Лекции / 04. Биоэтика_Лекция 4
.docxПреподаватель кафедры философии Ковальчук Т. В.
Лекция: ЭТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ЭВТАНАЗИИ
В своей деятельности врач сталкивается с задачей лечения безнадежно больных людей, обреченных на смерть. Некоторые заболевания причиняют человеку невыносимые мучения, случаются травмы, несовместимые с жизнью и в некоторых случаях медицина на данном уровне ее развития не способна не только полностью вылечить человека, но и избавить его от боли.
Тема эвтаназии - пограничная в этике, медицине и праве. Медицина сосредоточена на эмпирической стороне проблемы смерти, этика определяет её смысл, право вырабатывает юридические параметры смерти человека. Сегодня обсуждается вопрос, закреплять ли за человеком право на эвтаназию юридически и будет ли этичным для медицинских работников помогать неизлечимо больному страдающему человеку отойти в мир иной. Прийти к единому знаменателю медикам и юристам не удаётся по причине различия морально-этического отношения к смерти человека. Сторонники эвтаназии отождествляют её с понятием «приятной, легкой смерти», противники – с убийством.
Сама по себе проблема эвтаназии не нова – она существует столько же, сколько живут и умирают люди на Земле, или столько, сколько существует медицина как сфера профессиональной деятельности.
Новый смысл придал эвтаназии в XVI веке английский философ Фрэнсис Бэкон, который впервые употребляет этот термин. Термин «эвтаназия» (от греч. eu – хорошо и thanatos – смерть) Бэкон использует для обозначения смерти без мучений и страданий, подразумевая заботу близких об облегчении мук умирающих. Он заявлял, что профессиональным долгом врачей в отношении таких больных является эвтаназия, понимаемая как облегчение мук умирания.
Особые акценты в проблеме эвтаназии были расставлены в 40-х гг. XX века в фашистской Германии. На уровень практики вышла принудительная эвтаназия. Был разработан и принят закон «Программа эвтаназия» (1938-1939 гг.), по которому осуществлялось уничтожение «жизненно-неполноценных» лиц по экономическим и социальным основаниям. И если в конце первой половины XX века эти идеи были осуждены мировым сообществом, то в конце второй половины XX века они вновь набирают силу.
В конце XX столетия проблема эвтаназии вновь была поднята перед обществом уже в совершенно новом свете. Этот термин начали связывать с намерением умертвить кого-либо из жалости. Начинается процесс подмены смыслов и рассмотрения применения эвтаназии в гуманных целях. На помощь призываются понятие «милосердие» по отношению к бесперспективным пациентам и «справедливость» по отношению к их родным или даже обществу в целом, включая страховые компании и государственные учреждения (ибо они финансируют медицинское обслуживание смертельно больных, что вынуждает их сокращать средства на оказание медицинской помощи категориям «перспективных» пациентов).
Для целей легализации эвтаназии широко используется идеология прав человека, внедряющая такие новые права, как «право на смерть», «право на достойную смерть». За этими правами стоит требование психофизиологического комфорта и требование от врачей его обеспечить, не считаясь с правами медиков на соблюдение общечеловеческой моральной нормы «не убий».
В контексте медицинской практики, в отличие от общего социального, исторического и смыслового контекста, под эвтаназией понимается смерть, которая соответствует желанию умирающего пациента (либо его родственников и близких, если умирающий безвозвратно потерял сознание) и которая происходит при содействии – активном или пассивном – медика.
Актуальность и острота медицинских аспектов проблемы эвтаназии заключается и в том, что существуют разные категории пациентов, по отношению к которым может рассматриваться возможность применения эвтаназии. Это, во-первых, пациенты, биологическая смерть которых неминуема и которые, умирая, испытывают тяжелые физические страдания. Во-вторых, это больные, физические страдания которых приходящие и могут быть ликвидированы с помощью соответствующих медицинских средств и вопрос о прерывании жизни которых вообще не должен рассматриваться. Третья категория – это больные, находящиеся в устойчивом в вегетативном состоянии. Медицинская сторона различения категории больных заключается в следующих проблемах: определение степени тяжести заболевания, т. е. насколько оно неизлечимо; достижения такой стадии в процессе лечения, когда все возможные медицинские средства оказываются исчерпанными; установления необратимости устойчивого вегетативного состояния.
Действительно, когда можно с уверенностью говорить, что больной не излечим? Широко известно, насколько велика возможность врачебной ошибки. Исчерпанность медицинских средств в большей степени зависит от средств и возможностей, имеющихся в данный момент в распоряжении врачей и конкретного лечебного учреждения.
Устойчивые вегетативные состояния у многих вызывают сочувствие. Но эта жалость двусмысленна: нередко она больше направлена на себя, на тех, кто находится рядом с больным. Избавляя больного от жизни близкие часто спасают самих себя от забот. Причинить смерть – означает уберечь прежде всего самого себя от тягот любви и служения. Сторонники применения эвтаназии к коматозным пациентам заявляют, что если жизнь не будет истинно человеческой (жизнью в общении), то лучше умереть по-человечески (т. е. достойно, при помощи эвтаназии). Таким способом оправдывается активная эвтаназия. Но что понимается под «человеческой жизнью»? Не только параметры состояния больного, но прежде всего человеческое отношение близких (врачей и родных) к его жизни.
Чисто медицинских критериев применения эвтаназии не существует. Именно поэтому медицинская позиция в вопросе об эвтаназии неоднозначна. В целом медицинское сообщество отвергает активную эвтаназию, то есть преднамеренное создание смертельного исхода (даже если умирающий просит об этом), рассматривая этот акт как убийство человека. С другой стороны, в некоторых случаях, необходимо признать, что не врач убивает пациента, а болезнь. В этих случаях в структуре принятия решения важное место занимает уровень намерений ответственных лиц. Согласно критерию о намерениях:
- эвтаназия имеет место тогда, когда есть намерение положить конец жизни данного пациента или ускорить его смерть. Эвтаназия как форма преднамеренного убийства осуществляется в случае, когда отнимает жизнь у безнадежно, смертельно больного человека для того, чтобы избавить его от лишних страданий либо при помощи прямого вмешательства (например, инъекции барбитуратов), либо «оставив его умирать», перестав кормить. А также в случае, когда лишается жизни новорождённый ребёнок с тяжёлыми физическими недостатками, когда его прямо убивают или обрекают на верную смерть, прекращая подачу питания или основного лечения;
- об эвтаназии не идёт речь при определённых обстоятельствах, когда стараются облегчить страдания какого-либо лица, находящегося в последней стадии тяжёлой болезни назначая ему медикаменты, которые лишь непрямым образом могут ускорить физиологический процесс умирания. В этом случае основное намерение не «помочь умереть» пациенту, но уменьшить его боли при помощи препаратов, которые лишь в качестве побочного эффекта способны ускорить приближение конца. Смерть здесь не результат преднамеренного действия, но возможное последствие обезболивающей терапии;
- эвтаназия присутствует в том случае, когда употребляется препарат, вызывающий смерть, а также, если больного лишают всего, что ему необходимо для жизни, например, еды;
- эвтаназии нет в случае прекращения реанимации, когда состояние церебральной смерти является необратимым (всякое лечение не имеет уже никакого результата, не облегчает страдания);
- при определённых условиях эвтаназии нет, если «дают спокойно умереть» больному смертельной болезнью, которая естественным образом в краткий срок приведёт к смертельному исходу.
Одним из основных критериев, по которому судят, была ли причиной эвтаназивная смерть или нет, является критерий намерения (цели) действия врача. Намерение прекратить жизнь безнадежных больных, детей с неправильным развитием, умственно больным, старикам, людям с неизлечимыми болезнями вдвойне безнравственно, так как это не только намеренное убийство, но и намеренное убийство беспомощных людей.
С принятием в 1993 год основ законодательства РФ «Об охране здоровья граждан» впервые в нашей стране положение об эвтаназии получило законодательное решение. В ст. 45 записано, что медперсоналу запрещается удовлетворять просьбы больного об ускорения его смерти «какими-либо действиями или средствами». Такая позиция сохраняется и в действующем законодательстве. Врачам надо помнить, что побуждение и осуществление любой формы эвтаназии в соответствии с законом является преступлением.
По мере ухудшения состояния типичный умирающий больной человек последовательно переживает отторжение и изоляцию, гнев, попытки что-то выторговать, депрессию, признание неизбежности ухода из жизни. Ему предстоит принять факт близкой кончины, осознать себя в состоянии умирания и, наконец, разрешив возникшие противоречия, интегрироваться в новой форме существования. Для умирающего важно создать условия для решения накопившихся проблем. Отсутствие условий и неспособность больного справиться с проблемами в одиночку, вызванная страхом и нерешительностью, порождает добровольное желание уйти из жизни.
Добровольная эвтаназия или эвтаназия по просьбе пациента должна пониматься врачом не всегда как просьба о смерти, но как мольба о помощи и любви. Свыше медицинского лечения больной нуждается в любви, человеческом тепле, которым должны окружать его все те, кто ему близок, родители и дети, врачи и санитары.
Страдание больного человека не может не вызывать сочувствие. Современная медицина располагает широким арсеналом средств удаления боли. Развитие аналитической фармакологии, лучшее понимания эффектов анальгезии и оптимальных условий её использования способствует решению этой задачи.
Утолить боль фармакологическим методом возможно, но этого недостаточно. Драма раковых больных, как и большинства пациентов находящихся в терминальном состоянии, носит в основном психологический характер: они чувствуют себя покинутыми не только врачом, а часто даже и родственниками. И каждый раз в такой момент приходит мысль об эвтаназии, просьба о которой по своей сути есть крик о помощи. Значит, очень важно по-человечески поддержать больного, создать вокруг него атмосферу доверия и внимания, в которой он может спокойно умереть. Проблема здравоохранения в целом и каждого действующего медицинского работника заключается не столько в эвтаназии как таковой и даже не в ужасе тех болей, которые мучают умирающих, но в том, что мы бросаем наших больных, считая, что не можем им нечем помочь.
Именно об этом говорил митрополит Антоний Сурожский. С его точки зрения нет ничего страшнее, чем одиночество больного. Одиночество, которое уже при жизни ввергает его в небытие. Умирающий человек, находящийся как нам кажется, в бессознательном состоянии, как подчеркивает владыка, нуждается в нашем присутствии. Он нуждается в том, чтобы с ним говорили, даже если он не слышит, чтобы рядом с ним молчали, но только не бросали его одного: «Умейте молчать, пусть болтовня отступит, даст место глубокому, собранному, полному подлинной человеческой заботливости молчанию. Возьмите больного за руку и скажите ему спокойно: я рад побыть с тобой. И замолчите, будьте с ним, не воздвигайте между вами целый мир незначительных слов или поверхностных эмоций».
Задача врача, медицинской сестры, родственников страдающего человека заключается в том, чтобы разделить с умирающим его боль и конец жизни. Это непросто, но именно здесь проявляется собственно профессионализм врача и миссия здравоохранения, задача которого: «спасение и сохранения человеческой жизни», а не смертеобеспечение.
Церковь выступает против эвтаназии, считая этот акт убийством со стороны врачей и самоубийством со стороны больных. Проблема эвтаназии не только медицинская, но и нравственная, психологическая, социальная. В обществе есть много неизлечимо больных людей, инвалидов, испытывающих жестокие мучения, лишённых материальной и медицинской поддержки. Это печальная реальность, но она должна приводить не к массовому уничтожению страдающих, никому не нужных больных людей, но к укреплению социальной солидарности, нравственному совершенствованию здоровых людей, социальной ответственности не только врачей, но и представителей социальных служб.
Церковно-общественный Совет по биомедицинской этики Московского Патриархата заявляет следующее: «Признавая ценность жизни каждого человека, его свободу и достоинство как уникальных свойств личности, созданной по образу и подобию Божьему, православные священнослужители, учёные, врачи считают недопустимым реализацию любых попыток легализации эвтаназии как действия по намеренному умерщвлению безнадежно больных людей. Применение эвтаназии неизбежно приведёт:
1) к криминализации медицины и потере социального доверия к институту здравоохранения;
2) поруганию бесценного дара человеческой жизни;
3) умалению достоинства врача и извращению смысла его профессионального долга;
4) снижению темпов развития медицинского знания, в частности, разработок методов реанимации, обезболивающих препаратов, средств для лечения неизлечимых заболеваний и т. п.;
5) распространению в обществе принципов цинизма, нигилизма и нравственной деградации в целом, что неизбежно при отказе от соблюдения заповеди «не убий».
Квалифицированный врач должен учитывать, что просьба больного об ускорении его смерти может быть обусловлена состоянием депрессии, лишающим его возможности правильно оценивать своё положение. Нельзя забывать и об особенностях человеческой личности, до последней минуты жизни обладающей свободой выбора и правом на изменение решения. В качестве альтернативы противники эвтаназии предлагают максимально развивать паллиативную помощь как меру достойного ухода из жизни.
Для самостоятельного просмотра предлагаются следующие видео:
https://www.youtube.com/watch?v=iVmyQbTnZ7E
https://www.youtube.com/watch?v=h4Zy6qVnXoE
