6 курс / Медицинская реабилитация, ЛФК, Спортивная медицина / Успехи геронтологии 2010 №04. Том 23

по известным законам нервной деятельности остается в памяти и при возникновении новой угрозы, в нашем случае сердечно-сосудистой катастрофы, включается вновь и работает по уже известной ему схеме, в проложенной ранее «колее», невзирая на многие годы, прошедшие с периода боевых действий.

Изложенное заставляет нас обратиться к известной философской проблеме — закону о единстве и борьбе противоположностей, но в контексте негативности и позитивности стресса и связанного с ним процесса старения — в одном случае ускоренного, в другом, наоборот, замедленного благодаря тренирующему влиянию стрессорного воздействия, в данном случае — боевого. Речь идет о том, что при отсутствии повторной стрессорной ситуации, сердечно-сосудистой катастрофы например, у бывшего участника боевых действий процессы старения в значительной степени ускоряются, но при благоприятных условиях, в ситуации продолжения жизни, этот процесс может остановиться

идаже в определенной степени повернуть вспять,

иоб этом свидетельствуют многочисленные случаи высокой продолжительности жизни при сохранении ее качественных показателей у ветеранов Великой Отечественной войны, жертв репрессий и т. д. Именно они в возрасте за 70 лет, как нами было показано [6], оказываются лучше защищенными от последствий сердечно-сосудистых катастроф, хотя сами катастрофы происходят у этого контингента людей не реже, чем в общей популяции. Доказать правомерность наших умозаключений оказалось возможным, сравнив показатели биологического возраста (БВ) участников Великой Отечественной войны (n=227) и лиц, не

принимавших непосредственного участия в боевых действиях, — тружеников тыла (n=121) при достижении теми и другими календарного возраста (КВ) свыше 70 лет. Отдельно рассчитывали результаты у мужчин (n=262) и у женщин (n=86). Использовали стандартную методику определения БВ и других параметров старения, применяемую в нашей клинике в течение многих лет [17] и включающую клинические, экспериментальнопсихологические, инструментальные и биохимические составляющие. Отбор пациентов для исследований проводили случайным методом, все они

втечение многих лет наблюдались в условиях специализированного госпиталя для ветеранов войн. Полученные результаты представлены в табл. 1.

Обращают на себя внимание определенные различия в усредненных показателях должного (популяционного) БВ и выявленного БВ мужчин и женщин, а также в аналогичных значениях кардиопульмонального возраста (КПВ), но эти различия не достигают степени статистической достоверности (р>0,05). Зато статистически достоверными оказываются различия по половому признаку

встепени отклонения средних показателей БВ от средних значений должного БВ; среди женщин отклонения значительно более выражены в сторону увеличения разницы между должным БВ и выявленным БВ, чем среди мужчин (р<0,05). Те же тенденции (р<0,05) прослеживаются и в отношении показателей КПВ среди лиц, не принимавших непосредственного участия в боевых действиях Великой Отечественной войны, и в значительно меньшей степени (р>0,05) — среди лиц, принимавших непосредственное участие в боевых действиях. Указанные различия, в принципе, от-

Таблица 1

²

²

²

²

²

²

²

²

²

²

²

² ²

²

ǣȦȞȟȢȡșȡȜș ǟǤǗ ȟșȦ

Рис. 1. Сравнительные данные отклонений кардиопульмонального возраста (КПВ) от должного КПВ по группам наблюдений

ражают более высокую в целом заболеваемость мужчин, по сравнению с женщинами, в пожилом и старческом возрасте, в частности сердечнососудистыми и бронхолегочными патологиями, что, естественно, не может не отразиться на различиях

втемпах старения мужского и женского организма после 70 лет.

Но, с другой стороны, при сравнении средних отклонений КПВ от должного КПВ в двух группах мужчин — участников боевых действий и ветеранов тыла выявлены отчетливые (р<0,05) отличия

всторону замедления процессов старения у ветеранов Великой Отечественной войны, подавляющее большинство которых перенесли боевые ранения и повреждения головного мозга разной степени тяже-

сти (рис. 1). Выявленные различия подтверждают ранее полученные нами данные о лучшем прогнозе в отношении последствий сердечно-сосудистых катастроф у ветеранов Великой Отечественной войны по сравнению с лицами того же возраста, не принимавшими непосредственного участия в боевых действиях [6].

Полученные нами результаты заставляют продолжить исследования в обозначенном направлении, и нет лучшей клинической базы для проведения подобного рода исследований, чем специализированные госпитали для ветеранов войн.

Таким образом, нами обозначены основные интереснейшие и очень перспективные направления клинических исследований в области геронтологии, гериатрии, которые можно было бы проводить в стенах госпиталей для ветеранов войн. Тем не менее, проблема существования подобных учреждений, упомянутая в начале статьи, остается, и связано это с тем, что число ветеранов Великой Отечественной войны, которые проходят лечение

вгоспиталях, неуклонно сокращается, а число ветеранов современных боевых действий, в основном на территориях Афганистана и Северного Кавказа,

впоследние годы остается стабильным и статистически достоверного их увеличения не прослеживается. Указанные тенденции показаны в табл. 2 и

на рис. 2, 3.

Совершенно очевидно, что число ветеранов Великой Отечественной войны, пользующихся услугами Свердловского госпиталя для ветеранов войн в плане стационарного лечения, за последние 10 лет сократилось в 3 раза (р<0,001), а количество ветеранов боевых действий на территории Афганистана и Северного Кавказа за этот

Таблица 2

Совершенно очевидно, что, как показано выше, клиническая база крупных госпиталей для ветеранов войн может и должна быть использована в качестве «полигона» для научных исследований в области так называемой послевоенной медицины, понятие которой можно было бы расширить, обозначив ее как медицину постстрессовых состояний, например. Это могло бы послужить законодательной основой для вовлечения в контингент обслуживаемого населения не только бывших участников боевых действий, но и лиц, пострадавших в разного рода техногенных катастрофах, служивших в подразделениях особого риска и в особых условиях, наконец, просто жертв разного рода насилия и терроризма, которых в нашей стране много. Таким образом, наиболее крупные госпитали для ветеранов войн могут быть перепрофилированы в межрегиональные, федеральные научно-практические центры послевоенной, постстрессовой восстановительной медицины при сохранении необходимого

впроцентном отношении коечного и иного фонда для обслуживания тех ветеранов войн, которые в них традиционно лечились. Развитие внебюджетной, хозрасчетной деятельности таких центров, поддерживаемой самыми современными научными исследованиями, позволило бы выделить определенные заработанные суммы, с одной стороны, на поддержание бюджетного сектора перепрофилированных госпиталей, с другой — на повышение заработной платы работников. Разумеется, при переходе на смешанную модель финансирования

впроцессе приобретения крупными госпиталями нового статуса придется до минимума сократить зачастую раздутый управленческий, канцелярский аппарат и полностью перейти на современную модель автоматизированного, электронного управления, которая давно принята в медицинских учреждениях передовых стран и постепенно внедряется в Российской Федерации.

Предлагаемые изменения позволили бы не только сохранить наиболее крупные госпитали для ветеранов войн в их новом статусе, но дали бы новый толчок к развитию геронтологического,

втом числе профилактического, научного направления в медицине, что полностью соотносилось бы с основными направлениями новой федеральной программы «Наука против старения», рассчитанной на много лет. В новые перепрофилированные из госпиталей научно-практические центры пришли бы работоспособные, молодые, перспективные, хорошо подготовленные кадры, оживилась бы научно-исследовательская работа, появилась бы

необходимость создания объединенного федерального научно-практического центра, консорциума.

Все сказанное — не утопия. Автор публикации приглашает заинтересованных лиц, в первую очередь чиновников от медицины, руководителей крупных госпиталей для ветеранов войн, членов Ассоциации госпиталей России к обсуждению проблемы, решать которую нужно уже сегодня.

Литература

1.Альтман Д. Ш. Клинико-иммунологические особенности ранних форм хронических цереброваскулярных заболеваний

итемп старения участников современных военных конфликтов: Дис. докт. мед. наук. Челябинск, 2006.

2.Боровкова Т. А. Формирование и развитие сердечнососудистойпатологииулицспоследствиямибоевыхчерепномозговых травм: клинико-патогенетические закономерности

икритерии прогноза: Дис. докт. мед. наук. Екатеринбург, 2009.

3.Котенев И. О. Психологическая диагностика постстрессовых состояний. Пермь, 1998.

4.Матвеева О. Н. Клинико-инструментальные характеристики больных, перенесших острые нарушения мозгового кровообращения в резидуальном периоде травмы головного мозга, значение для прогноза и восстановительного лечения: Дис. канд. мед. наук. Екатеринбург, 2008.

5.Мякотных В. С. Патология нервной системы у ветера-

нов современных военных конфликтов. Екатеринбург: Изд.

УГМА, 2009.

6.Мякотных В. С., Спектор С. И., Нестерова М. В., Меща-

нинов В. Н. Особенности нейрососудистой патологии у ветеранов Великой Отечественной войны // В сб.: Вопр. геронтол. Матер. Всерос. науч. конф. Самара, 1995. С. 136–138.

7.Мякотных В. С., Чурсин С. А., Боровкова Т. А., Мат-

веева О. Н. Вопросы взаимоотношений ишемического инсульта и черепно-мозговой травмы у больных пожилого и старческого возраста // Успехи геронтол. 2007. Т. 20. № 4. С. 83–88.

8.Мякотных В. С., Ямпольская В. В., Самойлова В. Н. и

др. Уcкоренное старение участников современных вооруженных конфликтов с последствиями боевой закрытой черепно-

мозговой травмы и алкогольной зависимостью // Успехи ге-

ронтол. 2007. Т. 20. Вып. 1. С. 112–117.

9.Никитин М. П. Война и истерия // В кн.: Неврология, невропатология, психология, психиатрия: Сборник, посвящ. 40-летию научной, врачебной и педагогической деятельно-

сти Г. И. Россолимо (1884–1924). М.: Наркомздрав; Главнаука, 1925. С. 420–434.

10.Пушкарев А. Л., Доморацкий В. А., Гордеева Е. Г.

Посттравматическое стрессовое расстройство: диагностика, психофармакотерапия, психотерапия. М., 2000.

11.РешетниковВ. А., РезникА. М. Нейрофизиологические

иморфологические проявления посттравматического стрессового расстройства // Воен.-мед. журн. 2008. № 3. С. 56–62.

12.Санитарная служба армии Соединенных Штатов Аме-

рики в Мировую войну / Под ред. И. Тальмана. М.: Воениздат,

1939.

13.Учебник психиатрии, составленный на основании клинических наблюдений для практических врачей и студентов докт. Крафт-Эбингом, проф. психиатрии в Грацском ун-те и директором областного Штрейермаркского заведения для

помешанных (пер. с нем.). В 3-х т. Т. 1: Общая патология и терапия помешательства. СПб.: Изд. Карла Риккера, 1881.

С. 224–256.

14.Хабибрахманова Л. Ф. Цереброваскулярные показатели и уровень гидратации головного мозга при ускоренном старении организма: Автореф. дис. канд. мед. наук. СПб., 2004.

15.Царегородцева С. А. Психофизиологические аспекты преждевременного старения и методы коррекции посттравматических стрессовых расстройств: Автореф. дис. канд. мед. наук. СПб., 2007.

16.Ямпольская В. В. Клинико-патогенетические особенности отдаленного периода современной легкой боевой черепно-мозговой травмы, сочетающегося с посттравматической хронической алкогольной зависимостью: Дис. канд. мед.

наук. Екатеринбург, 2007.

17. Ястребов А. П., Мещанинов В. Н. Старение, перекис-

ное окисление липидов и биовозраст. Екатеринбург: Урал.

следопыт, 2005.

18. Stevenson W. F. Ранениянавойне. Механизмихвозник-

новения и их лечение. (пер. со 2-го англ. изд. с примеч. докт.

мед. М. Я. Брейтмана). СПб.: Изд. журнала «Современная ме-

дицина и гигиена», 1906.

Исследован 351 пациент старших возрастных групп (пожилого, старческого возраста и долгожителей) коренной и некоренной национальности с ишемической болезнью сердца. Выявлено, что у представителей некоренной национальности по сравнению с коренными жителями достоверно выше атерогенные и антиатерогенные уровни липидов крови. У долгожителей достоверно ниже индекс массы тела 23,34±2,05 (p<0,001) и выше уровень липопротеидов высокой плотности, липопротеидов низкой плотности, липопротеидов очень низкой плотности по отношению к пожилым и лицам старческого возраста. Женщины обладают достоверно более высоким индексом массы тела — 26,63±3,96 (p<0,05), более высоким уровнем общего холестерина — 5,32±1,07 ммоль/л (p<0,001), липопротеидов низкой плотности — 3,76±1,04 ммоль/л (p<0,001), липопротеидов высокой плотности — 0,98±0,33 ммоль/л (p<0,05), а также более высокими значениями липопротеидов очень низкой плотности, триглицеридов и коэффициента атерогенности. Выявлены этнические, гендерные, возрастные различия липидограммы крови у больных с ИБС пожилого и старческого возраста, а также долгожителей, проживающих в разных регионах Республики Саха (Якутия).

Ключевые слова: ишемическая болезнь сердца, коренные и некоренные жители, пожилой и старческий возраст, долгожители, липиды, индекс массы тела, этнические различия

Согласно статистике ВОЗ, во всем мире от сердечно-сосудистых заболеваний (ССЗ) ежегодно умирает около 16,6 млн человек, причем более половины этих смертей обусловлены атеросклеротическим поражением сосудов [12]. В Европе ССЗ также составляют почти половину всех смертей в год. В России распространенность ССЗ и ишемической болезни сердца (ИБС) растет [14]. Среди жителей России старшей возрастной группы 80 % умирают от ССЗ [16]. В Якутии, так же как и в целом по России, ССЗ занимают лидирующее место среди причин смертности, составляя примерно 50 % от показателя общей смертности [5]. Эпидемиологическими исследованиями отмечен факт прогрессирования коронарного атеросклероза

у коренного населения Якутии по сравнению с некоренным населением [2, 3]. Дислипопротеидемии, наряду с другими факторами, являются наиболее опасными в отношении риска смерти от ССЗ в нашем регионе [7]. Данные Фремингемского исследования подтвердили ведущую роль атерогенной дислипидемии в генезе ИБС.

Целью исследования явилось изучение национальных (этнических), возрастных и гендерных отличий липидограммы крови, индекса массы тела (ИМТ) у больных с ИБС пожилого и старческого возраста, а также долгожителей.

Материалы и методы

В исследование включили 351 больного с ИБС старше 60 лет (185 мужчин, 166 женщин; средний возраст 76,8±7,0 лет) коренной (К) и некоренной (НК) национальности из различных регионов республики и Якутска, проходившие стационарное обследование и лечение в кардиологическом отделении Гериатрического центра Якутска. Согласно классификации возрастных периодов (ВОЗ, 1963), исследуемых разделили на три группы: 60–74, 75–89, 90 и старше. В 1-ю группу вошли 152 больных: мужчины К — 50 чел. (средний возраст 69,8±3,0 года), НК — 32 (средний возраст 66,6±4,4 года); женщины К — 32 (средний возраст 68,3±3,7 года), НК — 38 (средний возраст 70,4±2,7 года). 2-ю группу составили 149 больных: мужчины К — 49 чел. (средний возраст 79,4±2,8 года), НК —30 (средний возраст 79,6±2,7 года); женщины К —35 (средний возраст 79,6±2,5 года), НК —35 (средний возраст 80,0±3,0 года). В 3-ю группу включили 51 долгожителя от 90 до 106 лет (средний возраст 92,0±2,2 года): мужчин К — 21 (средний возраст 91,1±1,3

года), НК — 4 (средний возраст 90,5±0,4 года); женщин К — 17 (средний возраст 93,2±2,8 года), НК — 9 (средний возраст 92,0±2,1 года). Отбор пациентов НК национальности проводился с учетом стажа проживания на Севере не менее 15 лет. Диагноз ИБС ставили на основании тщательного сбора анамнеза, работы с медицинской документацией больного, ЭКГ, эхо-КГ и холтеровского мониторирования ЭКГ. Индекс массы тела (ИМТ) Кетле определяли как отношение массы тела (кг) к росту (м2). За избыточную массу тела принимали значение ИМТ ≥25 и <35 кг/м2, ожирение — при ИМТ≥30кг/м2. Определение концентраций общего холестерина (ОХС), триглицеридов (ТГ) и холестерина липопротеинов высокой плотности (ХС ЛПВП), холестерина липопротеинов низкой плотности (ХС ЛПНП) и холестерина липопротеинов очень низкой плотности (ХС ЛПОНП) проводили стандартным методом в лаборатории биохимии Якутского национального центра комплексных медицинских проблем Сибирского отделения Российской академии медицинских наук (ЯНЦ КМП СО РАМН). Использовали коммерческие наборы и «Вiocon» (США) с контрольным набором сывороток. Содержание ОХС, ТГ и ХС ЛПВП определяли на автоматическом анализаторе «Roche Cobas mira Plus» (США). Концентрацию ХС ЛПНП вычисляли по формуле W. Friedwald и соавт., индекс атерогенности — по формуле А. Н. Климова. Критерии липидного профиля крови определяли в соответствии с 4-м пересмотром Российских рекомендаций по профилактике ССЗ для больных с документированным атеросклерозом, лиц высокого и очень высокого риска осложнений атеросклероза, пациентов с сахарным диабетом II типа, учитывали оптимальные значения липидных параметров:

–ОХС<4,5ммоль/л (<175мг/дл);

–ХС ЛПНП <2,0 ммоль/л (<80мг/дл);

–ХС ЛПВП >1,0 ммоль/л у мужчин и 1,2 ммоль/л у женщин;

–ТГ<1,7ммоль /л(<150 мг/дл). Статистическую обработку материала выпол-

няли на IBM PC с использованием стандартных пакетов программ прикладного статистического анализа (Statistica for Windows v.6.0, Statgraphics v.7.0, Statistix v.3.15 и др.). Критический уровень достоверности нулевой статистической гипотезы (об отсутствии значимых различий или факторного влияния) принимали равным 0,05.

Результаты и обсуждение

Сравнительная характеристика больных с ИБС пожилого, старческого возраста, а также долгожителей по этнической принадлежности, ИМТ и липидному составу крови представлена в табл. 1.

В данной группе средний возраст К составил 77,7±7,3 года, НК — 75,4±6,5 года. Среднее значение ИМТ у пациентов НК (27,3±3,6) по сравнению с К (25,2±3,4) был выше и превышал показатели нормы, соответствуя избыточному весу. По анализу липидного спектра крови выявлены достоверно значимые этнические различия. Средние уровни атерогенных фракций липидов ОХС, ХС ЛПНП, ХС ЛПОНП, ТГ, коэффициента атерогенности (КА) у НК оказались достоверно выше, чем у К. Уровень антиатерогенного ХС ЛПВП был значимо выше у представителей К национальности (p<0,05), причем более выраженные различия выявлены по концентрации ОХС и ХС ЛПНП (5,34±1,13; 3,81±1,09 ммоль/л; p<0,001).

Данные результатов исследования прослеживаются и в работах других авторов, что дислипидемия более выражена у представителей НК национальности, а уровень ХС ЛПВП значимо выше у К [1, 6, 9–11, 18, 20, 21, 23].

Близкие результаты были получены и у представителей К населения Бишкека [15]. При исследовании этнических групп Прибайкалья национальных различий в уровнях ХС ЛПВП не получили, хотя исследования проводили в группе больных с ИБС, а не в общей популяции [9].

Таблица 1

Сравнительная характеристика больных с ИБС пожилого, старческого возраста, долгожителей по этнической принадлежности, ИМТ

и липидному составу крови

Примечание. Здесь и в табл. 2: * достоверность различий p<0,05; ** достоверность различий p<0,01; *** достоверность различий p<0,001

Анализ показателей ИМТ, липидов плазмы по половым признакам показал, что женщины в сравнении с мужчинами имеют большую массу тела, независимо от этнической принадлежности (p<0,05). По данным ВОЗ, около 30 % населения страдают избыточной массой тела, из них 16,8 % женщин и 14,9 % мужчин. У женщин достоверно высокий уровень ОХС (p<0,001) с большим содержанием в нем ХС ЛПНП (p<0,001). Уровень же антиатерогенного ХС ЛПВП, напротив, был значимо выше у женщин (p<0,05), табл. 2. Распространенность дислипопротеидемии увеличивается с возрастом, но встречается чаще у женщин, чем у мужчин [4]; у женщин она протекает доброкачественно; это связано, скорее, с более высоким содержанием в сыворотке крови антиатерогенного ХС ЛПВП [4, 8, 13].

Таблица 2

Характеристика показателей ИМТ и показателей липидограммы в зависимости от половой принадлежности

Для выявления различий по возрастным критериям исследуемых разделили на три группы (табл. 3). В 1-й группе средний возраст составил 68,96±3,61 года, во 2-й — 79,62±2,80

года, в 3-й — 91,88±2,19 года. Лица пожилого и старческого возраста имели избыточный вес (26,78±3,62; 26,34±3,10 кг/м2, соответственно) при сравнении с долгожителями, которые имели нормальный вес — 23,34±2,05кг/м2, p<0,001. Были выявлены возрастные различия по уровню липидов сыворотки крови. Так, у пожилых по отношению к долгожителям отмечены достоверно высокие уровни ОХС (5,15±1,22 ммоль/л, p<0,001), ХС ЛПНП (3,58±1,12 ммоль/л, p<0,05), ХС ЛПОНП (0,61±0,26 ммоль/л, p<0,001), ТГ (1,35±0,57 ммоль/л, p<0,001). По уровню ХС ЛПВП существенной разницы не выявлено.

У лиц старческого возраста по отношению к долгожителям также выявлены достоверные различия: ОХС — 4,97±0,98 ммоль/л (p<0,05), ХС ЛПНП — 3,49±0,97 ммоль/л (p<0,05), ХС ЛПОНП — 0,58±0,19 ммоль/л (p<0,005), ТГ — 1,26±0,41 ммоль/л (p<0,005), КА — 4,51±2,24 ммоль/л (p<0,005). Анализ данных 2-й и 3-й групп показал, что уровень концентрации ХС ЛПВП в сыворотке крови был ниже у пациентов старческого возраста (p=0,06). Сравнение больных 1-й и 2-й группы показало, что у лиц пожилого возраста достоверно высокий уровень ХС ЛПВП (0,96±0,30 ммоль/л, p<0,05) и низкий КА (4,91±1,75 ммоль/л, p<0,005). В результате сравнительного анализа ИМТ, липидных параметров плазмы по возрасту выявлено, что долгожители имеют нормальный ИМТ и значимо низкие атерогенные фракции и высокий антиатерогенный ХС ЛПВП, что согласуется с результатами исследования долгожителей Ханты-Мансийского автономного округа [19]. У пожилых по сравнению со старыми обнаружен более высокий уровень ХС ЛПВП и низкий маркер атерогенности (КА), что, возможно, указывает на низкий риск ССЗ у этой возрастной категории больных.

При сравнении по половым и этническим признакам (табл. 4), у НК мужчин выявлены достоверно высокие уровни ОХС — 5,07±1,09 ммоль/л (p<0,005), ХС ЛПНП — З,50±1,88 ммоль/л (p<0,001), ХС ЛПОНП — 0,61±0,24 ммоль/л (p<0,05), ТГ — 1,34±0,54 ммоль/л (p<0,05) и КА — 5,56±2,32 ммоль/л (p<0,05) без существенной разницы по уровню ХС ЛПВП и ИМТ. Аналогично прослежено и в группе женщин: у НК средние показатели ОХС — 5,55±1,11 ммоль/л (p<0,01), ХС ЛПНП — 4,06±1,03 ммоль/л (p<0,005), КА — 5,02±2,42 ммоль/л (p<0,05) выше, чем у К. Уровень ХС ЛПВП, наоборот, ниже — 0,88±0,23 ммоль/л (p<0,01). Показатели ХС ЛПОНП и ТГ были частично выше у представительниц НК национальности (p=0,25, p=0,26), у них же была избыточная масса тела — 28,37±3,75 ммоль/л (p<0,001).

Таким образом, и в этой группе сравнения у представителей НК национальности были отмечены высокие атерогенные фракции липидов крови. Уровень ХС ЛПВП у мужчин не отличался, а у женщин был достоверно выше у К национальности. Результаты исследования в данной группе сравнения подтверждаются и другими работами, проведенными в этнических группах Прибайкалья, Бурятии, Горной Шории [9, 17, 22].

Выводы

Липидный профиль крови и индекс массы тела у представителей коренного и некоренного населения Республики Саха (Якутия) с ИБС имеют национальные (этнические), возрастные и половые различия.

У жителей некоренного населения выявлены достоверно более высокие атерогенные липиды

крови и низкие липопротеины высокой плотности, а также более высокий индекс массы тела в сравнении с коренным населением.

Женщины в сравнении с мужчинами имеют избыточную массу тела и более высокий уровень общего холестерина, липопротеинов низкой плотности и липопротеинов высокой плотности.

Долгожители в сравнении с пожилыми и людьми старческого возраста имели нормальную массу тела, достоверно более низкие атерогенные фракции липидов плазмы и высокий антиатерогенный холестерин (липопротеины высокой плотности). У людей старческого возраста за счет низкого уровня липопротеидов высокой плотности выявлен высокий маркер атерогенности (коэффициент атерогенности).

Умужчин некоренной национальности в сравнении с коренными жителями достоверно выше атерогенные фракции липидов, без существенных различий по среднему уровню липопротеидов высокой плотности и индекса массы тела.

Уженщин некоренной национальности в сравнении с коренными жителями выявлены достоверно более высокие средние уровни общего холестерина, липопротеинов низкой плотности, коэффициента атерогенности. У женщин коренного населения отмечен достоверно более низкий индекс массы тела

иболее высокий уровень липопротеинов высокой плотности.

Литература

1.Акимова Е. В. Ишемическая болезнь сердца и ее факторы риска в Тюмени: распространенность, динамика, прогнозирование: Автореф. дис. докт. мед. наук. Томск, 2003.

С. 46.

2.Алексеев В. П., Иванов, К. И., Константинов В. В. и др.

Эпидемиология ИБС и особенности атеросклероза у мужчин

Якутска // Тер. арх. 2001. Т. 73. № 1. С. 12–17.

3.Аргунов В. А. Патологическая анатомия и морфогенез атеросклероза аорты и коронарных артерий у жителей Якутии. Новосибирск, 2006. С. 184.

4.Воробьёва Е. Н. и др. Значение выявления дислипидемии в профилактике сердечно-сосудистых заболеваний // Кардиоваскулярная тер. и профилактика. 2009. Т. 8. № 4 (при-

лож. 2). С. 17–18.

5.Демографический ежегодник Республики Саха (Яку-

тия): официальное издание. Госкомстат РС(Я). Якутск, 2006.

6.Доханова Г. В. ИБС у коренного и некоренного населения г. Улан-Удэ по данным одномоментного проспективно-

го исследования: Автореф. дис. канд. мед. наук. СПб., 2001.

С. 23.

7.ИвановК. И. Сердечно-сосудистаяпатологиявЯкутии//

Рос. кардиол. журн. 2006. № 1. С. 52–57.

8.Каннель У. Б. Факторы риска ишемической болезни сердца у пожилых. Жак Ле Communications, Inc, 2002.

9.Киреева В. В., Орлова Г. М. Клинико-прогностическое значение факторов риска ИБС у различных этнических групп Прибайкалья // Сиб. мед. журн. 2006. № 4. С. 35–37.

10.Климова Т. М. Динамика распространенности артери-

альной гипертонии и ее связь с факторами риска среди мужского населения г. Якутск за период с 1984–1986 по 1998– 2000 годы: Автореф. дис. канд. мед. наук. Новосибирск, 2001.

С. 21.

11.Корнильева И. В. Распространенность факторов ри-

ска сердечно-сосудистых заболеваний среди взрослого на-

селения Республики Саха (Якутия) и их медико-социальное

значение: Автореф. дис. канд. мед. наук. М., 2004. С. 26.

12.Кухарчук В. В. Спорные и нерешенные вопросы в про-

блеме атеросклероза в первой декаде ХХI века // Тер. арх.

2009. Т. 81. № 5. С. 14–20.

13.Липовецкий Б. М. Дислипидемия как фактор риска атеросклероза у мужчин и женщин после 60 лет: Тез. докл.

Междунар. конгр. по гериатрической кардиологии и неин-

вазивной визуализации сердца совместно с ХVI Ежегодной науч.-практич. конф. «Актуальные вопросы кардиологии».

Тюмень, 2009. С. 146–148.

14.Лупанов В. П. Вторичная профилактика ишемической болезни сердца: место β-блокаторов // Consilium medicum. 2009. Т. 11. № 1. С. 111–116.

15.Мейманалиев Г. С., Шлейфер Е. А., Мадаминов Я.К.

идр. Питание и распространенность ИБС и факторы риска

еевозникновения среди мужчин 20–59 лет в зависимости от

их этнической принадлежности // Вопр. питания. 1989. № 4.

С. 28–30.

16.Мычка В. Б., Чазова И. Е., Оганов Р. Г. Первичная про-

филактика сердечно-сосудистых заболеваний // Consilium Medicum. 2009. Т. 11. № 1. С. 105–110.

17.ПоликутинаО. М. Основныефакторырискаразвитияи

распространенность ишемической болезни сердца у жителей

Горной Шории: Автореф. дис. канд. мед. наук. Новосибирск, 2002. С. 26.

18.Попова Е. К. Особенности липидного и апопротеинового профилей сыворотки крови у больных ИБС в условиях Крайнего Севера: Автореф. дис. канд. мед. наук.

Новосибирск, 2004. С. 18.

19.Рупчева И. Н. Состояние кардиореспираторной систе-

мы, социально-физиологическая характеристика долгожителей Ханты-Мансийского автономного округа-югры: Автореф. дис. канд. мед. наук. Тюмень, 2005. С. 24.

20.Седов К. Р., Манчук В. Г. Экологическая обуслов-

ленность состояния здоровья малочисленных народностей

Севера // Вестн. РАМН. 1994. № 7. С. 12–15.

21.Шадрина О. В. Особенности эпидемиологии дислипопротеидемий и других факторов риска ИБС среди мужского

населения Якутска: Автореф. дис. канд. мед. наук. Якутск, 2002. С. 24.

22.Шедоева М. Н. Особенности факторов риска ишеми-

ческой болезни сердца и гипертонической болезни среди ко-

ренного и некоренного населения г. Улан-Удэ: Автореф. дис. канд. мед. наук. СПб., 2005. С. 24.

23.Tanuseputro P., Manuel D. G., Leung M. et al. Canadian

Cardiovascular Outcomes Research Team. Risk factors for cardiovascular disease in Canada // Canad. J. Cardiol. 2003. Vol. 9. № 11. P. 1249–1259.