книги из ГПНТБ / Дорошевский, В. Элементы лексикологии и семиотики

ЯЗЫКОВЕДЫ

МИРА

Witold Doroszewski

ELEMENTY

LEKSYKOLOGII I SEMIOTYKI

Warszawa 1970

Panstwowe Wydawnictwo Naukowe

Витольд Дорошевский

,>*'1

■4<

ЛЕКСИКОЛОГИИ И СЕМИОТИКИ

Авторизованный перевод с польского

В. Ф . Конновой

Москва «Прогресс» 1973

«..V •.**•.

ОТ АВТОРА

Наука не могла бы развиваться, двигаться вперед, если бы результаты работы не могли быть сформулированы в виде кратких выводов, передающих сущность достигнутых результатов и дей­ ствующих как импульсы для дальнейших исследований. Такие выводы должна содержать книга, посвященная определенной проблеме.

Если автор, написав книгу, чувствует необходимость обратиться с несколькими словами к читателю, то объясняется это тем, что от момента начала работы прошло уже много лет, в течение которых неясно проступавшие в начальной стадии концепции постепенно кристаллизовались и образовывали все более однородное целое. О работе над этими концепциями мне хотелось бы сказать, что «все, что я делал, проистекало из одного источника». Этим единым, философским источником мысли было убеждение, что единственной возможной формой научного исследования и научной интерпрета­ ции действительности является вскрывание отношений, связей между ее элементами. Афористически выражаясь: что есть, то есть, чего нет, того нет, нельзя объяснять то, что есть, через то, чего нет (ср. стр. 49, 56, 87). Действительность едина. Единым как организм, личность, индивидуум является и человек, стремящийся познать действительность, то есть: человек как существо, составляющее биопсихосоциальное единство, существо, жизненный инстинкт

ее себе. Одно из естественных последствий понимания биопсихосоциального единства человека — рождающаяся в нем потребность быть полезным для среды.

Механизм языкового мышления — это один из механизмов, которыми управляет, интегрируя их, человеческий мозг. Функцио­ нирование этих механизмов можно в обобщенном виде символи­ чески выразить при помощи формулы С(тимул) — Р(еакция), применяя которую следует, однако, всегда помнить о том, что за

5

ней скрываются очень сложные процессы. Реакция на раздражитель определяется не только самим механическим действием раздражи­ теля, но и апперцепцией, т. е. ассоциациями, которые под влиянием раздражителя могут ожить в памяти реагирующего на раздражитель субъекта *. Потоки нервной энергии,’.передающиеся от рецепторов к мозговым центрам, следовательно" центростремительные, аффе­ рентные потоки, подвергаются в этих центрах преобразованиям, в которых функции язйковых фбрм формируются как «центрально» управляемые словесные условные рефлексы на раздражители, поступающие в мозг через обе сигнальные системы.

Введение языкознания в круг этих проблем открывает широкие горизонты перед всеми его разделами, а в особенности перед лексико­ логией как частью семиотики, общей науки о знаках.

* Вот не новое, но, по-моему, удачное определение апперцепции: обус­ ловленность нашего восприятия некоторыми предшествующими состояниями сознания.

К РУССКОМУ ЧИТАТЕЛЮ

Мне доставляет большую радость, что благодаря русскому пере­ воду я получил возможность поделиться мыслями с русскими чита­ телями. Приношу слова искренней благодарности заинтересовав­ шемуся этой книгой моему другу члену-корреспонденту АН СССР,

профессору МГУ Рубену Ивановичу Аванесову, издательству «Прогресс» и переводчице В. Ф. Конновой, которой удалось успеш­ но преодолеть весьма значительные трудности перевода.

Определение языка как орудия мысли правильно лишь в огра­ ниченной мере. С исторической точки зрения язык — результат труда и опыта (иначе говоря, чувственных ощущений и их осозна­ вания) многих сменяющих друг друга поколений; он не воплощение отвлеченных, нигде не локализованных идей, «объективного духа» («obiektiver Geist»), а одна из форм активности, деятельности чело­ века, его общения с внешним миром. Механизм языкового мышле­ ния — механизм условных рефлексов, до сих пор не привлекавший внимания языковедов. «Princeps physiologorum mundi»— звание, присвоенное одним из международных научных конгрессов Пав­ лову, который был не только великим ученым, но и автором весьма простых и скромных слов: «...и здесь, как и везде в физиологии, бесконечно больше останется знать, чем сколько известно». Эти слова, впрочем характерные именно для ученого такого масштаба, как Павлов, побуждают и нас, исходя из них, стремиться к тому, что «остается знать».

Витольд Дорошевский