Эразм роттердамский (1467-1536)
Эразм Роттердамский — один из наиболее выдающихся гуманистов эпохи Возрождения.
В течение всей жизни Эразм много путешествовал, по несколько лет проживая во Франции, Англии, Италии и Германии. В Кембридже он преподавал греческий язык как один из редких в ту пору его знатоков. Латинским языком Эразм владел с легкостью античного римлянина.
По словам современника, слава Эразма гремела от Англии до Италии и от Польши до Венгрии. После Эразма во всей новой истории можно указать лишь на один аналогичный пример: популярность и авторитет Вольтера. Эразма называли «оракулом Европы», к нему за советом обращались люди науки, государственные и политические деятели.
Одним из наиболее заметных в философском плане является произведение Эразма «Оружие (руководство) христианского воина» (1501 г.), фрагменты которого приводятся здесь.
А.С.Козлов
Прежде всего тебе следует постоянно и всегда помнить, что человеческая жизнь... — не что иное, как непрерывная борьба, и простые люди, души которых мир-обманщик улавливает обольстительнейшими забавами, сильно заблуждаются. Они устраивают несвоевременные празднества, как если бы уже одержали
213
Философия эпохи возрождения
победу; удивительно, с какой беспечностью они живут — не иначе как в наипрочнейшем мире, с каким спокойствием они безмятежно спят, когда на нас без конца нападает закованная в броню великая армия пороков, домогается нас всяческими способами, угрожает всяческими кознями (5.90—91).
...Тот, кому надлежит сражаться... со всей когортой пороков, из которых семь считаются смертельными1, тот обязан готовить два вида оружия — молитву и знание (scientia). ...Чистая молитва ведет чувство на небо, словно в крепость, неприступную для врагов; знание укрепляет ум спасительными помыслами... Одно именно вымаливает, другое внушает, о чем надлежит молиться. ...Знание указывает, чего просить во имя Христово, т.е. спасительного. ...Но молитва даже предпочтительнее, так как она соединяет с Богом; однако и знание не менее необходимо (5.98).
...Верь мне, дрожайший брат мой, не существует столь сильного натиска врагов, а значит, и столь могущественного искушения, которое не могло бы с легкостью притупить изучение Священного Писания; не существует столь печальной неудачи, которую оно не сделало бы переносимой. Однако, чтобы не казалось, что я — дерзкий толкователь (хотя я мог бы призвать на защиту великих людей), я спрашиваю, что лучше манны способно осенить знание тайного закона? Ведь в том, что она по своему происхождению появляется не из земли, а падает с неба, ты видишь разницу между человеческим писанием и божественным. Ведь все Священное Писание вдохновлено Богом и исходит от Бога-Творца. А то, что принижено, это приземленность речи, которая под почти убогими словами скрывает огромные тайны. Как понятно! Нет ни одного человеческого учения, не испорченного какой-либо чернотой ошибок; только учение Христово совершенно белоснежно, ясно и чисто (5.99—100).
Поэтому если ты полностью посвятишь себя изучению Писаний, если будешь денно и нощно размышлять о законе Божьем, то не бойся ни дневного, ни ночного страха — ты будешь крепок и готов к любому нападению врага. Однако я не отвергал бы, что неопытному воину следует сначала подготовиться к этой военной службе, изучить сочинения языческих поэтов и философов. ...Но мне не хотелось бы, чтобы вместе с сочинениями язычников ты впитывал и их нравы. Вообще же ты и там найдешь очень много полезного для правильной жизни, и не
'Имеются в виду так называемые «смертные» грехи, т.е. ведущие к духовной погибели, а не к телесной смерти, что выражается словом «смертельный». — Ред.
214