Введение в профессию Учебный год 2022-23 / Вопрос №19

Вопрос №19. Наука государственного права. 19век. Ф.Ф. Кокошкин (1871-1918), С.А. Котляревский (1873-1947).

Фёдор Фёдорович Коко́шкин (1871-1918) — политический деятель, один из основателей Конституционно-демократической партии (Партии народной свободы), юрист. Депутат I Государственной думы (1906).

Ф.Ф. Кокошкин родился в 1871 году в городе Холм Люблинской губернии (Польша).

Выходец из древнего дворянского рода, предком которого, согласно преданию, был касожский князь Редедя. Дед — известный драматург Фёдор Фёдорович Кокошкин. Его отец, Фёдор Фёдорович (в роду старшим сыновьям было принято давать имя Фёдор), надворный советник, комиссар по крестьянским делам в городе Холме Люблинской губернии, умер, когда Ф. Ф. Кокошкину исполнилось два года. Мать позднее была начальницей Владимирской женской гимназии.

Образование.

Окончил гимназию во Владимире (1889, с золотой медалью), юридический факультет Московского университета (1893; тема выпускного сочинения «„Политика“ Аристотеля»). Был оставлен при университете по кафедре государственного права для подготовки к профессорскому званию. Слушал лекции в Гейдельбергском и Страсбургском университетах и в Париже. Магистр государственного права.

Учёный-юрист.

В 1896 опубликовал свою первую научную работу «К вопросу о юридической природе государства и органов государственной власти». Был помощником секретаря Московского юридического общества. С 1897 — приват-доцент кафедры государственного права Московского университета. С 1899 читал спецкурс о местном самоуправлении, руководил практическими занятиями студентов по государственному праву. С 1907 читал курс лекций по истории русского государственного права, экстраординарный профессор. В 1911, вместе с другими либеральными преподавателями, покинул университет в знак протеста против политики министра народного просвещения Л. А. Кассо.

Также преподавал историю государственного права в Московском коммерческом институте, Народном университете им. А. Л. Шанявского, Высших женских юридических курсах.

Внёс значительный вклад в научную разработку проблем государства и права. Как учёный-юрист поставил и разработал принципиально важный вопрос о пределах государственного вмешательства в общественную и личную жизнь граждан. При этом он постоянно подчеркивал мысль, что «внутренняя, духовная сторона человеческой жизни остается недоступной для непосредственного планомерного воздействия государственной власти». Одновременно разрабатывал такие проблемы как соотношение централизации и децентрализации, автономии и федерализма, местного самоуправления.

Общественный деятель.

С 1897 — гласный Звенигородского уездного земства, с 1900 — Московского губернского земства. С 1903 был членом Московской губернской управы, заведовал её экономическим отделом, ведавшим вопросами сельскохозяйственной и кустарной промышленности. Также исполнял обязанности помощника секретаря Московской городской думы и одновременно секретаря двух её комиссиях: организационной и по подготовке обязательных постановлений, председателем которых был С. А. Муромцев.

Политик.

С 1903 активно участвовал в политической деятельности, был одним из самых активных участников ряда полулегальных и нелегальных либеральных организаций: кружка «Беседа», «Союза земцев-конституционалистов» и «Союза Освобождения». В 1904—1905 был одним из руководителей земской кампании, входил в состав организационного бюро земских съездов и руководил их работой. В 1905 стал одним из основателей партии кадетов, членом её Центрального комитета.

В 1906 был избран членом I Государственной думы (от Москвы), а затем товарищем (заместителем) её секретаря, ближайший сотрудник председателя Думы С. А. Муромцева. От имени 151 депутата внёс на рассмотрение Думы проект основных положений закона о гражданском равенстве и выступил с его обоснованием. После роспуска Думы подписал Выборгское воззвание (был одним из его авторов и редактором) с призывом к пассивному сопротивлению властям, за что в 1908 был приговорён к трём месяцам тюремного заключения. Как и другие «подписанты» этого документа, был лишён права баллотироваться в Государственную думу. Также вместе с некоторыми другими кадетскими депутатами I Думы был в 1907 исключён из состава Московского дворянского собрания.

С 1907 — сотрудник газеты «Русские ведомости» (регулярно публиковал в ней статьи по самому широкому спектру проблем: о парламентаризме, национальном вопросе, о положении старообрядцев), журналов «Право» и «Русская мысль». Был одним из ведущих экспертов кадетской партии по вопросам государственного права и национальной политики.

Известный деятель кадетской партии князь В. А. Оболенский в своих мемуарах писал, что Ф. Ф. Кокошкин был совершенно обаятельным человеком: живой и интересный собеседник, знаток литературы и искусства, а главное — простой, добродушный и сердечный, никогда не выставлявший своего умственного превосходства, что так обычно у людей его калибра. Еще одна характерная его черта: болея туберкулезом, болезнь свою он переносил чрезвычайно бодро. Умел он беречь свое здоровье так, что другим это было не заметно, был всегда жизнерадостно настроен и работал значительно больше среднего здорового человека, точно торопился по возможности больше сделать в краткий отрезок жизни, отведенный ему судьбой.

Один из лидеров кадетов М. М. Винавер так характеризовал ораторское мастерство Ф. Ф. Кокошкина:

«Я не помню оратора, который бы так мало утомлял слушателя и так легко и спокойно держал его в своей власти, не страстными порывами, не красотой фразы, а единственно и исключительно неустанным, ровным и постоянным накоплением мысли, — той интуитивно создаваемой гармонией между темпом мысли слушателя и темпом мысли оратора, которая прочнее всего связывает трибуну с аудиторией».

Деятельность в 1917 году.

После Февральской революции 1917 — председатель учреждённого Временным правительством 20 марта Юридического совещания (был им до июля 1917). Также был назначен сенатором первого департамента. 23 мая 1917 стал председателем Особого совещания по изготовлению проекта Положения о выборах в Учредительное собрание. Был сторонником парламентско-президентской республики, выступал против всенародного избрания её президента, считая, что это может привести к приходу к власти авторитарного лидера. Выступал за предоставление населяющим Россию народностям не территориальной, а широкой культурно-национальной автономии с одновременным осуществлением децентрализации управления и законодательства.

Во второе коалиционное Временное правительство (июль — август) вошёл как государственный контролёр, был лидером кадетской группы в этом составе правительства. Во время выступления генерала Л. Г. Корнилова сложил с себя полномочия, сочувствуя его действиям. После прихода к власти большевиков активно участвовал в подготовке к выборам в Учредительное Собрание, выступая на различных митингах и собраниях. Был избран членом Учредительного собрания. 27 ноября 1917 прибыл из Москвы в Петроград для участия в открытии собрания, первоначально намечавшегося на 28 ноября. Друзья уговаривали его не ехать; по воспоминаниям А. А. Кизеветтера, он ответил им: «Я не могу не явиться туда, куда меня послали мои избиратели. Это значило бы для меня изменить делу всей моей жизни».

Арест и убийство.

28 ноября 1917 был арестован и заключен в Петропавловскую крепость. В связи с заболеванием (туберкулез) переведен в Мариинскую тюремную больницу вместе с А. И. Шингарёвым, где они были убиты в ночь с 6 на 7 января 1918 ворвавшимися в больницу матросами и красногвардейцами. Убийцы не понесли наказания.

В июле 2004 во Владимире состоялось торжественное открытие обновлённой мемориальной доски на здании бывшей гимназии, где среди имён знаменитых выпускников появилось имя Ф. Ф. Кокошкина. Тогда же в городе состоялась научная конференция по истории либерализма на Владимирской земле, посвящённая его памяти.

Труды:

К вопросу об юридической природе государства и органов государственной власти. М., 1896.

Об основаниях желательной организации народного представительства в России. М., 1906.

О правах национальностей и децентрализации. М., 1906.

Областная автономия и единство России. М., 1906. В ней проводился взгляд на областную автономию как на явление, тождественное по своей сущности местному самоуправлению. Кокошкин особо отмечал, что "областная автономия не есть создание государства в государстве, а лишь перенесение части законодательной деятельности одного и того же государства из центра на места". По его мнению, это явление не только не подрывает единства государства, но более того - служит одним из средств упрочения его. "Юридически государственное единство заключается в централизации и не в административном и законодательном "единообразии", а в верховенстве (суверенитете) центральной государственной власти, - писал Кокошкин. - Местная автономия не нарушает государственного единства, если она установляется общегосударственным законом, определяющим ее границы, и если наряду с местными представителями существует общегосударственное представительство, в котором участвует и население автономных областей. Внешними материальными средствами для поддержания государственного единства являются единство армии, иностранных сношений и общегосударственных финансов. Все эти отрасли государственной деятельности остаются всецело в руках центральной власти при самой широкой автономии. Но главная и наиболее прочная опора государственного единства и могущества лежит в области народной психологии, в сознании всем населением общности его политических интересов".

Об ответственном министерстве, М., 1915.

Республика. Пг., 1917.

Автономия и федерация. Пг., 1917.

Учредительное собрание. Пг., 1917.

Лекции по общему государственному праву / Под редакцией и с предисловием В. А. Томсинова. М., 2004.

В изложении учебного курса по общему государственному праву трудно избежать догматизма. Кокошкину это удалось - по крайней мере, в трактовках целого ряда фундаментальных вопросов государствоведения. Так, он отказался от схематичного описания происхождения государства, упрощенного объяснения сущности и основания государственной власти. Вместо этого он счел необходимым признать, что "до известной степени происхождение и основание государственной власти являются до сих пор загадкой"*(65), что "наука, исследующая явления, в которых имеет корни государственная власть, почти совершенно не разработана"*(66). Усматривая в государственной власти явление психологического порядка, относящееся к области коллективной психологии, Кокошкин писал, что "область эта изучена весьма мало" и что здесь нет пока стройной научной системы, имеются лишь отдельные исследования. Поэтому, считал он, научно-достоверного ответа на вопросы происхождения государства и основания государственной власти дать невозможно, и "мы принуждены здесь довольствоваться догадками и гипотетическими построениями"

Ф.Ф. Кокошкин придавал государственной власти первостепенную роль в развитии общественной экономики. "Улучшения существующего экономического строя, - писал он, - можно достигнуть лишь посредством деятельного вмешательства государства в экономическую жизнь, и конечным идеалом здесь представляется такой порядок вещей, при котором государство взяло бы организацию производства в свои руки. Такой порядок не может осуществиться путем внезапного переворота, как думают многие. Но многие данные заставляют предполагать, что человечество медленной эволюцией приближается к новому социальному строю, так сказать, постепенно врастает в него"*(68).

В трактовке понятий "государство" и "право" Кокошкин не был оригинален: он использовал принятые в юридической науке дефиниции данных явлений. "Итак, мы можем определить предварительно государство как территориальный союз, обладающий самостоятельной властью"*(69), - заявлял он. Что же касается права в объективном смысле, то он полагал, что его можно толковать как "совокупность общественно-признанных норм, обеспечивающих возможность совместного удовлетворения интересов людей посредством установления взаимодействия их воль"

Серге́й Андре́евич Котляре́вский (1873—1939) — историк, писатель, правовед, политический деятель.

Биография.

Сергей Андреевич Котляревский родился 23 июля 1873 года в Московской губернии в семье чиновника. Высшее образование получил на историко-филологическом факультете Московского университета, курс обучения на котором окончил в 1894 году. После окончания учёбы был оставлен при университете для подготовки к к получению профессорского звания по кафедре всеобщей истории. В 1899 году началась преподавательская деятельность Котляревского в Императорском Московском университете на должности приват-доцента.

За труд «Францисканский орден и римская курия в XIII и XIV веках» (1901) получил степень магистра всеобщей истории, а степень доктора — за сочинение «Ламеннэ и современный католицизм» (1904). Вскоре Котляревский сдал экзамен на юридическом факультете и защитил диссертации на степень магистра («Конституционное государство. Опыт политико-морфологического обзора», 1907) и доктора государственного права («Правовое государство и внешняя политика», 1909).

С конца 1890-х годов Котляревский совмещал занятия наукой с общественной деятельностью. С конца 1903 года он активно участвовал в деятельности политических формаций, находившихся в оппозиции к российской самодержавной власти. Котляревский был участником «Союза земцев-конституционалистов» и «Союза освобождения». В 1904 году Котляревский участвовал в деятельности кружка «Аргонавты», организованного Андреем Белым. Результатом этой деятельности стал выпуск сочинения «Ламеннэ и современный католицизм» в одном из сборников, выпущенном участниками кружка.

В 1905 году Котляревский был участником земских съездов, одним из учредителей конституционно-демократической партии и членом центрального комитета. В 1906 году был избран гласным от Балашовского уездного собрания в первыю государственную думу от Саратовской губернии. Кроме того Котляревский участвовал в деятельности кружка «Беседа», организованного в ноябре 1899 года в Москве, участвовал в ряде философских и литературных кружков. Одним из таких кружков был кружок, объединявший интересы по истории религии, организованный Сергеем Николаевичем Трубецким, Котляревский был председателем.

Котляревский отбыл тюремный срок за подписание выборгского воззвания. Много печатается в «Русских ведомостях» по вопросам внутренней и внешней политики, по национальным вопросам.

• с 1911 года ординарный профессор кафедры государственного права.

• с 1917 г. Директор Департамента Духовных Дел, потом- товарищ обер-прокурора Святейшего Синода.

• 1918 г. Профессор Котляревский в рядах «национального центра». В 1920 г. был приговорен к пятилетему условному заключению (хотя хотели сначала расстрелять), 10 ноября условный срок тоже отменили.

• 1938 г. – после письма Сталину, его назначают профессором- консультантом ВПА НКЮ СССР (отдельный университет при Наркомюсте вместо юрфака).

• 1939 г. Решением военной коллегии Верховного Суда Котляревский был расстрелен.

Труды:

1. 1909 г. «правовое государство и внешняя политика»

В работе "Правовое государство и внешняя политика" Котляревский высказал мысль о том, что "правовое государство не есть такой строго очерченный тип, как, например, государство монархическое или республиканское, государство с конституцией гибкой или малоподвижной"*(1022). Эту мысль Сергей Андреевич развил в книге "Власть и право", опубликованной в 1915 году. "В конце концов, - утверждал он в данной книге, - правовое государство выражает только известный уклон, устремление, запечатлевшееся в государственном строении и деятельности. Правовое государство относится к миру идей, но идей неизменно осуществляющих и преобразующих факты".

2. 1905 г. «власть и право».

"для нашего времени правовое государство осуществимо в тех пределах, в каких оно осуществимо вообще, только через конституционный строй*(1025). При этом он признавал в указанной же книге, что понятие правового государства выражает ответ на потребность, которая восходит к очень ранним эпохам. В связи с этим ему представлялось вполне оправданным с точки зрения исторических документов и фактов говорить о правовом государстве в Афинах и Древнем Риме, о "феодальном понимании правового государства"

3. 1912 г. «юридические предпосылки русских основнх законов».

Приступая к анализу новых норм русского государственного права, принятых в годы революции 1905-1907 годов, он отмечал, что эти нормы создавались "среди колебания традиционных основ общественно-государственного быта России, часто среди "неслыханной смуты", о которой так выразительно упоминал манифест 17-го октября; они слагались в атмосфере глубокой неуверенности в завтрашнем дне и не менее глубокого недоверия, разделявшего деятелей дня сегодняшнего, - в атмосфере, где предчувствовалось столкновение различных стихий, завещанных обновляемой России ее дореформенным прошлым, и где относительные силы этих стихий, не сосчитанные и не измеренные, оставались загадочными. Будущему историку откроется здесь интересное и благодарное поле для его работы, - но и мы, современники, живущие под властью этих переходных норм, не можем ни принимать их лишь как совершившийся факт, ни довольствоваться партийно-шаблонными оценками. У нас неизбежно рождается потребность уяснить себе правовую природу той связи, которая соединяет их со всем сложившимся русским государственным строем".

Его не удовлетворяют "партийно-шаблонные" оценки новых норм русского государственного права и самое главное - его мысль направлена в сторону исследования традиционного русского государственного строя, сложившегося на протяжении многовековой истории России. Таким образом, слова из мемуаров И.В. Гессена о том, что в 1912 году, отойдя от кадетской партии, Сергей Андреевич требовал выявления "русского национального лица", отражали реально произошедший перелом в мировоззрении С.А. Котляревского.

4. 1922 г. «развитие международных отношений в новейшее время».

Опубликованная в том же году в московском "Государственном издательстве" книга "Австро-Венгрия в годы мировой войны" также была посвящена в определенной своей части международным отношениям. "Европа вступает в новый исторический день, - писал Котляревский. - Одним из этих признаков оказывается стремление к общей организации народов, выходящее за пределы отдельных государств и случайных исторических границ. Современная эпоха есть эпоха интернациональных объединений не в смысле искоренения тех глубоких изначальных чувств связи с своим народом, не только в настоящем, но и в прошлом и в будущем - чувств, которые совершенно неистребимы, а в смысле потребности в этом множестве народов создать единство, хотя бы в целях предупреждения тех катастроф, к которым пришла европейская история".