36

ложения, которому в фольклористике отдается предпочтение, «баяты» – выражает понятие присущей племени Баят поэзии, песни. Здесь много соответствий историко-культурной реальности

(Gasimli, 2018: 42-43).

К слову, обращает на себя внимание и слово «баят», использованное в одном баяты Сары Ашуга:

Aşığa Bayat yaxşı, Kölgədə ha yat,Yaxşı! Canım oxuna qurban,

Oyanıb hey at,Yaxşı! (SariAshug, 2008: 36)

Ашугу мил Баят, Спи в тенечке, Яхши!

Да буду жертвою твоей стрелы Просыпайся, выстрели в меня, Яхши.

На наш взгляд, если слово «Bayat» – «Баят» в этом образце, с одной стороны, выступает в значении сокращенного вида термина «баяты», с другой стороны, напоминая название родного племени Баят, подтверждает близость к истине последнего из вышеупомянутых комментариев.

Здесь надо отметить и то, что структура строфы, cиллабическая система, рифмование и другие особенности можно наблюдать и четверных формах других тюркских народов, широко распространенных под различными названиями (мани, хойрат, йыр, жыр, чынг, ашуля, айтыш,

сарынг, кошуг и пр.) (Khuluflu, 2013: 42-43).

В таком случае, возникает логичный вопрос, непосредственно связанный с изучаемой нами проблемой: какими традициями продолжил и как обогатил благодаря бесконечной силе своего таланта Сары Ашуг лирический жанр, обладающий и в азербайджанской народной лирике, и в общетюркском фольклоре настолько богатой поэтической традицией? Для дачи удовлетворительного ответа на этот вопрос необходимо рассмотреть параллельно несколько образцов из народного творчества и поэтического наследия Сары Ашуга (Pirsultanli, 2011: 34).

Народное баяты: Əzizim ulu dağlar, Çeşməli sulu dağlar. Burda bir qərib ölmüş,

Göy kişnər, bulud ağlar (Bayati, 2005: 50).

Дорогие мне древние горы, С родниковыми водами горы.

Здесь умер чужестранец один, Небо ревет, облака плачут.

Баяты Сары Ашуга:

Aşiqəm, ulu dağlar, Çeşməli, sulu dağlar. Döşündən eli köçmüş,

Başında bulud ağlar (Bahjat, 2006: 28).

Я Ашуг, древние горы, С родниковыми водами горы. Со склон их народ уехал,

Над головой плачут облака.

Если в этих образцах, первый из которых относится к народной литературе, а второй – к творчеству Сары Ашуга, используемая в первых друг строках устойчивая форма («древние горы», «с родниковыми водами горы») сообщает о влиянии народного сознания на творчество мастера-ашуга и продолжении традиции на одинаковоймодели,последующаяпарнаястрокаотражает самобытность творческого воображения Сары Ашуга и мастерство направления единой поэтической модели в отличающееся осмысливание. Иными словами, если первый образец отражает причитание гор по внезапно умершему молодому чужестранцу, второй образец воспроизводит тоску и кручину отделившихся от своего родного края гор.

Или обратимся к другим схожим образцам:

В народном баяты: Əziziyəm gül əllər, Ağ biləklər, gül əllər.

Heç kəs möhtac olmasın,

Əl çalub tez gülərlər (Bayati, 2005: 51).

Дороги мне руки-цветы, Белые кисти, руки-цветы. Пусть никто не нуждается, Похлопав, быстро засмеют.

У Сары Ашуга: MənAşığam, gül əllər

Bağban bağdan gül əllər. Dəryaca əqlin olsa,

Yoxsul olsan güləllər (SariAshug, 2011: 163)

Я Ашуг, руки-цветы Садовник из сада сорвет цветок. Если разума будет с море Нищим будешь – засмеют.

Еще одна сложность, связанная со сравниваемыми нами примерами заключается в том, что в различных изданиях существуют раличные варианты как народных баяты, так и баяты Сары Ашуга с одним или несколькими отличающимися словами. Хотя подобное разнообразие и несколько затрудняет выказывание отношение к ним, в любом случае в сравнении с приведенны-

ми нами народными баяты в сказанном на одних и тех же рифмах баяты Сары Ашуга можно увидеть более неповторимость своеобразного выражения поэтической мысли.

С другой стороны, сходство и близость ряда баяты Сары Ашуга, в частности каламбурных образцов с народными баяты доходит до такой степени, что воспринимаешь их не как вариант, аиликакнародныебаяты,смешавшиесяснаследием Сары Ашуга, либо как баяты Сары Ашуга, смешавшиеся с народным творчеством. Например, образец:

Əzizim qəlbiləndi, Ay doğdu, qəbiləndi. Quran gətir, əl basım,

Bu qəlb o qəlb iləndi (Bayati, 2005: 46)

Дороги мне, кто на высоте, Луна взошла высоко-высоко, Принеси Коран, поклянусь на нем, Это сердце принадлежит ей –

– считается анонимным фольклорным образцом. Вместе с тем, представляется как баяты Сары Ашуга в виде:

Aşiq o qəlbiləndi, Ay doğdu, qəlbiləndi. Quran gətir, əl basım,

Bu qəlb o qəlb iləndi (Bahjat, 2006: 74)

Ашуга сердце с ней, Луна взошла высоко-высоко,

Принеси Коран, поклянусь на нем, Это сердце принадлежит ей

– Или, обратим внимание на другую параллель. Например:

Əziziyəm Salyana, Dara zülfün, sal yana. Necəsən, bir ah çəkim,

Kür quruya, sal yana (Bayati, 2005: 43)

Дороги мне Сальяны, Расчеши свои пряди. Одним вздохом своим Высушу Куру, разожгу плот.

– снова издается как народное баяты. Однако в другом месте появляется под именем Сары Ашуга:

Mən aşığam Salyana,

Dara zülfün, sal yana.

Necəsən, bir ah çəkim,

Kür quruya, sal yana (SariAshug, 2008: 103).

Я влюблен в Сальяны, Расчеши свои пряди. Одним вздохом своим

Высушу Куру, разожгу плот

В известных всему миру и считающихся прекрасным образцом рифмованных баяты этих параллельных образцах, как видно, кроме мизерных отличий в передних формах («Əzizim» – «Дорогой», «Aşiqəm» – «Я влюблен», «Əziziyəm»

– «Дороги мне», «Mən Aşığam» – «Я ашуг»), се-

рьезных отличий нет. Даже различия вариантов между третьими строками первой параллельности в других изданиях и народом (в обоих «Nəyə desən, and içim» – «Чем хочешь, поклянусь» вместо «Quran gətir, əl basım» – «Принеси Коран,

поклянусь на нем») одинаковы. В таком случае, более вероятна принадлежность этих баяты преимущественно одному творческому воображению – индивидуальному творчеству Сары Ашуга.­

На наш взгляд, Сары Ашуг в отличие от других известных форм народной поэзии (герайлы, гошма, варшаги, дивани и пр.), выбирая отличающееся своей лаконичностью баяты в качестве ведущего жанра своего творчества, прежде всего, ставил целью привнести в его поэтику серьезные нововведения как по форме, так и по содержанию. Как можно привнести новизну в форму баяты, имеющей прекрасные образцы как в анонимной народной поэзии, так и у отдельных авторов (Шаха Исмаила Хатаи, Махаммада Амани, Ашуга Леле и т.д.)? В этом жанре, где в достаточно степени стабилизировались и устоялись устройство строф (четыре строки), система рифмования (aaba) и размерность (семь слогов) возможность создания чего-то нового по форме по большей частью существовала в достаточной степениневыявленномпотенциалеегорифмования. Бесконечная сила таланта Сары Ашуга заключалась в том, что он он чутко раскрыл эту пустоту и опираясь на богатство синонимами тюркскихязыков,втомчислеиазербайджанского языка, выбрал путь мастерского выявления и демонстрации каламбурной чудесности в поэтическом потенциале баяты. Если это, с одной стороны, преследовало цель продемонстрировать бесконечную силу народного языка, с другой стороны, новизной формы, служащей красоте и разнообразию содержания баяты, приводит к обогащению. И поэтому, на наш взгляд, при условии признания заслуг Сары Ашуга и не отрицания отдельных образцов рифмованных баяты

в народном творчестве, в требующей в большей степени очень индивидуальное мастерство поэтики рифмования будет правильным принять авторство мастера-ашуга во многих образцах, смешавшихся как вышеуказанных образцах.

А самое большое нововедение и самобытность, привнесенные Сары Ашугом в поэтику баяты с точки зрения содержания, прежде всего, было связано с суфийской символикой и содержанием, занимающим серьезное место в семантике ряда его баяты. В этом контексте обращают на себя внимание, в частности, созвучные хуруфическим идеалам баяты Сары Ашуга. Например:­

Aşıq, hər ayə səndə, Zülfün hər ay əsəndə. Sən müshəf cəmallısan,

Vardır hər ayə səndə (SariAshug, 2011: 66).

Я Ашуг, каждый аят у тебя, Когда волосы твои развиваются. Ты с обликом мусхаф, Все аяты припятаны у тебя.

Как видно, ашуг-корифей, сравнив в последних двух строках лицо красавицы с Кораном, подчеркивает наличие в нем всех аятов. Любопытно,чтоашугведетречьнеобовсемКоране,а об его одной странице, «мусхаф» (как известно, мусхаф – свиток или же один лист Корана), написанной арабским алфавитом. Такое пристальное внимание к странице Корана – «мусхаф» вовсе не беспричинно. Лик любимой потому уподобляется на «мусхаф» – страницу Корана, что имеющиеся там «буквы» по символике хуруфизма есть и на чертах лица любимой: «Sən Müshəf cəmallısan» – «Ты с обликом мусхаф»... а

это свойство, идущее из хуруфисткого сознания. Третий важный источник творчества Сары Ашуга связан с сыгравшей главную роль в превращении его судьбы в трагедию его безответной любовью, бесконечной любовью к девушке по имени Яхши и в силу различных причин неудачным финалом этой любви. Баяты мастераашуга,взрастившиедушуподобнымимотивами, условно можно разделить на четыре группы:

а) образцы, взращенные глубокой любовью к Яхши;

б) образцы, воспевающие красоту и лик Яхши;

в) образцы, обличающие причины разлуки и соперника;

г) образцы, посвященные разлуке и смерти Яхши.

Хотя эти мотивы в определенной степени связаны друг с другом, для наглядного видения отличий между ними достаточно обратить углубленное внимание в соответствии последовательности в классификации на следующее баяты:­

Sənin süzgün gözlərin, Qəmdən üzgün gözlərin. Yaxşıdan doymaz,Aşıq,

Baxsa yüz gün gözlərin (SariAshug, 2008: 33)

Твои томные глаза, Уставшие от печали глаза. Не насытится Яхши, Ашуг,

Если сто дней будут смотреть глаза.

Каквидно,этипрекрасныеобразцыкакбаяты без рифмы, так и рифмованные баяты завораживаютчитателяестественностью,искренностьюи плавностью своего поэтического содержания, то есть удаленностью от искуственности и вычурности,иименноэтимипризнакаминеоставляют никакихсомненийвсвоейпринадлежностикяркому таланту мастера-ашуга.

Когда ведется речь об источниках творчества Сары Ашуга, возникает необходимость выдвинуть подробные предположения по системе жанров лирики мастера-ашуга. Хотя ведущим жанром этого творчества, как уже неоднократно подчеркивалось, является форма баяты, общеизвестно,­ что его образцы включают в себя и принадлежащие к иным жанрам, относящимся к ашугской литературе и классической поэзии (гошма, теджнис, мухаммас) (Hakimov, 1999:34).

Наше повествование об этом жанровом разнообразии лирики Сары Ашуга, наряду с любовной темой, являющейся лейтмотивом всего творчества, и образом Яхши, представляющим собой основной образ, не случайно. Можно сказать, что все принадлежащие к другим жанрам образцы посвящены либо смятению и сложным переживаниям безответной любви, либо горькой и болезненной утрате Яхши. Видимо, не успокоившийся отражением этих сметений, переживаний и бесконечной скорби только в баяты ашуг для их всестороннего и глубокого выражения вынужден был обратиться и к другим жанрам. Большинство указанных образцов, как подчеркивалось выше, благодаря эффективной собирательской деятельности, впервые донес до азербайджанских читателей выдающийся фольклорист и собиратель Салман Мумтаз (Mumtaz, 1935: 23). Впоследстии и другими собирателями

(А.Ахундов, И.Гахраман) также были выявлены некоторые образцы.

Среди этих образцов наибольшее внимание на себя обращают гошма, широко распространенная поэтическая форма ашугской поэзии. В гошме с рефреном «О Яхши», «Не пришла», «Если бы увидел», «Твои глаза», «Есть», «Дошел» ашуг-мастер мастерски соблюдая требования упомянутого жанра, сумел искуссно отразитьсамобытноеединствоформыссодержанием. Для тесного наблюдения рассмотрим носящую имя возлюбленной ашуга гошму с рефреном «О Яхши»:

Şikar edib tutdum bir şahi tərlan, Sən etdin əqlimi zayıl, aYaxşı. Səni sevən keçər canü-sərindən, Olur camalına mayıl, aYaxşı.

На охоте смог поймать сокола, Ты всю голову помешала мне, о Яхши.

Любящий тебя отдаст и душ, и голову, Влюбившись в лик твой, о Яхши.

Соблюдение структуры рифмы (рифмование первой строки a-b-c-b, второй и следующих строф последовательностью d-d-d-b) в пределах одиннадцатислоговой строки пропорции 6-5 сообщает о глубоком знании устной ашугской традиции и принципов игры на сазе. и описания и воспевания, охватывающие поэтическую книгу, обустроенную в виде «О Яхши», могут мастерски демонстрировать ашугскую поэтическую размерность:

Qara qaşın oxdur, kirpigin almaz, Haramdan oxlasan, yaram sağalmaz. Gedər bu gözəllik, sənə də qalmaz,

Əgərçi sərxoşsan, ayıl, aYaxşı (SariAshug, 2011: 23)

Черные брови твои как стрелы, веки как алмаз, Куда ни попадешь, рана моя не заживет. Уйдет и эта красота, не останется и тебе,

Если пяна, очнись, о Яхши.

Как видно, уподобление «черные брови как стрелы, веки как алмаз» выражает присущую ашугской поэзии традиционную манеру создания портрета. Все это показывает то, что Сары Ашуг с большим мастерством сумел продемонстрировать в своем творчестве идущие из фольклора и ашугской поэзии художественно-стили- стические средства.

Еще одной достойной внимания чертой гошма является то, что будучи объемно краткими

(из трех, четырех или же пяти строф), демонстрирует единство традиций народной поэзии с классическими поэтическими традициями (Namazov, 2013: 23). Использование в них порой слов арабо-персидского происхождения и сложных соединенй вызвано именно этой чертой. Но если брать в целом, присущие баяты Сары Ашуга народный язык и стиль можно наблюдать и в его гошма. В этом контексте, наблюдаемые в его гошме с рефреном «Твои глаза» поэтические и лингвистические качества характерны:

Əyibdi qəddimi qaşların tağı, Qəsd eləyib şirin cana gözlərin. Bu qədər şux baxıb aşiq öldürmə, Heyifdi, batmasın qana gözlərin.

Искривила мою стать бровей твоих арка, Покусились на сладкую жизнь твои глаза. Глядя стольпристально не убивай влюбленного, Сжалься, не пачкай кровью глаза.

Первая строфа стихотворения построена на сугубо ашугской манере преподнесения. Поскольку арка бровей, является изгибом красоты, пленящим душу, придание образности в виде художественной параллели «искривила мою стать бровей твоих арка» сгорбившейся от тоски стати влюбленного в него возлюбленного представляет собой присущий исключительно ашугской поэзии подход. Однако манера описания и преподнесения в идущих вслед за этим второй и третьей строфах, как образной системой, так и по составу стилистически-лингвистических элементов напоминает по большей части присущие классической диванной литературе признаки:

Cəmalın şöləsi günəşdən əla, Səni görən necə olmaz mübtəla, Qəmzeyi-cəlladın, xədəngin bəla, Rəhm eyləməz heç insana gözlərin.

Блеск лица твоего лучше солнца, Как не влюбится увидевшему тебя,

Твое кокетство – палач, взгляд твой – беда, Не помилуют никогда человека твои глаза.

Gözəllikdə sənsən bu gün yeganə, Canım qurban olsun sən növcəvanə. YıxarAşıq evin, eylər viranə,

Dolananda hər bir yana gözlərin (SariAshug, 2011: 26)

В красоте единственна ты сегодня, Пусть жизнь моя будет жертвой молоденькой. Разрушит Ашуга дом,

Когда глаза твои окинут взором все вокруг

Встречающиеся в этих строфах некоторые выражения напоминают о стиле классической поэзии, традициях письменной диванной литературы. Видимо, еще одной важной причиной этого являлась связь и близость Сары Ашуга с классической диванной литературой. Вместе с тем, основной причиной мастерства Сары Ашуга в жанре гошма, прежде всего, является демонстрация красоты и смысловых богатств азербайджанского языка.

Результаты и обсуждение

Единое отражение лингвистических и стилистических особенностей диванной литературы и ашугской поэзии реализуется как взаимосвязь и отношения по использованию образных систем, идущих из обоих потоков. Рассмотрим эти проявляющие себя стороны в гошме с рефреном «Не пришла»:

Vədə verib mənə, gəlləm demişdin, Gözüm qaldı intizarda, gəlmədin. Sənsiz mənim ağlamaqdı munisim,

Mənsur kimi qaldım darda, gəlmədin (SariAshug, 2011: 24)

Пообещав мне, сказала, что придешь, Глаза мои застыли в ожидании, не пришла. Без тебя плач мой наперстник,

Как Мансур, оказался я в затруднении, не пришла.

Только в последней строке первой строфы («Как Мансур, оказался я в затруднении, не пришла»)вспомнивиисторическуюличность(Мансура Халладжа), он еще и используя метафору и нагрузивсловозатруднение(«dar»воригшинале

– прим. пер.) одновременно двумя значениями (1. виселица; 2. затруднение, безвыходное положение) создал прекрасный поэтический образец классическойпоэтическойфигуры.Кромеэтого, упоминание в первой строфе гошмы Мансура Халладжа, за восклицание «Ənəlhəqq» («Я есть

Аллах») вздернутого на виселице, на самом деле придает волей-неволей духу этого образца, заключающего в себе воспевание любви к жизни, некое суфийское настроение. Это настроение можно увидеть и в его гошме с рефреном «Если бы увидел», отображающем восхваление народным мастером лица своей любимой и бесконечной тоски ради нее:

Gedərdi sinəmdən bu dağı-həsrət, Əgər sənin cəmalını görsəydim. Əyilibən qəddim dönməzdi yaya,

İki əbru hilalını görsəydim (SariAshug, 2011: 25)

Покинула бы душу мою это тоска, Если бы увидел лик твой

Не искривилась бы моя стать Если бы увидел бровей твоих арку.

Заключение

Таким образом, выражения и словосочетания в этой гошме с рефреном «Если бы увидел» мы наблюдали и в гошме с рефреном «Не пришла», который рассматривали чуть ранее. Они ясно показывают о знаниях Сары Ашуга в области классической восточной литературы и ее канонах. Вошедшие в язык и стиль его стихов многие выражения напоминают читавшего диванную литературу образованного человека. Возможно, что многие стихи Сары Ашуга, в том числе упомянутые выше гошма, были записаны либо им самим, либо другими. Просто те рукописи впоследствии потерявшись исчезли. Попавшие в руки Салмана Мумтаза и других писателей-классиков образцы, наверное, являются редкими образцами оставшимися от тех кладезей. Если бы вобравшая в себя гошма и теджнисы Сары Ашуга рукопись дошла бы до наших дней, ясно было бы видна насколько глубока степень его привязанности к тонкостям восточной поэтики.

близился к монарху-хану. Правление бия ШейхМамая (около 1540-1549) было высшей точкой развития политической и социальной структуры ногаев» (Trepablov B.B., 2002: 53).

Ноғайлы дәуірінің этникалық құрамын түркі тектес тайпалармен қатар сары, қара, маңғыт және Кавказ ноғайлары құраған. Сары ноғайлар (татарлар) қуатты Алтын Орда ыдырағаннан кейінҚазан,ҚырымжәнеАстраханхандықтарын құрды. Қара ноғайлар (барабы татарлары) он сан ноғай хандығын орнатты. Маңғыт ноғайлары Кіші жүз қазақтарының құрамына сіңісіп кетсе, Қап тауының ноғайлары (адыгей, қарашай, бұлғар, абхаз, ингуш, құмық, т.б.) кіші және үл­ кен Ноғай ордасының құрамына еніп кетті. ЖалпыНоғайлыдәуіріндегіхалықтыңнегізінмонғол жаулаушыларының құрамында болған байырғы түркілік этникалық ру-тайпалар құрады.

Ноғайлы дәуірі Еуразия кеңістігінде көшпелі қоғамның саяси-құқықтықдамуында маңыздыіз қалдырған іргелі дәуірдің бірегейі еді. Ноғайлы дәуіріндегі көшпелі қоғамдық ой-сананың маңызды мұраларын тарихи дастандар мен батырлар жыры құрайды.

Эксперимент

Көне замандардан жырланып келе жатқан күллі түркі халықтарына ортақ дәстүрлі батырлар жырының қалыптануы осы кезеңде нақтыланды. Бұл жөнінде Қазақ әдебиетінің энциклопедиялық анықтамалығында жүйелі көрсетіледі: «Ноғайлы аталып, кейін бірбірінен бөлініп кеткен түркі тайпаларының көпшілігі өздерінің ноғайлы кезінде жырлаған шығармаларын мүлде ұмытқан, не оның ұзынырғасын, үзінді жұрнақтарын ғана сақтаған. Ал қазақ атанған ноғайлылықтар сол кездегі мол мұраға ие болып, көпшілігін жоғалтпай сақтап қалған. Сөйтіп, бұрын ноғайлы әдебиеті делініп келген туындылардың көпшілігі қазақ әдебиетінің қорына қосылып, оның төл әдебиеті боп кеткен. Мысалы, «Ер Төстік», «Жиренше шешен», «Алдар көсе» т.б. ертегі аңыздар. «Алпамыс», «Қобыланды батыр», «Қамбар батыр» , «Ер Тарғын», «Ер Қосай», «Ер Сайын», «Едіге», «Қырымның қырық батыры», «Ер Жабай», «Ер Шора», «Орақ-Мамай» т.б. эпостық жырлар

– сол ноғайлы заманының мұралары. Аталған жырлардың негізгі кейіпкерлері – ноғайлыдан шыққан адамдар. Әрбір жыр өз қаһармандарын ноғайлы батыры, не ноғайлының атақты адамдары деп танытады. Мәселен, «Қамбар батыр» дастанында Қамбардың тегі туралы «Қазақ емес,

сартемес,Қамбардыңтүбі–ноғайлы...»делінген. Осы жырдағы Назым сұлудың әкесі Әзімбайон екі баулы өзбектен дей келіп, оның елін де ноғайлы еді дейді. Сондай-ақ, Ер Сайынның әкесі Бозмұнай да ноғайлының – жүз отыз жас жасаған қариясы. Қара Қыпшақ Қобыланды да ноғайлы. Естерекұлы Ер Тарғын мен Қоңырат елінің батыры Алпамыстың әкелері де «қалың ноғайлы елінен»(Qazaq ádebɪeti, 2005: 397).

Ноғайлы дәуірінің аузы дуалы би шешендері мен жырауларының өздері жырлап өткендей, «жеті жұрт көшіп-қонған» бұл кезең көшпелі қоғамдағы саяси ой-санасының синтезделіп, даралана түскеніне және түркі дүниесіндегі тарихи оқиғалардың үлкен саханасына айналғаны тарихи ақиқат.

Түркітану кеңістігіндегі Ноғайлы дәуірінің тарихи дастандары мен батырлар жырын негізінен екі үлкен топқа топтастыруға болады:

Біріншісі байырғы түркі тайпаларынан бері жырланып келе жатқан эпостық жырлар. Оларға

«Алпамыс батыр», «Қобыланды батыр», «Ер Тарғын», «Қамбар батыр», және т.б. жатқызуға болады.

Екіншісі, ноғайлы дәуірінің төл тума жәді­ герліктері. Олардың қатарына «Ер Қосай», «Ер Көкше», «Қырымның қырық батыры», «Едіге батыр» «Қарасай – Қази», «Парпария»,«Шора батыр», «Әділ Султан», «Мұса хан», «Аңшы­ бай батыр», «Құттықия», «Нұрадин», «Мұсахан»және т.б. жатады.

Ноғайлы дәуіріндегі тарихи дастандардың идеялық мазмұны сол кезеңдердегі елдің ішкі бірлігіменынтымағы,еліменжерінсыртқыжау­ дан қорғау, мемлекеттің біртұтастығы сияқты құндылықтарды насихаттайды. Бұл жөнінде зерттеуші А.И.М. Сикалиев былай дейді: «В ногайскомгероическомэпосенашлисвоевоплощение буржуазная политическая и духовная жизнь ногайского народа в ХІІІ-ХҮІІ вв., его борьба с внутренними и внешними врагами, его мечта о светлом будущем. Наиболее распространенными являются поэмы: «Ахмет, сын Айсыла», «Копланды батыр», «Эдиге», «Мамай», «Манашы улы Туякбай», «Эр Таргыл», «Мусевке батыр», «Шора батыр», «АдильСолтан», «Сорок ногайских богатырей», «Карасай-казы», «Эр Кусеп», «Эр Косай», «Аманхор», «Эр Кокше», «Камбар батыр» и др (Sɪkalɪev A., 1980: 6).

Нәтиже мен талқы

Ноғайлы дәуіріндегі тарихи дастандар мазмұнындаатаданерболыптуғасын,аттыңжа-

лынтартыпмініпелшетінетигенсыртқыжаудан елін, жерін азат ету идеясы кеңінен суреттеледі. Мәселен мұны «Ер Қосай» жырынан да көруге болады.Бұлжырдыңдасюжетінегізіненноғайлы еліндегі жаугершілік әрекеттерді бейнелейді.

«А, ноғайлым, ноғайлым, Көкірексінген ноғайлым. Көбеңсінген ноғайлым, Қайрат қылып, қан татпай, Тақасып жаумен оқ атпай. Келгенін жайпап, қиратпай, Кегіңді қалай аласың?

Кек алмасаң жауыңнан. Қапыда өзің қаласың. Босқа қорықсаң, тұра бер. Жалғыз өзім болсам да, Өзім-ақ жауға барайын, Тобына ойран салайын. Жау жағадан алғанда. Ердің айтар мұңы бар. Айқасып жаумен қалайын.

Ерлердің кегін алайын (Ер Қосай)

Ноғайлы дәуіріндегі заманды армандау, аңсаусарыныҚазтуғанменДоспамбет,Шалкиіз, жырлары арқылы халыққа тарап, Мұрат ақын жырларымен сабақтасқан. Өйткені, Доспамбет те, Қазтуған да Ноғайлы, яғни Алтын Орда заманының басынан дәурені өткенін, халықтың кезіндегітарихитағдырынжырласа,бодандыққа түсіп, берекесі қашқан жұртының тағдыры Мұрат өлеңдеріне де арқау болған.

Бұл қоныс жеті жұрттан қалған қоныс, Ноғайдың көшіп, талақ салған қоныс. Қазтуған, Асан қайғы, Орақ, Мамай, Біз түгіл осыларды алған қоныс...

Ноғайлы дәуірінің ақын-жыраулық дәстү­ рі Мұрат арқылы бізге жеткен Махамбет өлеңдерінде де қайталанып отырады.

Асан қайғы, Сыпыра жырау, Шалкиіз, Қазтуған, Доспамбет, Шобан жыраулардан бас­ тау алатын Ноғайлы дәуірінің эпостық туындылары мен фольклор шығармалары қазақ әдеби тілініңалғашқы арналары болып табылады.

Көп жылдар фольклор тілімен шұғылданып келе жатқан Е. Жұбанов халық ауыз әдебиеті шығармаларының тілін ауызекі әдеби тілге жатқызды. Ол өзінің «Эпос тілінің өрнектері» атты монографиясында «эпостық жасампаз дәстүрі арқасында замана әуеніне талмай үн қосыпотырғанмұндайшығармақазақхалқының

ауызекі әдеби тілінің тамаша үлгісі ғана емес, сонымен бірге ол біздің кейінгі жазба әдебиет тілімізге де нәр береді. Эпос тілінің əдеби тілге, қазақтың ескі жазба тіліне, тіпті осы күнгі жазба əдеби тіліне қайнар көз болудағы орны да айырықша (Jubanov E., 1978: 112).

Өз дәуірінде, өз заманында ауызша тараған бұл эпикалық шығармалар тілі сол дәуірдің ауызша әдеби тілінің қызметін толық атқарды. Өйткені әдеби тілдің аса маңызды қызметінің бірі қоғамды үйлестіруші қызмет болса, Ноғайлы дәуірінің тарихи дастандары мен туындылары өз уақытында, өз заманында қоғамдық, дидактикалық, шешендік, әлеуметтік, жауынгерлік, лирикалық қасиеттерді синкретті түрде ауызша әдеби тіл нұсқасында қолданысқа енгізілді.

Ноғайлы дәуірі әдеби тіліндегі өзіндік ерешеліктері жөнінде зерттеуші Б. Момынова былай дейді: «Бұл ғасырлардағы көркем әдебиет нұсқалары тілінде өзіндік ерекшеліктер жеткілікті. Олардың тілінде бейтаныс сөздер, мағынасы күңгірт сөздер, сол сияқты грамматикалық ерекшеліктер кездеседі»

(Momynova B., 2011: 62).

Тарих қатпарының осы тұсында Ноғай Ордасының шығыс территориясында Қазақ хандығы құрылды. Кейіннен Ноғай Ордасы мен Қазақ хандығы арасында шапқыншылықтар бас­ талды. Осындай ішкі тартыстың бірінде Ормамбет би өлді. «Дальнейший распад Ногайской орды способствовал присоединению отдельных, вероятно, довольно многочисленных ногайских улусов к Казахской орде и смешению их с казахами. Восточная группа ногайских улсуов, «алтыаульцы» растворилась,повидимому, в сос­ тав казахов так называемого «Младжего жуза»

(Zhɪrmunsɪɪ.V., 1974: 93).

Аласапыран тарихтың осы бір кезеңінде Алтын Орда мен Ноғай Ордасының бірлігі мен билігін көксеген «Тоқтамыс толғауын» қайта жырлатты.

Ай, жігіттер, чоралар! Ормамбет би өлгенде Он сан ноғай бүлгенде...

Хан Тоқтамыс қарланып Байтағым деп зарланып Айтып жылай жөнелді, –

деген үлгілес жырлар дүниеге келді.

Ноғай Ордасының он сан ноғайлы рутайпаларықазаққұрамынакелгендесолдәуірдің мол әдеби мұрасын бірге әкелді. Осы келген