Штандорт Лас-Вегаса (66

МЖМ Гранд, Алладин, Фламенго, Монте-Карло, Беладжио, Париж, Венецианец, Сизар Палас, Мираж, Остров Сокровищ, Сахара, Фронтьер (сейчас на его месте строится новый отель Сан-Франциско), Стратосфера, Циркус-Циркус, Рио, Золотой Берег, Сан-Ремо, Звездная Пыль, Беллис, Ривьера, Империал Палас, Харрах. Лас-Вегас – модель мира в натуральную величину: египетская пирамида «Луксор» по размерам сопоставима со своим прототипом, но сделана из черного непрозрачного стекла, замок Эскалибур в несколько раз больше нормального средневекового замка, здания «Нью-Йорк-Нью- Йорка» один в один с Манхеттенской застройкой, Эйфелева башня лишь раза в два-полтора меньше парижской, в «Венецианце» совершенно венецианские каналы и гондолы, у «Миража» идет морское сражение на настоящих пиратских фрегатах и т. д. Этот гигантский кич столь огромен, что заставляет относиться к себе с уважением.

Здесь же строится супер-монстр Виннер, который, говорят, будет самым большим. Чуть в сторону от Стрипа есть еще такие же громады, сразу теряющие от нерасположения на Стрипе. Практически каждый годдва возникает новый комплекс. Цена каждого из них колеблется от одного до 5 миллиардов долларов (в 2005 году МЖМ Гранд предложил за новенький Мандалай Бей 5,8 млрд. долларов). В северной части Центра ютятся маленькие мотельчики с ценами 20–40 долларов за ночь, грязные и обшарпанные стриптиз-клубы,

венчальные чаппели, ресторанчикизабегаловки и т. п. Завершает эту зону Стрипа комплекс «Старый Город» – галерея магазинов, отелей, казино и ресторанов под огромным стеклянным куполом с миллионом электрических лампочек, оплот «старинного» Лас-Вегаса.

Восточная часть города – селитебная застройка, представленная преимущественно одноэтажными коттеджами, с небольшими палисадниками и непременными в пустыне бассейнами. Селитьба оживляется транспортной, индустриальной

èпрочей инфраструктурой, в частности, здесь располагается международный аэропорт Лас-Вегаса.

Западная селитебная зона – совсем молодая и быстро разрастается. Здесь строятся спальные комплексы в 2–4 этажа, типичные для Тихоокеанской Америки «Черемушки» – ни магазинов, ни социокультурной инфраструктуры, никакой жизни, кроме храпа и скрипа коек. В этой, самой большой по площади, зоне выделяются индустриальнотранспортные ареалы, Университет

èдругие неселитебные вкрапления.

Èплощадь застройки, и численность населения (за десять лет – почти в три раза), и цены на жилье (за тот же период – в два с половиной раза) стремительно растут, ведь каждый новый комплекс отельказино – это около 10 тысяч новых рабочих мест, непосредственно связанных с обслуживанием комплекса. А ведь прирастают рабочими местами и другие, общегородские и локальные системы.

Отели и казино, даже если они принадлежат одному хозяину (а именно так и бывает чаще всего), не являются единым предприятием и представляют собой самостоятельные бизнесы, также как магазины и рестораны внутри этих заведений. Несмотря на острейшую конкуренцию, бизнесы все-таки все более интегрируются: если раньше клубные карточки для игроков и привилегии существовали внутри одного казино, то теперь по единой карточ- ке можно играть во многих казино. Крупные отели и казино участвуют в общих проектах, например, «Виннер» – совместный проект. Совместными пользователями крупнейшие игорные корпорации города являются и в таких бизнесах, как производство автоматов и игровых программ, игральных карт, выпускников университета и т. п.

Малозаметные, но тесные связи существуют не только внутри каж-

дого бизнеса или технологии, но и между ними. Так, например, рассыпанные в игровом зале в поисках или ожидании клиентуры проститутки как по команде окружают сча- стливчика, выигравшего автомобиль, зацеловывают, затискивают и заласкивают его – не ради ошалевшего, а в рекламных целях казино: мировой рекорд выигрыша джэк-пота был установлен 66летним жителем Лас-Вегаса в 1998 году и составил 27,5 миллионов долларов – ни одному голливудскому профессионалу не дано изобразить на своем лице этот всплеск идиотского счастья.

Точно также, время от времени девицы вдруг собираются в небольшую толпу типичных дур-фанатичек на входе и шумно, с аплодисментами, приветствуя кого-то входящего в казино, какую-нибудь знаменитость: заинтригованные зеваки наивно и невольно ломятся также посмотреть

и поприветствовать звезду. Клака буквально затягивает в казино этих зевак, а затем неожиданно растворяется: никакой знаменитости не было, но в казино зашло еще несколько человек.

Американская организованность имеет другую природу, нежели немецкая, сильно замешанная на рациональности: американцы сосредоточены на трудолюбии и занятости. Впрочем, и немецкая и американская организованность направлены прежде всего на комфорт клиента,

при этом американские стандарты комфорта держатся на идее любви к себе, в отличие от немецких и вообще европейских, где доминирует уважение к себе.

Высокая степень организованности и связности предполагает, с одной стороны, высокую степень специализации и функционализации, с другой – стремление к совмещению каждым нескольких функций. Это – не противоречие, поскольку в первом случае речь идет о бизнесах, а во втором – о его участниках.

Долгое время Невада оставалась пустыней, заполненной неуловимыми индейцами и еще более неуловимыми секретными объектами по разработке атомной бомбы и других научно-технических затей. Помимо Лас-Вегаса здесь были лишь столица штата и малоприметный и «самый большой маленький город в мире», прожженный и прокуренный игроками Рино (между прочим, университетский центр), – оба в противоположном, северном углу штата, на хайвэе ¹80 Сан-Франциско – Нью-Йорк. Ну, и совсем незначи- тельный островок жизни и азарта на берегу озера Тахо, поделенного ме-

жду Калифорнией и Невадой: Неваде принадлежит сектор от полудня до 5 часов, Калифорнии – от 5-ти до полуночи, если представить себе озеро как циферблат.

Бурно растущий Лас-Вегас дает метастазы и протуберанцы по всем направлениям хайвэев, но особенно в сторону Калифорнии: начиная с границы вдоль дорог каждые 10–12 миль выросли маленькие Лас-Вегасы, компактные городки и поселки с отелями и казино: для самых нетерпеливых либо жаждущих окончательного реванша при возвращении восвояси.

Больше в этой пустыни делать нечего.