Musulmanskoe_pravo_i_obychay_v_rossiyskom_Dagestane_2017_Khrestomatia

а также в местные Советы представителей коренных народов республики, пользующихся бoльшим авторитетом у населения. Согласно докладу Наркомюста ДАССР «О работе, проведенной во исполнение директив по коренизации аппарата», к 1930 г. «в низовой сети судебно-следственных органов коренизация проведена в общем на 60%, что в условиях Дагестана, где имеется известный процент русского населения, можно считать нормальным; все судебно-следственные должности в горных районах с коренным населением заполнены аборигенами Дагестана. В плоскостных районах с русским населением судьи и следователи и даже рай- прокуроры – русские»1.

Для более эффективной борьбы с адатно-шариатными традициями в 1928 г. на Дагестан было распространено действие главы Х Уголовного кодекса РСФСР «О преступлениях, составляющих пережитки родового быта». Среди квалифицированных таким образом досоветских правовых норм и институтов, кроме шариатских, встречалось немало и чисто адатных: взимание кровных денег с убийцы (ст. 194 главы Х УК РСФСР), отказ от примирения и продолжение кровомщения (ст. 195), умыкание девушек с целью брака с ними (ст. 197), захват скота несостоятельного или отказывающегося от уплаты долга должника (баранта, ст. 200– 202), осуществление суда согласно ‘адату (ст. 203)2. Любопытно отметить, что для пресечения кровной мести, баранты и других типичных для Дагестана уголовных преступлений глава Х использует и наказания, заимствованные из дореволюционного ‘адата, такие как изгнание убийцы и его ближайших родственников из общины его кровных врагов (ст. 195), денежные композиции (ст. 199, 200, 203, 204). Более того, в 1930-е гг. руководители дагестанского Наркомюста испрашивали у Центра разреше-

1ЦГА РД. Ф. Р-37. Оп. 23. Д. 5. Л. 15. Подробнее об этом см.: Даниялов Г. Д. Строительство социализма в Дагестане, 1918–1937. М., 1988. С. 208–209.

2Систематизированный текст общесоюзных уголовных законов и Уголовных кодексов союзных республик. М., 1948. С. 496–497, 499, 503–504.

122 Часть I. Исследования

ния ввести в главу Х положение о смертной казни за убийства, совершенные «на почве кровной мести»1. Тем самым они неосознанно пытались ввести в Уголовный кодекс древний талионный принцип ‘адата, запрещенный еще во время реформы мусульманского судопроизводства в XIX в. Однако из-за сопротивления московских юристов эта поправка в УК РСФСР так и не вошла.

В целях юридического просвещения местного мусульманского населения Президиум ЦИК ДАССР 20 января 1938 г. принял решение начать издание Уголовного, Уголовно-процес- суального, Гражданского, Гражданско-процессуального и иных кодексов РСФСР, а также инструкции о порядке осуществления судебных решений на наиболее распространенных языках народов Дагестана, получивших в 1938 г. новую письменность на кириллице: аварском, лакском, даргинском, лезгинском и кумыкском. Коллегия Наркомюста ДАССР приняла решение перевести делопроизводство народных судов на новописьменные национальные языки. С конца 1920-х гг. исполкомы райсоветов стали оповещать сельских жителей о важнейших постановлениях общесоюзного и республиканского НКЮ и НКВД по радио. В 1927 г. началось вещание Махачкалинской радиостанции. Через 10 лет в Дагестане действовало уже 13 радиоузлов. К 1950 г. были радио­ фицированы все райцентры и 294 колхоза2.

Несмотря на упорную борьбу советской власти с ‘адатом и шари‘атом, полностью искоренить их в Дагестане не удалось.

Вобход строгих предписаний «сверху» колхозная деревня смогла удержать и приспособить к новым условиям некоторые уголовные и поземельные нормы обычного и мусульманского права.

Всвоей работе народные суды на местах продолжали следовать слегка видоизмененным процессуальным нормам ‘адата. Поли-

1Архив Дагестанского обкома КПСС (ныне в составе ЦГА РД). Ф. Р-1. Оп. 6. Д. 270. Л. 9–10.

2ЦГА РД. Ф. Р-37. Оп. 21. Д. 81. Л. 53; Дагестанская правда. 03.03.1951; Советский Дагестан за 40 лет. Махачкала, 1961. С. 94.

юридизм судебно-правовой системы республики сохранился, но принял более скрытую (или «слабую», по Гриффитсу) форму. Свидетельство тому – постоянная обеспокоенность советских

ипартийных руководителей республики «вредными пережитками прошлого». Обком КПСС не раз принимал решения, направленные на «искоренение пережитков адата и шариата в колхозной деревне», однако они так и не были ликвидированы1. Этим проблемам были посвящены республиканские совещания в августе 1951 г. и апреле 1955 г., а также III пленум Дагестанского обкома КПСС, состоявшийся 2–3 октября 1956 г. В своем решении пленум наметил конкретные мероприятия по усилению борьбы «с пережитками патриархально-феодальных отношений и религиозными суевериями­ (подразумевая под ними обычное право

ишари‘ат. – В. Б.)»2. В критике «пережитков» прошлого приняли участие известные писатели и поэты, в частности Гамзат Цадаса, посвятивший этой теме книгу «Метла адатов», не раз переиздававшуюся огромными тиражами на аварском языке3.

Какие основные выводы можно сделать из рассмотренных выше материалов? С самого начала советская правовая политика пыталась порвать с дореволюционной практикой косвенного управления горцами-мусульманами (военно-народным управлением). Резко изменился даже правовой дискурс, начавший осмыслять право в марксистких категориях. Однако на практике осуществить эту задачу оказалось нелегко. Шариатские суды 1920-х гг. унаследовали основные черты дореволюционных словесных и народных судов. При разборе уголовных дел они следовали несколько видоизмененному местному ‘адату, а в гра- жданско-семейных исках руководствовались разными правовыми

1См., например: Хашаев Х.-М. Пережитки шариата и вредных адатов

иборьба с ними. Махачкала, 1957. С. 23–28.

2ЦГА РД. Ф. Р-11. Оп. 2. Д. 1148, 2052, 2054. См. также: Хашаев Х.-М. Пережитки шариата и вредных адатов и борьба с ними. С. 4.

3ЦIадаса ХI. ГIадатазул жул. Махачкала, 1956.

124 Часть I. Исследования

школами шари‘ата, исторически прижившихся у различных мусульманских народов региона.

В 1930–1950-е гг. в судебной политике и практике Советского государства в Дагестане и в других советских автономиях на Востоке произошел перелом. Был взят курс на уничтожение всех судебных систем, кроме советской, опирающейся на иерархию народных судов. Наряду с шариатскими судами были уничтожены земельные комиссии и прочие судебные институты 1920-х гг. Однако полностью искоренить полиюридизм правовой культуры кавказских горцев не удалось. В период застоя правовой плюрализм из явной, эксплицитной формы перешел в слабую, имплицитную. Советские народные суды вобрали в себя целый пласт досоветских адатных и шариатских традиций. Вместе с тем с ведома и при поощрении центральных властей происходило создание новых советско-адатных традиций и постепенное смешение их с местными правовыми нормами. Возникла новая «гибридная» правовая ситуация, в которой берут начало пост­ советские движения за возрождение шари‘ата и ‘адата северокавказских мусульман.

Часть II.

ИСТОЧНИКИ

Глава 5.

Муртада ‘Али ал-Уради. «Ал-Мургим»

Перевод с арабского языка и комментарии

М. Г. Шехмагомедова

Муртада ‘Али ал-Уради (ум. 1865) – крупный дагестанский ученый, правовед. Получил прекрасное мусульманское образование. В период антиколониальной борьбы под руководством Шамиля неофициально носил почетный титул главного кади Имамата (кади ал-кудат). После сдачи имама Шамиля русским

вавгусте 1859 г. продолжал пользоваться огромным авторитетом среди местной религиозной элиты. Тогда же по настоянию царской администрации стал кади Дагестанского народного суда

вТемир-Хан-Шуре и проработал на этой должности до конца жизни.

Муртада ‘Али ал-Уради оставил после себя несколько сочинений по мусульманскому праву, грамматике арабского языка и логике. Также большой популярностью пользовались его многочисленные комментарии и заключения по наиболее актуальным вопросам мусульманского права.

Самым резонансным трудом известного правоведа стало его сочинение «Ал-Мургим», написанное им в качестве обоснования

Имамата1. Шариатский дискурс по поводу законности ведения «войны за веру» (джихад), начавшийся в среде местной мусульманской элиты еще в самом начале деятельности первого имама Гази-Мухаммада ал-Гимрави, растянулся на весь период Кавказской войны. В этой богословской полемике активное участие принимал и Муртада ‘Али ал-Уради. Сочинение «Ал-Мургим» не было ориентировано на широкую массу читателей. Свой труд ал-Уради адресовал исключительно представителям местной мусульманской элиты, выступавшим против власти имамов. Центральное место в этом трактате, впрочем как и во всех работах создателей этого дискурса, занимает вопрос о легитимности власти шариатского имама в лице Шамиля и законности созданного им на территории Дагестана и Чечни государства. В своей работе ал-Уради ссылается на классические труды шафиитских правоведов, а также на наиболее известные сочинения по исламскому богословию, Коран и хадисы Пророка.

Следует отметить, что идеи и аргументация сочинения Муртады ‘Али ал-Уради на первый взгляд близки к сочинениям радикальных салафитских сторонников вооруженного джихада

итакфира начала XXI в. Однако сама форма аргументации

иисторические условия, при которых создавались эти источники, очень сильно разнятся. Ал-Уради, впрочем как и все участники диспута вокруг правомочности имамата, ссылается только на правовые сочинения в основном по шафиитскому мазхабу, которые в течение многих столетий имели хождение в среде местной

1«Ал-Мургим» – в переводе с арабского языка «[Книга,] принуждающая [принять доводы]» – сохранилась в многочисленных списках (известно более 10), что свидетельствует о популярности, которой пользовался этот труд ал-Уради среди дагестанских ученых. Данный перевод сделан со списка, хранящегося в ФВР ИАЭ ДНЦ РАН (Ф. 14. Оп. 1. № 407). Подробному анализу указанного сочинения Муртада ‘Али ал-Уради посвящена статья известного западного востоковеда М. Кемпера (См.: Кемпер М. Шариатский дискурс имамата в Даге­ стане первой половины XIX в. // Дагестан и мусульманский Восток: сб. ст. / сост.

иотв. ред. А. К. Аликберов, В. О. Бобровников. М., 2010.).

128 Часть II. Источники

религиозной элиты. Вследствие этого дискуссии обычно проходили в строго правовом ключе. Для салафитов же характерным является почти полное отрицание дозволенности следования за правовыми школами (таклид) и прямое апеллирование к Корану и Сунне, не лишенное, однако, явно выраженной тенденциозности. Изучение данного сочинения позволяет лучше понять ход развития мусульманской богословской мысли и пути ее радикализации на российском Кавказе.

Текст сочинения приводится в сокращении – только те его части, которые касаются правового обоснования Имамата Шамиля.

Ал-Мургим

Составлено это сочинение выдающимся и бесподобным ученым своего времени, достойнейшим из людей своей эпохи Муртадой ‘Али ал-Уради, да смилуется над ним Всевышний Аллах.

Переписал эту [книгу] нуждающийся в милости Аллаха Мухаммад ‘Али ал-Чари, надеясь получить благодать (барака) от его (ал-Уради. – М. Ш.) сочинения. Мой учитель Мухаммад-Тахир ал-Карахи называл его ученым, глубоко сведущим во всех [шариатских] науках.

Да благословит Аллах и приветствует Мухаммада, его род и сподвижников всякий раз, когда раб поминает своего Господа, а отвлеченные же от поминания Его продолжают оставаться в забвении. Аминь!

Ал-Мургим

Именем Аллаха Всемилостивого и Милосердного. Вся хвала Аллаху, спасшему нас от мрака обычаев, даровав поддержку предводителям шари‘ата. Да пребудет мир и благословение [Всевышнего] на Его посланнике Мухаммаде, роде его и [всех] сподвижниках.

Когда установилось правление (Имамат) праведного Шамиля, искавшего помощь у Аллаха Всевластного и Помогающего, он, основываясь на достоверных трудах великих ученых-богословов, воскресил позабытые [нормы] шари‘ата и [наставил мусульман] на путь Господина посланников. [Однако] часть ученых не перестает подвергать сомнению некоторые положения [законности его правления] в своих уединенных и частных кругах, хотя прилюдно они их признают. Тогда я решил развеять их сомнения при помощи цитат и выдержек из книг авторитетных имамов:

Я составил сочинение, где есть наставление для людей, И назвал его «Мургим».

Пусть смекалистые обратят свое внимание на него.

Если они приберегут его в умах своих, То будут они пребывать в садах, где нет колючек,

блаженствуя там.

[Сочинение] состоит из семи глав.

Первая глава. О правлении (ал-имама)

О том, что установление власти имама является коллективной обязанностью для мусульман (фард ал-кифайа), разъяснено в многочисленных трудах. В их числе [сочинения] Ибн Хаджара1 и ар-Рамли2. В частности, они говорят: «Это является

1 Сочинение шафиитского правоведа Ахмади Ибн Хаджар ал-Хайтами (ум. 1565) «Тухфат ал-мухтадж шарх ал-Минхадж» является комментарием на работу по шафиитскому праву «Минхадж ат-талибин» Мухйи ад-Дина анНавави (ум. 1277). В Дагестане указаный труд ал-Хайтами был более известен как «Ибн Хаджар», т. е. под именем самого автора. См.: Brockelmann C. Geschichte der аrabischen Literatur. Leiden; Boston, 2012 (далее – GAL), I, 395, № 30, I, 19; SB I, 681; GAL, II, 388.

2 Имеется в виду сочинение «Нихайат ал-мухтадж» – многотомный комментарий шафиитского правоведа Шамс ад-Дина б. Шихаб ад-Дина ар-Рамли (ум. 1004 г. х. / 1596) на сочинение Мухйи ад-Дина ан-Навави «Минхадж атталибин». См.: GAL, II, 321; SB I, 681; SB II, 442.

130 Часть II. Источники

таким же предписанием, как, например, судебная власть (када᾿)». Также то, что назначение имама является обязательным, общепризнанно (муджма‘ ‘алайхи), о чем заявляют многие богословы. Выдающийся ученый ат-Тафтазани1 в своих комментариях к [трактату] «‘Ака᾿ид» ‘Умара ан-Насафи пишет: «Имеется единогласное мнение ученых (иджма‘) о том, что назначение имама – обязательно». Кроме того, шайх Тадж ад-Дин ас-Субки в своем сочинении «Джам‘ ал-джавами‘»2, а также комментатор этого сочинения, ученый, устанавливающий истины (мухаккик), Мухаммад ал-Махалли3 сообщают: «Назначение имама, который будет блюсти интересы людей, заниматься решением их проблем и другими вопросами, такими как укрепление границ и так далее, является обязательным. Так, [например], сподвижники пророка Мухаммада, да благословит его Аллах и приветствует, были

1 Мас‘уд ибн ‘Умар ат-Тафтазани – известный филолог из Хорасана, автор многочисленных сочинений и комментариев по грамматике арабского языка, риторике, логике, мусульманскому праву, догматическому богословию. Ему принадлежит популярный комментарий на трактат крупнейшего ханафитского законоведа Наджм ад-дина Абу Хафса Омара ан-Насафи (460– 537 г. х. / 1068–1142) «Ал-‘Ака’ид» («Догматы») по таухиду (науке о единобожии). См.: GAL, II, 215, № 2; GAL, I, 427, № 11, I; SBI, 758.

2«Джам‘ ал-джавами‘ фи усул ал-фикх» – известный трактат по теории мусульманского права, принадлежащий шафиитскому правоведу Тадж ад-Дину ‘Абд ал-Ваххабу ас-Субки (ум. 1369/1370). См.: GAL, II, 89, № 83, I; SB II, 105.

3Джалал ад-Дин Абу ‘Абд Аллах Мухаммад б. Ахмад ал-Махалли аш-Шафии (1389–1459) – видный шафиитский правовед и комментатор Корана. Наиболее известные его сочинения: тафсир «Джалалайн», который он не успел завершить, продолжен его учеником Джалалом ад-Дин ас-Суйути; «Шарх Минхадж ат-талибин» – четырехтомный комментарий на сочинение по мусульманскому праву Мухйи ад-Дина ан-Навави «Минхадж ат-талибин». Он также автор комментария «Шарх джам‘ ал-джавами‘ фи усул ал-фикх» на вышеупомянутое сочинение Тадж ад-Дина ‘Абд ал-Ваххаба ас-Субки «Джам‘ ал-джавами‘ фи усул ал-фикх». См.: GAL, I, 395, I; Commentare, 15; GAL, II, 89, № 13, I, Commentare, c; SB II, 105; Мустафа б. ‘Абдаллах ал-Кустантини ар-Руми ал-Ханафи аш-Шахир би-л-Мулла Катиб ал-Джалаби ва-л-ма‘руф би-Хаджжи Халифа. Кашф аз-зунун ‘ан асами ал-кутуб ва-л-фунун ли-л-‘аллама. Бейрут, 2008. Т. I (далее – КЗ). С. 30.