4828

уголовного преследования или вынесения обвинительного приговора. В

соответствии со ст. 27 Уголовно-процессуального кодекса РФ уголовное преследование в отношении подозреваемого или обвиняемого прекращает-

ся по следующим основаниям: 1) непричастность подозреваемого или об-

виняемого к совершению преступления; 2) прекращение уголовного дела по основаниям, предусмотренным п. 1 – 6 ч. 1 ст. 24 УПК РФ (устанавли-

вает основания отказа в возбуждении уголовного дела или прекращения уголовного дела); 3) вследствие акта об амнистии; 4) наличие в отношении подозреваемого или обвиняемого вступившего в законную силу приговора по тому же обвинению либо определения суда или постановления судьи о прекращении уголовного дела по тому же обвинению; 5) наличие в отно-

шении подозреваемого или обвиняемого неотменённого постановления ор-

гана дознания, следователя или прокурора о прекращении уголовного дела по тому же обвинению либо об отказе в возбуждении уголовного дела и по другим основаниям, установленным данной статьей. При этом в соответ-

ствии со ст. 15 УПК РФ суд не является органом уголовного преследова-

ния.

Спорным является тот факт, что закон связывает окончание срока уго-

ловного судопроизводства с вынесением исключительно обвинительного приговора суда. В соответствии со ст. 302 УПК РФ обвиняемому может быть вынесен также и оправдательный приговор. Кроме этого, приговор суда как обвинительный, так и оправдательный может быть обжалован в апелляционном, кассационном и надзорном порядке, что, безусловно, «удлинит» процесс в отношении конкретного лица, обвиняемого в совер-

шении преступления. Следует отметить, что ст. 3 Федерального закона «О

компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок» предоставляет заинтересованному лицу право на подачу в суд заявления о присуждении компенсации за нарушение права на уголовное судопроизводство в разум-

21

ный срок в течение шести месяцев со дня вступления в законную силу при-

говора или постановления суда, принятых по делу, либо другого судебного решения, которым прекращено уголовное судопроизводство. Вероятно,

именно принятием этих решений должно быть ознаменовано окончание судебного разбирательства по уголовному делу. Поэтому срок уголовного судопроизводства должен включать в себя период до момента принятия именно этих решений либо до окончания уголовного преследования про-

курором, следователем, дознавателем. Европейский суд по правам челове-

ка принимает во внимание сроки рассмотрения дела во всех судебных ин-

станциях. Например, в деле «Городничев против Российской Федерации» Европейский суд указал, что, для того чтобы определить длительность разбирательства по уголовному делу, рассматриваемый период исчисляет-

ся со дня, когда лицо становится «обвиняемым» и завершается в день по-

становления окончательного обвинительного или оправдательного приго-

вора. В данном деле относительно окончания периода разбирательства по уголовному делу Европейский суд отметил, что 21 июля 1999 г. Новоси-

бирский областной суд в качестве суда второй инстанции утвердил обви-

нительный приговор, вынесенный заявителю 29 марта 1999 года. Это ре-

шение, как и кассационное определение, вступившие в законную силу, бы-

ло отменено 8 февраля 2001 г. в связи с протестом в порядке надзора, и

рассмотрение дела было возобновлено. Новое разбирательство заверши-

лось 17 мая 2001 г. вынесением нового обвинительного приговора и утверждающим его кассационным Определением от 9 июля 2001 года. Та-

ким образом, рассматриваемый период оканчивается этой датой 35.

Периоды времени, исключаемые из общего срока судебного разбирательства.

Большое значение для течения сроков как в уголовном, так и в гражданском су-

допроизводстве имеет вопрос о периодах времени, когда дело не рассмат-

35 Городничев против Российской Федерации : постановление Европейского суда по правам человека от 24.05.2007 г. // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. № 9. С. 111 – 133.

22

ривалось в судах с момента вступления в силу решения и до направления в суд надзорной жалобы, то есть тех периодах, которые можно исключить из рассматриваемого срока и не принимать во внимание как «удлиняющие» судебное разбирательство.

Российское законодательство этот вопрос не решает, в то время как практика Европейского суда по этому вопросу является устоявшейся: из общего срока судебного разбирательства следует исключать периоды, ко-

гда дело в судах не рассматривалось по причине вступления в силу окон-

чательного судебного решения и до подачи надзорной жалобы, когда на суды не возлагалась обязанность рассмотреть дело в разумный срок.

В деле «Серегина против Российской Федерации» Европейский суд по правам человека указал, что необходимо учитывать только те периоды, ко-

гда дело находилось на рассмотрении судов, исключая временные проме-

жутки между принятием судебных решений и их отменой в порядке надзора. В данном деле Европейский суд принял во внимание следующие периоды: с 23 октября 1996 г., то есть датой инициирования судебного раз-

бирательства, по 11 июля 2001 г., когда судебное решение от 5 июня 2001 г. было оставлено без изменений судом кассационной инстанции, с 13 сентября 2001 г., ко-

гда президиум Ростовского областного суда в результате пересмотра дела в по-

рядке надзора направил его на новое рассмотрение, по 26 февраля 2003 г.,

когда суд кассационной инстанции оставил без удовлетворения жалобу на судебное решение от 15 декабря 2002 г., а также с 7 мая 2004 г., когда начался третий круг судебного разбирательства по делу заявительницы, по

18 мая 2005 г., когда суд кассационной инстанции оставил без изменения судебное решение от 12 апреля 2005 года. 36

Более подробно правила исключения отдельных периодов из сроков су-

дебного разбирательства в целях оценки их «разумности» изложены в ре-

36 Серегина против Российской Федерации : постановление Европейского суда по правам человека от 30.11.2006 г. // Российская хроника Европейского суда. Приложение к «Бюллетеню Европейского суда по правам человека». Специальный выпуск. 2008. № 4. С. 4 – 12.

23

шении по делу «Кляхин против Российской Федерации»: период времени,

рассматриваемый в настоящем деле, начался 26 августа 1997 г., когда за-

явителя взяли под стражу по подозрению в совершении кражи. Затем 16

августа 1999 г. Кляхин был осуждён Армавирским городским судом, а 20

октября 1999 г. Краснодарский краевой суд оставил приговор в отношении заявителя без изменения. Таким образом, обычная процедура по рассмот-

рению уголовного обвинения в отношении заявителя по смыслу ст. 6 Кон-

венции была завершена, и она длилась два года и два месяца. Однако 2 де-

кабря 1999 г. президиум Краснодарского краевого суда отменил в порядке надзора судебные решения по делу заявителя и направил дело на новое рассмотрение. Таким образом, это судебное решение привело к возобнов-

лению рассмотрения уголовного обвинения в отношении заявителя, и ст. 6

Конвенции стала снова применима. Рассматриваемый период окончился 9

февраля 2001 г., когда Армавирский городской суд вынес приговор по об-

винению, предъявленному заявителю. Этот период длился примерно один год и два месяца 37. Таким образом, Европейский суд принял во внимание период, равный трём годам и четырём месяцам с 29 августа 1997 г. по 9

февраля 2001 г., за исключением периода с 20 октября по 2 декабря 1999 г.,

когда судебное разбирательство не проходило.

Кроме этого, из общего срока судебного разбирательства исключаются также те периоды, когда надзорные инстанции принимали решение о том,

необходимо ли вновь рассматривать дело. В решении по вопросу о прием-

лемости жалобы «Маркин против Российской Федерации» Европейский суд следующим образом рассмотрел пятилетний срок судебного разбира-

тельства. По имеющейся в распоряжении Европейского суда информации заявитель впервые обратился в суд 15 мая 1997 г., и разбирательство дела завершилось окончательным решением 24 июня 1997 года. Судебное раз-

37 Кляхин против Российской Федерации : постановление Европейского суда по правам человека от 30.11.2004 г. // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2005. № 7. С.

69 – 89.

24

бирательство возобновилось 5 февраля 1999 г. после вынесения определе-

ния суда в порядке надзора о пересмотре дела. Новое окончательное реше-

ние было вынесено 19 марта 1999 года. 23 июля 1999 г. это решение также было отменено. После нового рассмотрения дело завершилось решением от 5 июля 2000 года.

Европейский суд полагает, что уместнее будет принять во внимание только те периоды, когда дело реально находилось в судах, то есть перио-

ды, когда не было вступившего в силу решения по существу жалобы за-

явителя, а государственные органы были обязаны вынести такое решение.

Периоды, в течение которых внутренние суды решали, возбуждать произ-

водство по делу или нет, также должны быть исключены, поскольку ст. 6

Конвенции не применяется к таким процедурам. Следовательно, судебное разбирательство длилось один год, один месяц и шесть дней 38.

Определение сроков начала и окончания исполнительного производства.

Европейский суд по правам человека рассматривает период времени, в кото-

рый имело место исполнительное производство по гражданскому делу, в

качестве неотъемлемой части «судебного разбирательства» по смыслу ст. 6

Конвенции и включает его в общую длительность судебного разбиратель-

ства, поскольку на государстве лежит обязанность по исполнению судеб-

ного решения, вынесенного в пользу заявителя.

В отношении Российской Федерации эта правовая позиция была выска-

зана в одном из первых решений по делу «Бурдов против Российской Фе-

дерации». В данном решении Европейский суд указал, что право на суд было бы иллюзорным, если бы правовая система государства-участника Европейской конвенции допускала, чтобы судебное решение, вступившее в законную силу и обязательное к исполнению, оставалось бы недейству-

ющим в отношении одной стороны в ущерб её интересам. Немыслимо, что

38 По вопросу приемлемости жалобы № 59502/00 «Маркин против Российской Федерации» : решение Европейского суда по правам человека от 16.09.2004 г. // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2005. № 6. С. 55, 62 – 68.

25

п. 1 ст. 6 Конвенции, детально описывая процессуальные гарантии сторон

(справедливое, публичное и проводимое в разумный срок разбирательство), не предусматривал бы защиты процесса исполнения судебных решений; толкование ст. 6 Конвенции исключительно в рамках обеспечения лишь права на обращение в суд и порядка судебного разбирательства вероятнее всего привело бы к ситуациям, несовместимым с принципом верховенства права, который государства-участники Европейской конвенции обязались соблюдать, подписав Конвенцию. Исполнение судебного решения, принятого любым судом, должно, таким образом, рассматриваться как составляющая «судебного разбирательства» по смыслу ст. 6 Конвенции. Не принимая на протяжении нескольких лет необходимые меры по исполнению вступивших в законную силу судебных решений по данному делу, власти Российской Федерации лишили положения п. 1 ст. 6 Конвенции ка- кого-либо полезного смысла 39.

В полной мере этим правовым позициям корреспондировали разъяснения Пленума Верховного Суда РФ, который в п. 12 Постановления от 10 октября 2003 г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» указал, что сроки судебного разбирательства по гражданским делам в смысле п. 1 ст. 6 Конвенции начинают исчисляться со времени поступления искового заявления, а заканчиваются в момент исполнения судебного акта 40.

Таким образом, исполнительное производство Европейским судом рассматривается как часть судебного разбирательства, разумность срока которого подпадает под гарантирование ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Однако при этом общем подходе в практике Европейского суд можно выделить две категории дел в зависимости от того,

39Бурдов против России : постановление Европейского суда по правам человека от 07.05.2002 г. // Российская газета. 2002. 4 июля.

40Российская газета. 2003. 2 декабря.

26

как Европейский суд определяет сроки начала и окончания судебного раз-

бирательства, в состав которого включено исполнительное производство.

1. Дела, в которых срок судебного разбирательства рассматривается от момента подачи иска до окончательного исполнения судебного акта в тех случаях, когда нарушения разумного срока имели место и на стадии разби-

рательства дела в суде, и на стадии исполнительного производства (напри-

мер, в деле «Шеломков против Российской Федерации» Европейский суд принял во внимание период с даты, когда заявитель возбудил судебное разбирательство в августе 1995 г., до даты вынесения решения Европей-

ским судом по правам человека – 5 октября 2006 г., поскольку судебное решение от 18 декабря 2002 г., оставленное без изменения судом кассаци-

онной инстанции 24 марта 2003 г., оставалось неисполненным именно до этого момента 41);

2. Дела, в которых рассматривается только длительность исполнитель-

ного производства от момента вступления в силу судебного решения до его окончательного исполнения, когда срок нарушается только на стадии исполнения судебного акта (приведённое выше Постановление по делу

«Бурдов против Российской Федерации» 42).

Такой дифференцированный подход является оправданным, поскольку заявители, основываясь исключительно на ст. 6 Конвенции, могут подавать разные жалобы в зависимости от разных обстоятельств дела: о нарушении разумности срока только разбирательства дела в суде, о нарушении разумного срока судебного разбирательства от момента подачи иска и до момента исполнения судебного решения, о нарушении разумного срока исполнения судебного акта. По российскому законодательству заявитель может подать заявление о присуждении компенсации за нарушение разумного

41Шеломков против Российской Федерации : постановление Европейского суда по правам человека от 05.10.2006 г. // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2007. № 8. С. 47,

53– 60.

42Бурдов против России : постановление Европейского суда по правам человека от 07.05.2002 г. // Российская газета. 2002. 4 июля.

27

срока либо на стадии судебного разбирательства, либо на стадии исполнения судебного акта. Исходя из буквального понимания положений ст. 244.1 Гражданского процессуального кодекса РФ и ст. 222.1 Арбитражного процессуального кодекса РФ заявитель не может подать одно заявление, в котором требование о компенсации будет обосновано длительностью всего гражданского (или арбитражного) процесса от момента поступления искового заявления и до момента полного исполнения судебного акта. Хотя, как нам представляется, такие случаи не являются редкими.

Тем не менее по общему правилу на стадии исполнительного производства срок исполнительного производства должен исчисляться с момента вступления в силу судебного решения, подлежащего исполнению, и до момента его полного исполнения. Более того, в решении по делу «Вассерман против Российской Федерации» (№ 2) Европейским судом было подчёркнуто, что этот период рассматривается до момента полного исполнения надлежащим образом надлежащему лицу без каких-либо изъятий 43. В данном деле заявитель жаловался на то, что решение от 30 июля 1999 г., изменённое 15 февраля 2001 г., оставалось неисполненным даже после принятия Европейским судом Постановления от 18 ноября 2004 года. Европейский суд отметил, что в первом деле «Вассерман против Российской Федерации» он признал нарушение ст. 6 Конвенции и ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции в связи с неисполнением российскими властями решения от 30 июля 1999 г., изменённого 15 февраля 2001 года. Большая часть задолженности по судебному решению была погашена только в октябре 2006 г., то есть почти два года спустя. При этом полная сумма задолженности так и не выплачена заявителю, несмотря на то, что Дополнительное решение от 15 февраля 2001 г. обязало перечислить всю сумму на счёт заявителя в Израиле. Это объяснялось тем, что Министерство финансов не предусмотрело взимание комиссии государственным банком, через который осуществлялся перевод средств. В итоге заявитель не по своей вине получил мень-

43 Вассерман против Российской Федерации : постановление Европейского суда по правам человека от 10.04.2008 г. // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2009. № 2. С. 125 – 128.

28

шую сумму по сравнению с той, которая была присуждена ему решением от 30 июля 1999 г., изменённым 15 февраля 2001 года 44.

Исходя из практики Европейского суда по правам человека не имеет значения, как, когда и в каком порядке исполнение судебного акта было начато. Большое значение придаётся именно окончанию исполнения. Так, в деле «Сильченко против Российской Федерации» спорным вопросом являлась точная дата начала выплат Фондом ежемесячных платежей и сумм, указанных в судебном решении, подлежащем исполнению. Заявитель указал, что выплаты производятся с августа 2003 г., а власти Российской Федерации утверждали, что выплаты начали производиться ранее, не указав дату. Европейский суд отметил следующее: «Не учитывая дату, когда заявитель начал получать платежи, указанные в решении от 23 декабря 1999 г., большая часть суммы, присуждённая тем же решением, была выплачена только 23 мая 2005 года. Стороны не оспаривают данный факт». Таким образом, Европейский суд сделал вывод о том, что решение от 23 декабря 1999 г., оставленное без изменения 24 апреля 2000 г., было полностью исполнено 23 мая 2005 г., когда сумма задолженности была перечислена на счет заявителя. Следовательно, решение не было исполнено почти пять лет и один месяц 45.

Таким образом, необходимо констатировать, что отдельные положения российского законодательства расходятся со сложившейся прецедентной практикой Европейского суда по правам человека относительно толкования периодов времени, рассматриваемых в целях определения соответствия сроков судебного разбирательства и исполнения судебных актов требованиям разумности. Очевидно, что в некоторых случаях проблемы могут быть решены посредством применения правовых позиций Европейского суда. Однако в отдельных случаях может потребоваться уточнение российского законодательства.

44Вассерман против Российской Федерации (№ 2) : постановление Европейского суда по правам человека от 10.04.2008 г. // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2009. № 2. С. 125 – 128.

45Сильченко против Российской Федерации : постановление Европейского суда по правам человека от 28.09.2006 г. // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2008. № 4. С. 55 – 63.

29

§ 3 Обстоятельства (факторы), подлежащие учёту при оценке

разумности срока судебного разбирательства

Ни Федеральный закон «О компенсации за нарушение права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок», ни процессуальное законодательство чётко не определяют сроки судопроизводства, которые можно признать разумными. Провозглашая обязанность соблюдать процессуальные сроки, Федеральный закон № 68-ФЗ указывает на то, что нарушение установленных законодательством сроков рассмотрения дела или исполнения судебного акта само по себе не означает нарушения права на судопроизводство в разумный срок или права на исполнение судебного акта в разумный срок (ч. 2 ст. 1). При определении разумного срока судебного разбирательства учитываются такие обстоятельства: 1) правовая и фактическая сложность дела; 2) поведение участников гражданского, арбитражного, уголовного процесса; 3) достаточность и эффективность действий суда, осуществляемых в целях своевременного рассмотрения дела; 3) общая продолжительность судопроизводства по делу; 4) достаточность и эффективность действий суда, прокурора, руководителя следственного органа, следователя, начальника подразделения дознания, органа дознания, дознавателя, производимых в целях своевременного осуществления уголовного преследования или рассмотрения уголовного дела (п. 3 ст. 6.1 Уголовно-процессуального кодекса РФ, п. 3 ст. 6.1 Гражданского процессуального кодекса РФ, 3 ст. 6.1 Арбитражного процессуального кодекса РФ).

Таким образом, установив в нормативных актах некоторые довольно нечёткие ориентиры, законодатель не определил, что необходимо понимать под разумным сроком судопроизводства. Безусловно, это сделать достаточно сложно при огромном количестве дел, отличающихся друг от друга многообразием фактических обстоятельств, количеством сторон

30