служилых людей по отечеству поземельной дачей с учётом оклада , назначаемого разрядным приказом, и родовитости служилого человека ( XVI,1).

На приказ возлагалась регистрация всех поземельных сделок между феодалами – купли-продажи вотчин ( XVII , 34 ; XVIII ,15 ) , их заклада , “поступки” и передачи по наследству (XVIII ,17) , мены поместьями и поместий на вотчины ( XVI 2.5,54) . Приказ следил за законностью владения поместьями (XVI, 12) , осуществлял контроль за исполнением указа о запрете духовным иерархам и монастырям покупать и принимать в качестве вклада родовые , выслуженные и купленные вотчины и не имел права регистрировать такие сделки ( XVII , 42 ) ; осуществлял также продажу порозжих земель в вотчины , а при отсутствии у таких вотчин наследников отбирал их “на государя” ( XVII,45) . То же делалось в отношении выморочных поместий , которые подлежали передаче женам на прожиток ( XVI , 13 ) . На приказе лежало разрешение всех поземельных конфликтов , в том числе связанных с закладом и выкупом заложенной земли ( XVII , 32 ) и других . Словом , приказ отвечал за исполнение всех установлений , вошедших в главы Уложения и посвященных поместному и вотчинному землевладению .

Следующая крупная функция приказа состояла в контроле за соблюдением крепостного устава относительно крестьян . Прямой обязанностью приказа была борьба с побегами крестьян и возврат их владельцам на основании писцовых и переписных книг ( XI , 1,2,9 ) . Как возврат беглых , так и остальные акты сделок на крестьян , согласно уложению , подлежали регистрации в приказе . Однако до 1675 такие записи велись не в Поместном приказе, а в Холопьем . В октябре 1675 г. вышел приказ , по которому запись крепостных документов и купчих на крестьян должна была производиться в Поместном приказе в специальных книгах . На основе Уложения 1649 г. должно было произойти разграничение функций между Поместным и Холопьим приказами , но процесс этот затянулся до последней четвери XVII в.

Поместный приказ был обязан устанавливать и свободное состояние “пришлых людей” , назвавших себя свободными и изъявивших желание записаться в качестве крестьян за какими-либо помещиками или вотчинниками ( XI , 20 ) . во всех указанных случаях компетенция Поместного приказа распространялась на территорию центра и юга государства , исключая новгородские и псковские земли , подлежавшие юрисдикции приказных изб Новгорода и Пскова , и территории , подведомственные приказам Сибирскому и Казанского дворца .

Таким образом , Поместный приказ должен был постоянно взаимодействовать со всеми остальными приказами , т.к. обладал довольно широким кругом функций и в разных частных случаях был вынужден прибегать к помощи коллег . В Уложении его функции обозначены детально , но на практике , наверняка , происходило их наложение и столкновение с функциями других приказов , как названных в документе , так и не названных .

Источники доходов Поместного приказа в Уложении не прописаны подробно , но присутствуют упоминания о поборах с вотчинников и помещиков, за которыми записываются крестьяне ( XI , 6 ) , и о сборах некоторых печатных пошлин . однако можно с уверенностью сказать , что приказ получал достаточно большие доходы , т.к. имел дело с землёй , что не могло быть не прибыльным делом .

Холопий приказ

Вопрос о положении крестьян и холопов в XVII веке был очень важным , что доказывается уже хотя бы тем , что ему посвящено очень большое количество статей Соборного Уложения , которое меняло положение первых ( отменяло “урочные лета” ) и утверждало права вторых . Соответственно , видное место в документе уделено Холопьему приказу , на который возлагался контроль за соблюдением статуса второй по численности категории феодально зависимого населения – холопов . Главнейшей его функцией было оформление служилых кабал в соответствии с требованиями закона и регистрация их в кабальных книгах ( XX , 9,10,47 и др. ) . Велось расследование достоверности и соответствия закону служилых кабал , предъявляемых холоповладельцами в Приказ для регистрации ( ХХ , 48 ) . Одной из форм такого контроля было рассмотрение челобитных самих холопов с жалобами на неверное оформление кабал на них ( ХХ , 14 ) .

В этой связи Холопий приказ был обязан следить за тем , чтобы не оформляли кабалы на крестьян и бобылей , в том числе на беглых (ХХ,6; XI,23), и на детей боярских верстанных и невёрстанных (ХХ , 2 ) . приказ преследовал насильственное похолопливание и имел право наказывать виновных ( ХХ , 23 ). Всё это ставило перед Приказом необходимость контроля за оформлением кабал на свободных людей или на бывших холопов при наличии у них отпускных ( ХХ , 7,9 ) . Сюда же относился контроль за соблюдением правового режима добровольных холопов ( ХХ , 16 , 17 ) . Через приказ получали отпускные холопы , бежавшие из плена ( ХХ , 34 ) .

Важнейшей функцией Холопьего приказа была борьба с побегами холопов ; беглые приводились в приказ , наказывались кнутом и возвращались владельцам . Приказ следил также за соблюдением условий сыска беглых холопов , предписанных законом ( ХХ , 22 , 50 ) , к тому же там рассматривались дела о сносе беглыми имущества их хозяев и о возврате его по принадлежности ( ХХ , 67,88,91,93 ) .

При отдаче беглого холопа владельцу Приказ наказывал ему “накрепко” , чтобы он холопа “до смерти не убил” , не изувечил и голодом не заморил ( ХХ , 92 ) , следовательно , отсюда вытекала практика разбора в приказе всех судных дел о холопах и вынесения приговоров по ним , т.е. этот приказ , как и все остальные выступал в роли судебной инстанции . Поскольку аналогичного рода функции в отношении кабальных холопов возлагалась в уездных городах на городовых воевод , а высшая инстанция , т.е. приказ , осуществлял контроль за ведением этих дел на местах , получал ежегодно из городов кабальные книги , а в спорных случаях выступал как высшая инстанция по отношению к воеводскому суду . Наконец на Холопий приказ возлагались регистрация других форм кабальной зависимости . Сюда относились купчие и данные на людей из татарского полона ( ХХ , 74,98,99 ) ; освобождение от неволи крещёных татар ( ХХ , 97 ) . Подлежали регистрации в приказе заёмные кабалы и жилые или житейские записи , которые оформлялись при отдаче родителями своих детей , племянников и т.д. в работу на определённый срок , те “урочные лета” ( ХХ , 45,116 ) .

Таким образом , функции Холопьего приказа получили в Соборном Уложении весьма детальное освещение .

Соответственно своим функциям Холопий приказ должен был взаимодействовать со многими , но не со всеми остальными , приказами , например , Поместным , Разбойным , Судным и некоторыми другими , не упоминающимися в Уложении .

Казанский дворец и Сибирский приказ

Обе эти инстанции упоминаются в Уложении по одному разу да к тому же косвенно . Статья 68 XVIII главы говорит о том , что если из Сибирского приказа приходят “государевы грамоты” с просьбой назначить людей ( видимо , подведомственных тому же Сибирскому приказу ) на службу сотниками , головами или атаманами , то с тех челобитных нужно было брать в Печатном приказе пошлины , т.к. люди эти отправляются туда добровольно , а не в неволю . Никаких точных указаний на то , чем занимается данный приказ нет , но по названию можно предположить , что он был крупнейшим правительственным органом , управлявшим русской территорией России .

В 3-й статье XIII главы имеет место упоминание о том , что в ведении Казанского дворца находились понизовые города .

Из-за недостаточного количества информации , которую можно почерпнуть в тексте Уложения , невозможно сделать еще какие-либо выводы ( кроме вышесказанных ) о компетенции , доходах , расходах этих приказов и их связях с другими приказами . Можно только сказать , что , наверняка , им приходилось сообщаться со всеми или , по крайней мере , с большинством приказов .

Монастырский приказ и Патриарший двор

На пути подчинения церковных корпораций общей системе государственной централизации заметным шагом явилось создание Монастырского приказа , санкционированное Уложением . Он был учреждён в интересах средних и низших слоёв служилых людей по отечеству и верхушки торгово-посадского мира , наиболее активно боровшихся с духовными феодалами за землю и крестьян . Глава XIII определяет объём и границы юрисдикции Монастырского приказа . Ему были подсудны духовенство , чёрное и белое , и зависимые от них люди и крестьяне , исключая патриарха и патриарших людей и крестьян , по значительной части недуховных дел , кроме крупных уголовных преступлений . За церковью сохранялся только суд по церковным делам .

До этого суд по недуховным делам в отношении клириков от митрополитов и ниже , а также монастырей осуществлялся в приказе Большого Дворца , основным назначением которого , по утверждению А.Г.Манькова , были дела по управлению дворцом . Здесь же духовные вотчинника , минуя общегосударственные учреждения , подлежали суду самого царя . На уровне приказов все дела , касающиеся церкви , духовных лиц и зависимых от них людей , были в ведении суда патриарших приказов , которые упоминаются в XII главе (статья 2) . Тем самым Уложение 1649 г . лишало высшее духовенство , за исключением патриарха , административных и судебных привилегий , главным образом юрисдикции по отношению к церковным людям в основной массе гражданских и уголовных дел. В ведение Монастырского приказа предоставлялись также и церковные и монастырские земли . Придавая организации этого приказа особо важное значение , составители Уложения выделили вопрос о нём в отдельную главу .

Указанное ограничение привилегий церкви в области управления и суда в Уложении не проведено последовательно . В руках главы церкви – патриарха оставался орган управления патриаршими вотчинами и людьми , подчинёнными патриарху , – Патриарший двор . Однако Уложение , подтверждая компетенцию Монастырского приказа , созданного в ходе Земского собора 1648–1649 гг. , вводило для духовенства общую подсудность по недуховным делам , наравне со светскими людьми . Эта мера способствовала дальнейшему процессу централизации государственного аппарата и укреплению самодержавной власти .

Статья 1 XIII главы перечисляет церковные чины и зависимых людей , подсудных новому приказу : “ …и на митрополитов , и на архиепископов , и на епископов , и на их приказных и дворовых людей , и на детей боярских , и на их крестьян , и на монастыри , на архимаритов и игуменов , и на строителей , и на келарей , и на казначеев , и на рядовую братью , и на монастырских слуг , и на крестьян , и на попов , и на церковный причет во всяких исцовых искех суд давать в Монастырском приказе” . Однако эта статья неполно определяет компетенции и юрисдикции приказа . На практике помимо исков против духовенства и населению церковных вотчин по гражданским делам в приказе также рассматривались взаимные иски духовных лиц . Кроме того из приказа , Большого Дворца в ведение Монастырского приказа были переданы все монастырские и церковные земли . Контроль же за исполнением запрета передачи вотчин в монастыри по завещанию и обменом вотчинами возлагалась на Поместный приказ ( XVII , 42 ) .

Наряду с этим монастырский приказ также был и финансовым , административным и полицейским органом по отношению к церковным учреждениям , т.е. совмещал функции , не определённые в Уложении , но характерные для всех приказов вообще . Он , например , конфисковывал церковное имущество , занимался припиской одних монастырей к другим , сменял и назначал по монастырям архимандритов , игуменов и другие власти и даже поставлял епископов , вмешиваясь вместе с тем во многие церковные дела и в церковный суд .

Нужно заметить , что раньше орган выполнявший те же функции , что и Монастырский приказ , видимо , входил в состав Большого Дворца , что видно из слов “Монастырскому приказу теперь быть особно” .

Состав Монастырского приказа , а также источники доходов и расходов , в Уложении не были описаны . В принципе , можно предположить , что доходы были довольно велики , т.к. церковь в России XVII века играла заметную роль во внутренней политике и экономике государства , и именно поэтому правительство пошло на такой шаг , как создание особого органа , ставившего церковь в какой-то степени под контроль светской власти .

Приказы были органами государственной власти , но в Уложении наравне с ними имеет место глава , посвящённая Патриаршему двору , исполнявшему обычные функции приказов , но подчинявшемуся власти не светской , а церковной , т.е. не царю и Думе , а патриарху .

Функции Патриаршего двора чётко прописаны в XII главе (1статья) : “На патриарших приказных и на дворовых людей , и на детей боярских , и на крестьян , и на всяких чинов людей , которые живут в патриарших в домовых вотчинах , во всяких делех суд давать безсрочно на патриарше дворе , потому что при прежних государех и блаженные памяти при великом государе царе и великом князе Михаила Федоровиче всеа Русии ни в которых приказех на них суда не давали , а судили их на патриарше дворе , что судные дела слушает и указывает патриарх” . Однако вторая статья говорит о том , что “будет патриарши приказные люди в каком деле праваго обвинят , а виноватого оправят посулом , или по дружбе , или по недружбе , и тем людем , кто будет обинен не по делу , и на тех патриарших приказных людей бити челом государю , и по тому челобитью спорные дела из патриарших приказов взносить к государю и ко всем боярам” . Третья же статья велит в определённых случаях приказным людям судиться в приказах государственных , а не на Патриаршем дворе . Таким образом , и для Монастырского приказа , и для Патриаршего двора , как и для всех других приказов , высшей инстанцией являются царь и Боярская Дума . Поэтому можно говорить о том , что в теории , т.е. по Соборному Уложению , церковь уже почти совсем была подчинена государству , но после активных протестов церковников , реформ Никона и одновременно с его устранением с политической арены на Земском соборе 1667 г. было утверждено решение о независимости церкви от государства и об устранении Монастырского приказа . В 1711 г. ПётрI возобновил его работу , фактически снова подчинив духовные институты власти светским , а потом завершил этот процесс созданием Синода . К данной работе эта тема имеет отдалённое отношение , и посему придётся её оставить , однако вопрос о процессе подчинения церкви светской власти в XVII –XVIII ââ. был очень актуальным в ту эпоху и остаётся таковым в наши дни .

Заключение

Таким образом , после определения функций каждого из приказов соответственно Соборному Уложению 1649 г. можно сделать вывод о том , что приказная система такая , какой она была в середине XVIIâ. , отличалась сложной и многоступенчатой , но стройной структурой , в которой не было несостыковок и всё делопроизводство шло по заранее известному чёткому плану . Функции и источники доходов , а также система подчинения местного управления приказам , хоть прописаны в документе не полностью , предстают перед нами в довольно большом объёме , хотя многое приходится выводить логически , однако , раз это возможно , то структура не может быть не чёткой . естественно такие выводы можно делать только в том случае , если мы отрешимся от реальности , известной нам по другим источникам . Действительно , нельзя делать подобные выводы о приказной системе на основе документа , в котором всего по несколько раз , а иногда и того меньше , упоминаются 16 приказов , тогда как нам известно , что в XVII в. в среднем функционировало 80 приказов , 40 из которых были постоянными . Естественно , что на практике эта структура теряла стройность , начинались путаница , волокита и взяточничество . Однако при анализе Соборного Уложения возникает вопрос о том , насколько велики были доходы и расходы приказов . можно предположить , что и те , и другие колебались в зависимости от внутри- и внешнеполитической обстановки , т.е. во время воин и проведения в жизнь каких-либо реформ они увеличивались в приказах , имевших отношение к сборам податей , а в мирное время прибыль могла снова уменьшаться ; расходы в таких случаях колебались также : во время воин росли , в мирное время уменьшались . В пред- и послевоенные периоды , наверняка , должны были активно работать приказы , связанные со служилым людом и наделением землёй . Всё это я привожу в качестве возможных вариантов , но не берусь утверждать . Если же исходить из таких выводов , то логично было бы думать , что из-за неравномерности доходов и расходов приказов в разные периоды времени наверняка была предусмотрена общая мобильная казна , в которую можно было обращаться в случае крайней необходимости , вернув потом взятое обратно , за чем должен был проводиться строги контроль .