gasprinskiy_1-1

револьвер нередко отводили душу бека, вызывая следствия, заканчивавшиеся всегда благополучно, если не считать, что каждое следствие сопровождалось переходом в сторонние руки одного из имений.

Во всяком случае общественное мнение признавало его родовитым, честным и приятным человеком.

Полковник был женат и имел двух прелестных детей – дочку и сына. Последний обучался родному языку и вере у приходского муллы и брал уроки русского языка у переводчика полицейского управления, дальнего родственника своего отца. Джеват бек, так звали мальчика, учился, когда хотел; родители, а в особенности мать, прекрасная, нежная ханым, не считала нужным особенно торопить сына, но если он хотел на охоту или просто проехаться, то в этом ему никогда не отказывали и полдюжины нукеров5 и конюхов провожали молодого бека, берегли и забавляли его.

Ахмед бек не считал нужным головоломное учение, ради которого надо было отослать сына куда-либо. Нежная ханым – мать вполне также думала, уверенная, что её Джеват, жемчуг её души, и без учения – бек, и без учения будет «полковник». Она была уверена, что учиться должны приставы, переводчики и захудалые беки... У них же десятки тысяч десятин земли; не компрометировать же себя ненужной наукой! Так как почтенные родители не готовили Джевата в муллы, то не особенно заботились о религиозном обучении; так как не желали видеть его участковым приставом, то и не думали о серьёзной русской грамоте. Таким образом, молодой Джеват рос, здоровел и привыкал смотреть на себя как на нечто особенно высокое, перед коим и муллы, и чиновники должны гнуть шеи.

Ахмедбекличнонезанималсяихозяйством; оннезналдействительного количества своих овец, лошадей и прочего. Ещё менее он знал, сколько собирается хлеба с его имений и с поселян. Всё хозяйство вёл управляющий Бедрос, преданный беку армянин, поступивший к беку сначала кучером, но позже, благодаря знанию туземной и русской грамоты получше самого «полковника», был произведён в управляющие. Бедрос повёл дело умело: сократив хищение мелких управляющих, он увеличил доходы бека и стал его правой рукой. Обуздав своеволие заведующих отдельными имениями, заслужил любовь и уважение поселян, живших на землях бека. Бек щедро награждал умелого и преданного Бедроса, а поселяне задаривали его провизией и живностью.

Бедрос быстро богател, хотя никому не давал этого заметить. Он ходил всегда в стоптанных башмаках и грязном архалуке6 с заплатами на рукавах. Только по праздникам ходил в обновке, даримой каждый раз беком.

5 Военный слуга, дружинник. Происходит от монгольского «нокор» или «нйкар»

– друг, товарищ.

6 Кавказский плотно прилегающий к телу кафтан с высоким стоячим воротником. Для шитья архалуков использовали кашемир, атлас, сатин. На поясе архалук дополнялся кушаком. Некоторыеархалукизастегивалисьдосамойшеи. Иногдасближаетсясбешметом

– верхнейодеждойутюркскихнародностей, ввидекафтанасостоячимворотником.

301

Бедрос настолько вошёл в его доверие, что без него бек не решал никакого хозяйственного дела, да и в других делах бек часто обращался к уму и опытности Бедроса. Он не только собирал бекские доходы, но и отвозил кому следует бекские деньги, конечно, по поручению. Несмотря на весьма близкие деловые отношения, Бедрос знал дистанцию и не забывал, что он просто Бедрос, а патрон – полковник Ахмед бек. Поэтому в присутствии бека он никогда не садился, хотя бек и предлагал.

Под покровительством бека Бедрос женился на дочери священника, чем чрезвычайно гордился. Мария Бедросова была хорошая хозяйка и совокупно с деловитостью мужа положила основание благоденствию семьи.

1891. – 6 сентября, № 30

Жена Бедроса, Мария, хорошо знала армянскую и отчасти русскую грамоту. В противоположность жене бека она только и мечтала о том, как будет учить своих детей. Она знала, что только учение, и учение обширное, всестороннее, даёт людям солидное положение. Она знала, конечно, что деньги и земля тоже много значат в жизни, а потому берегла, экономила каждую копейку Бедроса.

Мы знали Ахмед бека 27 лет назад. Теперь его уже нет; он давно умер, оставив сыну Джеват беку десять тысяч десятин хорошей земли и множество лошадей и овец. После смерти Ахмед бека Бедрос оставил управительство и завёл собственное дело. Он скупал шёлк, хлопок и поставлял оные в Москву. Записавшись купцом, он начал именоваться «Бедрос Каракашъянц» и в несколько лет стал видным человеком в родном городе. Одни говорили, что Каракашъянц оперился бекскими доходами, другие говорили об удачных торговых операциях. Как бы ни было верно было одно – Бедрос стал богатым и почётным человеком.

Тем временем подросли его два сына – Ованес и Мекыртыч. Благодаря влиянию жены и тестя, Бедрос не пожалел кровных, трудовых денег на их обучение. Молодые Каракашъянцы успешно окончили гимназию и поступили в университет. Родители были правы гордиться ими и радоваться, глядя на них: во всём городе только сын известного богача Пашаянца был «студентом».

Оставив службу у Ахмед бека, Бедрос всё же не забывал его хлеба-соли и по временам навещал Джеват бека, а жена его, Мария, бывала у старушки ханым, у бывшей своей хозяйки. Их радушно принимали и угощали, как старых, хороших приятелей. Бедрос не оставлял Джевата без советов по делам имения, а Мария развлекала старушку ханым, рассказывая ей городские новости. Каждый раз, когда Мария Каракашъянц бывала у ханым, она неизменно спрашивала её о сыновьях.

– Что поделывают и где твои дети; отчего не приведешь их ко мне?.. Ведь они выросли на глазах у меня... – говорила обыкновенно ханым.

302

–ОнивсеучатсяитеперьнаходятсявМоскве, княгиня, – отвечалаМария.

–О, Марьям, что это за бесконечное учение! Бедные дети, вы иссушили их своим учением...

–Что же делать, княгиня, надо много учиться, чтобы выйти в наше время в люди... Пусть учатся.

–Наш Бедрос многому ли учился? Однако и тебя прокормил, и детей вскормил, не голодным остался...

–Тысяча раз благодарим вас и покойного князя. При вас мы прожили сытыми. Но теперь времена другие... Таких князей, каким был Ахмед бек, увы, нет, – польстила Мария.

–Но всё же, – возразила ханым, вздохнув, – я не понимаю, как ты можешь переносить разлуку с детьми по целому году. Кажется, у вас, армян, сердце каменное! Мой Джеват уже не мальчик, но и то, когда он уедет дня на три по делам в имение, мне становится душно и больно.

–Вы так привыкли, княгиня, – возражала Мария и поясняла, что княжеское, высокорождённое сердце, действительно, должно быть нежнее и чувствительнее, чем их простое сердце.

Свидание кончалось тем, что княгиня вручала Марии рублей 10-15 для пересылки детям «на сладкое».

Джеват бек вёл свои хозяйственные дела столь же небрежно, как покойный Ахмед бек. Но что хуже всего – владея лишь третьей частью состояния отца, ибо две части были постепенно распроданы и растрачены ещё покойным, Джеват бек жил так же широко и открыто, как покойный отец. Это однако, не приносило ему ни влияния, ни уважения, коими пользовался покойный, но зато с каждым годом отягощало новыми долгами и заботами о добыче нужных денег. Хотя Джеват женился на очень богатой и родовитой ханым, но её отец и братья тоже торопились спустить дедовские богатства, так что со стороны жены Джевату не предвиделось особенной поддержки. Впрочем, они тем не менее жили очень дружно, душа в душу, особенно не задумываясь о будущем; благо земли ещё довольно и бедность не мерещилась даже во сне.

Но то, что не замечал Джеват бек, было видно со стороны людям. Они видели, что благосостояние беков Ташкесанлы рушится, видели, что Джеват бек не обладает порядочностью, выдержкой и сановитостью своего отца. Ахмед бек был некультурный человек в смысле европейском, но он обладал достоинством, обходительностью, стойкостью и честностью родовитого азиата. Увы, Джеват бек, оставшись столь же некультурным, как отец, не наследовал его восточного воспитания и достоинств. Ахмед бек никогда не лгал, ему все верили. Джеват иногда лгал, и его словам часто не верили. Ахмед никогда не унижался, Джеват иногда фальшивил и заискивал. Ахмед бывал груб, но всегда справедлив. Джеват часто бывает и груб,

ине прав. Ахмед говорил, что пить вино – грешно, и не пил. Джеват тоже говорил, что пить вино – грешно, но пил здорово. Ахмед считал себя просто

303

высокородным беком. Джеват думал, что он, кроме того, и «образованный князь», ибо умел играть в карты, позволял себе пить шампанское и бывал за кулисамиуактрис. Впрочем, онзналещё14 статейизуложенияонаказаниях налоговыми мировыми судьями и 7 статей из уложения о наказаниях.

* * *

Спустя одиннадцать лет после смерти Ахмед бека пошли с молотка последниедесятиныегоземель, иДжеватбекосталсясовсембезсредств. Дом

вгороде, лошади и экипажи также были проданы, и бедный бек поселился

вглухой части города, в наёмной хижине вместе со старушкой княгиней и молодой женой. Трудно и жутко им приходилось. Старушка княгиня усиленно молилась, не понимая, как и почему она попала в это положение; она приписываласвоёбедствиегрехам. «Аллахнаказалнасзагрехи», – говорила она. Молодая княгиня часто плакала, а Джеват бек, потеряв окончательно голову, пропивал последнее, продавая драгоценности матери или жены. Так прошло несколько лет. Джеват бек, во внимание к доброй памяти отца, был принят уездным начальником в переводчики, но долго тут удержаться не смог: его уволили.

Однажды навестила княгиню Мария Каракашъянц. Старый аталыкъ7 – дядька Али, ровесник Ахмед бека, вырастивший на своих руках Джевата, открывая калитку для приёма гостьи, вздохнул и прослезился, вспомнив былое... У его княгини не было в тот день хлеба, а жена бывшего управляющего подъехала к ним в собственном великолепном экипаже! Не завидно, но больно было доброму слуге покойного бека.

* * *

Через несколько дней после этого Ованес Каракашъянц, назначенный в этот уезд судебным следователем, взял к себе в переводчики Джевата и тем облегчил последние дни старушки княгини, посылавшей ему «деньги на сладкое». Мыкырдыч Каракашъянц был тогда членом суда в соседней губернии, ииногдаприсылалакнягинеханымвподароккусок, другойшёлковой материи.

Говорили, что Бедрос имеет свыше ста тысяч наличными, отличные дела и детей на хорошей дороге. Каменное сердце Марии Каракашъянц радовалось, нежное сердце княгини разрывалось и обливалось кровью.

7 Аталычество – древний обычай, зафиксированный в этнографии Кавказа, по которому ребёнок вскоре после своего рождения переходит на некоторое время (для воспитания) в другую семью, а затем возвращается к своим родителям (по истечению определенного обычаем времени).

304

ИВАН И СУЛЕЙМАН1

(рассказец)

1887. – 1 сентября, № 35

Внашем приходе проживали два мальчика однолетки, Иван сын Петра

иСулейман сын Хасана. Это были добрые дети. Мать Ивана, Марья Семеновна, и мать Сулеймана Алиме-Ханым, вдовы-соседки, не могли нарадоваться, глядя на своих деток. Эти последние, часто играли на улице, вели между собой дружбу.

Когда дети достигли 8-ми летнего возраста, их отдали учиться «науке и разуму». Иван начал ходить в школу, а Сулейман в мектебе. Наука приобреталась четыре года. За это время Иван выучился читать, писать и арифметике. Учил свой Закон и мог понимать Евангелие и составлять письма. Товарищ его Сулейман проходил весь первый год «азбуку», а остальные три года усердно читал Коран, который перечел три раза. Решив, что Сулейман кончил курсы, его взяли из мектеба2. Ходжа засвидетельствовал, чтоонлучшийученик, но, увы, этотученикнеумеетписать, неслышалничего о счете и не понимал даже значения первой строчки первой страницы Корана! В четыре года ничего этого ему показать не успели.

Итак, дети кончили начальное образование. Матери и были очень рады

ивозлагали все свои надежды на дорогих своих подростков.

Обе эти женщины были бедны, и будущая поддержка детей обещала им спокойную и сытую старость.

Врадостныхнадежахнабудущеепрошелещёгод. Детидостигли13-лет- него возраста и росли молодцами.

По торговым делам городок и область нашу посещал богатый и всем у нас известный московский купец Раков. Он имел в Москве обширные скла-

1 Рассказ И. Гаспринского, опубликованный на страницах газеты «ПереводчикТерджиман» в1897 г. Такжеэтопроизведениебылоопубликовановприложениигазеты И. Гаспринского– «Иляве-иТерджиман». Вкаждойизверсийтекстаестьрасхождения. В виду чего мы приняли решение напечатать оба варианта. В 2003 г. текст рассказа из «Иляве-иТерджиман» транслитерированналатиницуиопубликованНазимМурадоглу

(İsmail Gaspıralı, Seçilmiş Eserleri: 1, Romanve Hikayeleri, NeşreHaz. Y. Akpınar, N. Muradov, B. Orak, İstanbul: Ötüken Yayınevi, 2003. – S. 455 – 465). Транслитерация этого текста была также опубликована в 2006 г. в газете «Янъы донья» (Гаспринский И. Иван ве Сулейман // Янъы донья . – 2006. – сентябрь 23, 30).

2 Мусульманская начальная школа в странах Востока и Российской империи.

305

дыразныхтоваровивелобширнуюторговлюсмусульманскимиобластями России. Г. Раков хорошо знал наш восток и любил мусульман. Он особенно ценил в них трезвость, честность и преданность при врожденной скромности. Поэтому в один из приездов к нам он пожелал принять на свою службу двух-трех мальчиков из нашего города. Ему прежде других рекомендовали наших знакомцев Ивана и Сулеймана как благонравных и бедных детей. Добрый купец лично повидался с Марьей Семеновной, матерью Ивана, а через приходского муллу передал о своем намерении матери Сулеймана. Г. Раков обязывался заняться коммерческим развитием принимаемых детей, а также назначить им соответствующее вознаграждение, как только они попривыкнут к делу.

Новость эта произвела у нас целую сенсацию. О ней заговорил не только приход, но весь городок. Конечно, больше всех судили и рядили матери и знакомые наших героев.

Мария и Алиме вполне полагались на г. Ракова, они слышали о его богатстве и благонадежности, понимали, что дети в его руках выйдут в люди, но никак не могли решиться отпустить их далеко, в Москву… Дети заскучают, будут, может быть, плакать. Кто их приласкает, утешит?.. Нет, как ни надежен купец, как ни заманчива будущность, но отпустить детей далеко не хочется. Долго ломали свои бедные головы матери и не могли решить как быть. Тогда они обратились за советом к родственникам и местным «всезнайкам». За сим дело решилось.

На основании заключения, что «Бог и в Москве не оставит нас», Мария решила отдать Ивана в услужение и обучение доброму купцу.

А на основании заключения, что «Бог, дающий нам насущий хлеб, может дать его и на месте», Алиме ханым решила оставить Сулеймана при себе. Жаль отпускать мальчика далеко.

Маленький Иван и армянский мальчик Бедрос (вместо Сулеймана) уехали в Москву. Прошел год. Сулейман между тем поступил мальчиком без жалования в чайную одного из приятелей своего покойного отца. Через год ему было обещано по 5 р. в месяц, если он привыкнет к делу и будет уметь заваривать чай и готовить кофе.

Бедная Алиме бедствовала, часто голодала, но не роптала. Она была покорнасудьбе. Утешаласьтем, чточерезнескольколетженитсвоеголюбимца и вообще как-нибудь устроит его. Время шло, нужда и заботы ослабляли бедную женщину, и она вскоре скончалась. Все очень жалели эту добрую женщину и нежную мать. И вправду она была хороший человек.

Что касается Ивана, он скоро освоился с Москвой и, по прошествии года, начал высылать бедной Марии по восьми руб. из своего жалования. На эти деньги радостная и счастливая Мария в первый год купила две, а на второйгодтрикоровкиизавеламаленькоемолочноедело. Благодаряэтому она зажила в довольстве. Особенно счастливым был для нее день, когда Иван в первый раз приехал к ней на побывку.

306

ИВАН И СУЛЕЙМАН1

«Иляве-и Терджиман». – 1897, 20 апреля.

В нашем квартале проживали мальчики по имени Иван, сын Петра, и Сулейман, сын Хасана. Ивана воспитывала мама, которую звали Марья, мать Сулеймана звали Халиме-ханым. Женщины воспитывали их в любви, сострадании и доброте. Жили они по соседству, поэтому дети дружили.

Когда детям исполнилось по восемь лет, их отправили учиться. Сулейман пошёл учиться в мектебе, а Ивана отдали в русскоязычную школу. Их обучение длилось четыре года. Иван научился читать и писать, понимать Библию, писать письма, вести тетради, узнал счетную грамоту. Сулейман же год учил азбуку и за три года три раза перечитал Коран, и поэтому было принято решение забрать его из школы, что было сделано со словами «Все, этот ребенок теперь получил образование, молодец!». Писать он не умел, считать тоже; из того священного Корана, который перечитал три раза, он не понимал ни строчки. Не понимал, потому что не научили…

Так мальчики достигли двенадцатилетнего возраста. Это были неплохие дети. Марья, глядя на Ивана, а Халиме-ханым – на Сулеймана, не могли нарадоваться, возлагая на них все надежды. Через несколько лет они повзрослеют и сделают счастливыми и себя, и своих жен… В таких приятных мечтах прошёл ещё один год. Ивану и Сулейману исполнилось по тринадцать лет.

У одного проживавшего в Египте французского купца месье Бордо была большая торговля в нашей губернии, в нашем городе. Один-два раза в год он приезжал к нам. В Египте у него был большой магазин и склад для хранения товаров, которые он покупал или собирался продавать на Востоке. У

1 Рассказ И. Гаспринского, напечатанный на страницах газеты «ПереводчикТерджиман» в1897 г. Такжеэтопроизведениебылоопубликовановприложениигазеты И. Гаспринского– «Иляве-иТерджиман». Вкаждойизверсийтекстаестьрасхождения.

Ввиду чего мы приняли решение напечатать оба варианта.

В2003 г. текст рассказа из «Иляве-и Терджиман» транслитерирован на латиницу и опубликован Назим Мурадоглу (İsmail Gaspıralı, Seçilmiş Eserleri: 1, Roman ve Hikayeleri, Neşre Haz. Y. Akpınar, N. Muradov, B. Orak, İstanbul: Ötüken Yayınevi, 2003. – S. 455 – 465).

Транслитерация этого текста была также опубликована в 2006 г. в газете «Янъы донья» (Гаспринский И. Иван ве Сулейман. // Янъы донья. – 2006. – сентябрь 23, 30).

ХудожественныйпереводтекстаГ. У. Зайидовой(транслитерацияНазимМурадоглу).

307

него работало около сорока человек, которые получали неплохую зарплату. Месье Бордо был хорошо знаком с Востоком и любил его народ. Он был уверен в его нравственности, преданности и в том, что на жителей всегда можно было положиться. Поэтому в один из приездов он решил увезти двух детей из нашего города. Он обещал, что научит их теории и практике торговли, воспитает в духе купечества и начнет платить жалование сразу после того, как они приступят к работе… С самого начала этому купцу рекомендовали наших Ивана и Сулеймана…

Приехав в наш квартал, он познакомился с мальчиками, они ему понравились. Это, действительно, были хорошие дети.

Лично встретившись с Марьей, а с Халиме-ханым через местного имама он попросил разрешения увезти детей.

Женщины не согласились. Как тринадцатилетних детей отправить в такой далекий Египет? Как можно перенести разлуку? Не будут ли дети скучать по родине? Зачем им ехать в Египет… Если им судьба заработать, то заработают, пусть мало, но здесь!.. От таких мыслей голова кругом шла и у Марьи, и у Халиме-ханым, они никак не могли определиться с ответом купцу. Женщины не отважились отпустить детей; однако было известно, что мальчики под попечительством известного и богатого купца месье Бордо выбьются в люди, что для матерей было очень важно. Собрав родственников и аксакалов квартала, получив от них советы и наставления, женщины наконец приняли окончательное решение.

«Бог, который есть здесь, есть и в Египте», – с такими словами Марья отдала сына в торговлю. Иван уехал вместе с месье Бордо.

«Удел от Аллаха, если на то судьба, то он пропитание и здесь даст», – с такими мыслями Халиме-ханым не отпустила сына, а вместо него поехал сын Бедрос уста Богос. Купец очень хотел взять Сулеймана, но не смог.

Прошло ещё два года. Иван каждый месяц присылал матери по одной лире. Сулейман же, не найдя достойной работы, устроился в кофейню к Ахмет-агъа и год трудился без оплаты, его там только кормили. Его взяли на работу в кофейню только потому, что у Сулеймана было хорошее воспитание, а Ахмет-агъа был другом его отца. Только через год он мог получать зарплату в шестьдесят курушев.

Его мама Халиме ханым еле-еле сводила концы с концами, иногда даже голодала.

Говоря «Таков наш удел», женщина мечтала о женитьбе сына, но с каждым днем ослабевала и умерла, не успев женить Сулеймана. Она была хорошим человеком, она была хорошей матерью.

Марья через год на деньги, которые получала от сына, купила две коровы, а через два года ещё три коровы и стала замечательной молочницей. Это счастье подкреплялось и письмами, которые она получала от сына. Тем более, что Иван даже приезжал её проведать.

308

«Иляве-и Терджиман». – 1897, 31 августа2.

Иван, работая в Египте, Сулейман – на родине, прожили ещё несколько лет. Стали взрослыми. Сулейман все свое время проводил в кофейне и получал знания только от посетителей, а Иван, в Египте изучая арабский, немного французский и английский, был заместителем у месье Бордо, много путешествовал и изучал торговое дело.

Раз в год он приезжал к матери, обязательно посещал своего друга Сулеймана, привозил ему подарки, а свободное время проводил у него в кафе. ХорошознающиеИваналюдиназывалиегонеиначе, какИванЧелеби3. ИногдаСулейман, глядянаИвана, думал, чтоеслибыеговсвоевремяотпустили учиться, то он сейчас не возился бы в золе и угле. Но на все воля Аллаха.

Прошлоещёнескольколет. Сулейманженилсянахорошейдевушке, под стать себе. Но деньги, которые он получал в кофейне, ему и одному были малы, а если делить на двоих, то это совсем крохи. Ему стало ещё сложнее жить. Еслипокупал обувь, то денег не хватало на платье, если покупал платье, то не мог уже купить воды. Он находил облегчение в словах «Иншааллах, на следующей неделе деньги будут, я отдам», но иногда это выражение приносило большие трудности.

Как бы там ни было, Сулейман часто произносил фразу «у умершего с голода [нет] могилы». Слава Аллаху, [с голоду не умираем]. [И бедность] для людей, и богатство. Он не терял надежды: возможно, в будущем его заработок и состояние улучшатся, будет счастье. Чего не бывает! Не нужно терять надежды.

Как-то Иван Челеби, приехав в город, увидел бедственное состояние своего друга и предложил ему помощь. Он пригласил Сулеймана с женой

вЕгипет, говоря, что месье Бордо нужны надежные люди. Жалование, конечно же, обещалось небольшое, но оно превышало то, что он зарабатывал

вкофейне, а потом ожидалось повышение. Иван говорил, что Сулейман может пожить в Египте, заслужить доверие, будет на хорошем счету и, воз-

2В номерах газеты, распространяемой на территории Российской империи, номер от 31 августа не значится.

Примечание переводчика. Перевод текста максимально повторяет по своему оформлениютранслитерированныйтекст: сохраненыделениянаабзацы, пунктуация, имена собственные даны в исходном варианте. Пояснения и поправки в тексте, сделанные автором транслитерации, сохранены в исходном варианте: квадратные скобки, заключающие в себя некоторые слова, объясняются следующим образом: «Вариант произведения, который был у нас на руках, имел оторванные углы, и некоторые слова были совсем не читаемы, правый нижний край был надорван. Текст был отреставрирован по смыслу». В одном предложении транслитерированного текста стоял вопрос, вероятнее всего, автор не понял выражение, используемое И. Гаспринским, т.к. по смыслу текста это выражение не подходит: «буду у него

вмагазине внутренним сторожем, а потом, как ознакомлюсь с работой, буду приглядывать за сельскохозяйственными работами? и буду его заместителем…».

3В значении ученый, обладающий знаниями.

309

можно, станетпредставителеммесьеБордоусебянародине. Необходимые для поездки деньги Иван обещал дать.

Такое предложение друга Сулейману очень понравилось. Он решился ехать в Египет, получил подробное описание той работы, которую должен был выполнять. Его обязанности пришлись по душе, он остался доволен тем, что у него скоро откроется новая страница в жизни. Сулейман от души поблагодарил своего друга Ивана.

После ночной молитвы, закрыв кафе, Сулейман с благой вестью поспешил к себе домой, к своей любимой жене:

—Слава Аллаху, похоже, наше положение улучшится, судьба улыбнулась нам! Ты же знаешь Ивана Челеби, так вот он предложил мне хорошую работу.

—А кто это?

—Кто это может быть, конечно, знаменитый Бордо! Он, оказывается, хочет взять меня на службу. Жалование две лиры в месяц, а через несколько лет даже хочет меня назначить своим представителем в этих краях, что скажешь?

—Дай Аллах, это очень хорошо, господин. Я надеялась, что Вы найдёте такую работу, [ведь] не оставаться же Вам до конца жизни продавцом

вкофейне. Вчера ночью мне даже приснился сон, что Вы сели на коня с красными копытами.

—Свет очей моих, знаешь ли ты, как я обрадовался этой работе?! Обрадовался потому, что стоять у печи надоело больше жизни, даже душа моя стала от этого чернеть. Я даже на праздники не мог тебе купить десять аршинов ситца, а себе один пояс. В дальнейшем, если на то будет воля Аллаха, мы не будем испытывать таких трудностей.

—Дай Аллах, господин, столько жили в терпении, не жаловались, ведь не родились же мы без счастья. А какую работу хочет предоставить Вам купец?

—Сначала буду у него в магазине внутренним сторожем, а потом, как ознакомлюсь с работой, буду приглядывать за сельскохозяйственными работами и буду его заместителем… Ты Ивана Челеби знаешь, видишь, как он поднялся, золотом играет, как фундуком!

—Как хорошо. А я знаю этот магазин? Это не тот, что по соседству с Бедросом?

—Нет, не тот, свет очей, месье Бордо – египетский купец, и магазин его там же. Ты откуда можешь знать.

Глаза у женщины округлились от удивления.

—Не понимаю, Вы что, собираетесь в Египет поехать?

—Ну да, на пароходе сорок часов ехать.

—Да Вы что, господин, с ума сошли! Разве человек может оставить уже существующую работу и вдруг уехать в Египет? Я думала магазин, о котором вы говорите, здесь.

310