новая папка 1 / 199843

Основное содержание работы Во введении обосновывается актуальность темы исследования,

рассматривается степень ее изученности, излагаются цели и задачи работы, раскрывается методологическая основа, определяется научная новизна и теоретико-практическая значимость данного диссертационного исследования, приводятся данные по апробации результатов исследования.

Первая глава «Методологические предпосылки исследования социального аудита» посвящена теоретическим подходам к определению понятия «социальный аудит». Анализируется генезис понятия «социальный аудит» в истории зарубежной и отечественной социально-философской и социологической мысли. Раскрывается связь между социальным аудитом и социальной ответственностью органов власти. Определяется социологическое содержание понятий «социальный аудит локальной среды», «социальный аудит муниципального образования», обосновывается необходимость социального аудита на муниципальном уровне.

В первом параграфе «Социальный аудит в социологическом дискурсе» рассматриваются основные теоретические подходы к определению понятия «социальный аудит», виды и функции социального аудита.

История социального аудита как практической деятельности началась в 1960-е годы. Социальный аудит проявился как надстройка над системой классического (финансового) аудита. Его возникновение было вызвано особенностями и динамикой развития социальных отношений в XX – начале XXI веков. Понятие социального аудита использовалось в научной литературе в 1940-х годах, его ввел в научный оборот Т.Ж. Крепс.

В настоящее время в западной и в отечественной практике, используется множество подходов и определений социального аудита в зависимости от его целей и объектов.

Социальный аудит в России применительно к исследованию социальнотрудовых отношений на предприятии, к управлению человеческими ресурсами на предприятии развивается в настоящее время в рамках экономических наук благодаря сотрудничеству Академии труда и социальных отношений (г. Москва) с Международным институтом социального аудита (г. Париж). В Концепции российской модели социального аудита, разработанной Академией труда и социальных отношений, социальный аудит определяется как инструмент регулирования социоэкономических отношений посредством добровольного социального

11

диалога всех сторон, заинтересованных в достижении социального консенсуса.

Важной особенностью российской модели является также и представление социального аудита как инструмента системы социального партнерства. Здесь получила развитие идея связи социального аудита и социальной ответственности. Принцип социальной ответственности, являющийся обязательным для органов власти, может быть реализован с помощью технологии социального аудита.

Отечественные социологи Т. Е. Зерчанинова, А.И. Кузьмин, В.Г. Попов, Д.В. Резниченко, Р.З. Халиуллин обогатили методологию социального аудита муниципального управления методами социологии. С точки зрения авторов, методология социального аудита может быть основана на комплексном использовании трех взаимодополняющих подходов: системного, деятельностного и социально-технологического.

В комплексном виде социальный аудит института муниципального образования представляет собой оценку материальных, социальных и духовных условий воспроизводства социального капитала территориальной общности. В условиях неравенства социально-экономического развития территорий (депрессивных, доноров, моногородов, ЗАТО и др.), топических, природно-климатических, социокультурных факторов развития показатели и индикаторы социального аудита можно конкретизировать и детализировать.

Одним из направлений социального аудита муниципального образования является социальный аудит деятельности органов муниципальной власти, основной целью которого является оценка социального диалога между органами муниципальной власти и населением.

Во втором параграфе «Особенности диалога институтов гражданского общества и органов муниципальной власти в коммуникационном процессе» анализируются различные социально-философские подходы к проблеме исследования коммуникации социальных институтов, раскрывается роль и особенности коммуникации в управлении, а также роль доверия в процессе диалога институтов гражданского общества и органов муниципальной власти.

Термин «коммуникация» появился в научной литературе в начале

XXвека и в настоящее время широко используется в различных смыслах. Существуют различные социально-философские подходы к проблеме

исследования коммуникации социальных институтов или «человеческой коммуникации». Сторонники позитивистского подхода (О. Конт, Г. Спенсер, Л. Витгенштейн, Б. Рассел и др.) разрабатывали теорию коммуникаций в

12

постиндустриальном обществе. Это направление продолжили Д. Бэлл, З. Бжезинский, Дж. Гэлбрейт, М. Маклюэн. Д. Мамфорд, Э. Тоффлер и др.

Экзистенциалистский подход, нашедший отражение в трудах А. Камю, Ж.П. Сартра, К. Ясперса и др., отличается рассмотрением человеческой коммуникации к «внешнему» контакту «внутренних миров» жизни индивида и закрытостью мира личности. К. Ясперс проводит различие между «объективной» и «экзистенциальной» коммуникацией. Объективная коммуникация обусловлена любого рода общностью между людьми (общие интересы, общая культурная принадлежность и т.д.). Экзистенциальная коммуникация имеет место в ситуации общения двух «самостей».

Феноменологический подход к исследованию коммуникации находит свое отражение в трудах П. Бергера, Б. Вальденфельса, Э. Гуссерля, Т. Лукмана, М. Мерло-Понти, А. Щюца и др. Авторы особое внимание уделяют диалогическому характеру коммуникации и опосредованность ее социальностью. В частности, еще в работах М.М. Бахтина отмечалось, ч то «сознание слагается и осуществляется в знаковом материале, созданном в процессе социального общения организованного коллектива».

Главной особенностью герменевтического подхода (Ю. Хабермас), является ориентация коммуникативных действий на взаимопонимание. Ю. Хабермас подчеркивал, что межчеловеческие интеракции – это инструмент реализации практических интересов людей, способ эмансипации, освобождения от экономических, политических влияний, искажающих коммуникации и играющих латентную роль принуждения. Ю. Хабермас также указал на отличие «истинных» коммуникаций от «ложных», обосновал «техническую рациональность» коммуникации – перенос технических средств и методов на область межчеловеческих интеракций. Эти идеи достаточно важны для формирования разумного диалога между органами власти и институтами гражданского общества.

Постмодернистский подход в теории коммуникации находит отражение в трудах таких авторов, как Н.В. Арутюнова, П. Бурдье, П. Вундерлих, Ж. Деррида, Ю.Н. Караулов, М. Хэллидей и др.

В традиции отечественной социологии коммуникаций можно выделить вклад в разработку теории известных ученых: Ю. Вооглайд, В.С. Коробейников, М. Лауристин, Б.М. Фирсов, В.А. Ядов и др. Советская социологическая школа разрабатывала теорию массовой коммуникации как вида социального общения. Одним из ее постулатов является положение, согласно которому массовая коммуникация реализуется лишь тогда, когда

13

люди обладают выраженной общностью социальных чувств и общим социальным опытом.

Человеческий и культурный капитал определяет возможности развития гражданского общества, ключевым моментом, определяющим вектор этого развития, являются партнерские отношения общественных организаций с властью. Степень доверия граждан к власти является одним из критериев её эффективности. По нашему мнению, сила государства, его возможности определяются, прежде всего, тем, насколько население доверяет власти и поддерживает ее.

Во второй главе «Противоречия публичного диалога в региональном социуме» рассматриваются особенности коммуникационных процессов между институтами гражданского общества и муниципальной власти в Архангельской области. Выявляются основные объективные и субъективные показатели социального аудита деятельности органов муниципальной власти. На основе проведенных социологических исследований выявляются факторы, влияющие на социальное самочувствие населения.

В первом параграфе «Социальный аудит деятельности муниципальной власти в регионе: модель, индикаторы, показатели, механизм реализации» рассматриваются особенности региональной социальной политики, индикаторы социального капитала региона, показатели качества жизни населения, социального самочувствия.

Оценка эффективности социальных институтов самоуправления по месту жительства населения может быть основана на субъективных и объективных показателях. В числе субъективных могут быть ожидания населения от субъектов социальных отношений определенных результатов их деятельности – справедливости, гуманности, защиты, участия, социальных гарантий и др. В числе объективных показателей – результаты реальной социальной политики – проявление социальной ответственности органов муниципальной власти, обеспечение социальных стандартов, выполнение администрацией предвыборных обещаний. Устойчивость и траектория развития взаимодействия различных социальных субъектов может быть оценена с помощью индикатора «доверие».

Технология социального аудита региональной социально-экономической системы включает концептуальный анализ объекта. Используя аксиоматический метод, можно разделить аудиторские цели на три составляющие: 1) оценку репутации органов муниципальной власти;

14

2) оценку социального капитала муниципального образования; 3) оценку его социального потенциала.

Предметом муниципального социального аудита в локальном социальном пространстве является социальный диалог между муниципальной властью и населением. Представленная авторская модель социального аудита (рис. 1) позволяет оптимизировать отношения между органами власти муниципального образования и социальными институтами; определять технологии социальной политики, тем самым обеспечивая воспроизводство социального капитала.

Воспроизводство социального капитала

Рис. 1. Модель социального аудита органов власти муниципального образования

Результаты социального аудита муниципальной ответственности могут быть представлены:

в отчетности органов власти перед избирателями о реализации социальных программ, о соответствии реальных показателей развития социальной сферы принятым государственным, региональным, социальным стандартам на основе независимых оценок аудиторов;

в социальной отчетности в форме информирования населения о том, как реализуются заложенные в стратегических планах цели обеспечения экономической устойчивости, социального благополучия и экологической безопасности;

в обеспечении «обратной связи» с населением с помощью информационных интернет-порталов.

15

Таким образом, проведение социального аудита позволит выявить наиболее актуальные проблемы в развитии муниципального образования, обеспечить прозрачность деятельности органов муниципальной власти, повысить уровень институционального доверия, снизить социальную напряженность и улучшить социальное самочувствие населения муниципального образования.

Во втором параграфе «Социальная ответственность субъектов муниципальной власти и солидаризация населения (социологический анализ)» для анализа реальной ситуации была использована технология социального аудита, в основе которого лежит оценка состояния социального капитала, социального потенциала и социального самочувствия, степени эффективности работы власти и социальных служб. Социальный аудит был основан на двух рядах показателей: объективные и субъективные. Объективные показатели рассматривались в следующих сферах: экономическое развитие, здравоохранение и здоровье населения, дошкольное образование, общее и дополнительное образование, физическая культур а и спорт, жилищное строительство и обеспечение граждан жильем, жилищно - коммунальное хозяйство, организация муниципального управления, энергосбережение и повышение энергетической эффективности, организация сбора, вывоза, утилизации и переработки бытовых и промышленных отходов, благоустройство и озеленение территории, освещение улиц.

В качестве исходных данных для проведения оценки работы органов муниципальной власти по объективным показателям использовались данные, представленные в докладах глав местных администраций городских округов

имуниципальных районов. Следует отметить, что достоверность такой оценки оказалась несколько снижена по причине отсутствия системы полного

идостоверного статистического наблюдения социально-экономических процессов, проходящих на территории муниципалитетов.

Оценка состояния социального капитала, социального потенциала и

социального самочувствия проводилась в ходе социологического исследования по субъективным показателям, характеризующим ценностноэмоциональное отношение к своему социальному положению, уровню удовлетворения своих социальных потребностей, интересов, а также состоянию межличностного и институционального доверия.

По данным проведенного в марте 2011 года социологического исследования, среди населения Архангельской области преобладают такие чувства, как надежда (28,1%), усталость, безразличие (23,7%) и чувство

16

собственного достоинства (19,1%). Ситуацию в Архангельской области и в городах большинство респондентов оценивают как кризисную (56,5% и 50% соответственно). Недостаточность денежных средств в повседневной жизни ощущают 65,3% респондентов. Подавляющее большинство опрошенных северян в возрасте от 55 лет и старше относят себя к малообеспеченным (50%) и нуждающимся (45,8%). Процент богатых и благополучных респондентов пенсионного возраста в Архангельской области ничтожно мал или стремится к нулю.

Из личных проблем, прежде всего опрошенных волнует жилищная проблема (51%), рост тарифов за коммунальные услуги, электро- и теплоэнергию (51%), трудности, связанные с улучшением жилищных условий, особенно респондентов, проживающих в аварийных домах.

Среди бытовых проблем респонденты чаще всего отмечают плохое состояние дорог и тротуаров (63%) и отсутствие дворовых автостоянок (51,9%). Также актуальны проблемы отсутствия дворовых спортплощадок или их запущенность (38,6%), озеленения территорий (36,7%) и состояния подъездов, лестничных клеток, подвалов, домов (35,3%). При этом мужчин чаще беспокоит состояние дорог, а женщин – охрана общественного порядка и безнадзорность детей.

При анализе наиболее актуальных источников социальной депривации, выяснилось, что на первом месте – низкая заработная плата (62,8%), на втором – плохое и платное медицинское обслуживание (55,3%), на третьем месте – запущенность коммунального хозяйства города (53%). Среди женщин отмечается более острое, чем у мужчин, восприятие социальных проблем, связанных с выполнением традиционной роли в семье, домашнем хозяйстве. Так, женщины острее мужчин воспринимают проблемы медицинского обслуживания, алкоголизации населения, бытового порядка, экологии, бедности, социально-психологических аномалий. Разрыв между оценками мужчин и женщин этих проблем достигает 30%. Это связано с неэффективной социальной политикой, отсутствием условий для самореализации личности, социально неоправданным положением женщин.

Исследование выявило противоречие: при возрастании общественной потребности в активности граждан в решении их проблем, респонденты, в первую очередь, уповают на власть. По данным опроса, 82,8% респондентов считают, что решение жизненно важных проблем города, района, округа зависит от главы администрации. В то же время, почти каждый второй респондент (45,3%) отмечает, что решение проблем зависит также и от

17

жителей микрорайона, села. В качестве основных способов и средств решения проблем населения респонденты чаще всего называют повышение ответственности служб города (66,5%), повышение компетентности руководителей города, района (51,9%) и борьбу с коррупцией, взяточничеством (51,2%). Особого внимания ожидает население от прокурорского надзора за соблюдением прав граждан (36,5%), а каждый третий респондент считает, что необходима активизация работы депутатов местных органов власти (30,9%) и объединение усилий органов власти с администрацией ведущих предприятий (29,1%).

О неготовности населения активнее решать важные для себя задачи свидетельствуют данные опроса, проведенного в Архангельской области в феврале 2012 года. В общей сложности, более 80% респондентов отметили готовность принимать более активное участие в улучшении окружающей жизненной среды только тогда, когда смогут убедиться в реальной заботе политиков, органов государственной власти (34,9%) и когда увидят, что органы муниципальной власти улучшают жизнь (48,1%). При этом в большей степени, чем другие на власть надеются респонденты 50 лет и старше, женщины и городское население.

Устойчивость и траектория развития взаимодействия населения, органов власти и гражданского общества на уровне региона может быть оценена с помощью индикатора «доверие». Опрос населения области, проведенный в марте 2011 года, показал, что самый высокий уровень доверия наблюдается к близким людям, 84,4% респондентов полностью доверяют членам своей семьи. Самый низкий уровень доверия – к представителям власти, совсем не доверяют мэру 46,5%, губернатору 50,5% респондентов.

Таким образом, выявлена высокая степень межличностного доверия респондентов лишь своему ближайшему социальному окружению, уровень институционального доверия, в целом, весьма низкий. Уровень доверия населения к органам власти снижается. Так если в 2000-м году индекс доверия главе администрации Архангельской области был равен минус 0,25, то в 2011 году индекс доверия уменьшился практически в два раза и составил минус 0,53.

Как следствие падения доверия социальным институтам, у жителей Архангельской области возрастает уровень абсентеизма и снижается активность в работе товариществ собственников жилья (ТСЖ), территориального общественного самоуправления (ТОС). При этом жители городов более разобщены, чем сельские жители и зачастую даже не знакомы

18

со своими соседями по подъезду. Сельские жители лучше контактируют друг

сдругом, сообща решают проблемы своего села, вопросы местного значения

спомощью территориального общественного самоуправления (ТОС). Важной нематериальной формой поддержки ТОС может стать создание

институциональных структур, обеспечивающих конструктивный диалог между органами ТОС и органами местного самоуправления.

Тенденция изменения общественного мнения свидетельствует о сохранении высокого уровня протестного поведения северян. Почти половина респондентов в случае неэффективной работы управляющих компаний и городских служб готова обращаться в контрольные органы муниципальной и государственной власти (48,8%). Каждый третий из респондентов будет пытаться повлиять на руководство управляющих компаний, ТСЖ (30,7%), каждый четвертый готов участвовать в митингах, демонстрациях (24,7%), 14,2% респондентов отметили, что когда их терпению придет конец, они «выйдут на баррикады». Вместе с тем, респонденты сохраняют надежду на возможное цивилизованное решение проблем ЖКХ, занимающих вершину списка источников депривации. Обратятся, в случае ухудшения ситуации, в контрольные органы муниципальной или государственной власти 49% респондентов.

Основной формой реагирования населения на действия/бездействия органов государственной и муниципальной власти остается неучастие в выборах. Причиной абсентеизма является отсутствие потребности в политической деятельности, ибо известно, если какая-либо потребность человека систематически не удовлетворяется, то наступает фрустрация, ее угасание. Значительное снижение политической активности населения происходит, в основном, по причине утраты доверия к властям и к коррумпированным чиновникам и невозможности граждан как-то влиять на сложившуюся ситуацию. Важными факторами абсентеизма являются также такие характерные для современной России явления, как запредельное расслоение общества по имущественному принципу и внедрение в сознание граждан принципа «каждый сам за себя».

Таким образом, объективные показатели уровня жизни и субъективное восприятие социальных проблем становятся важными индикаторами трансформации социального пространства. Учет общественного самочувствия в комплексе экономических и социальных индикаторов является исходной базой для формирования адекватных ожиданиям граждан

19

показателей деятельности муниципальной власти, а также для создания реальных программ и стратегий развития региона.

В целом, формирование эффективной системы взаимодействия местного управления и самоуправления с привлечением граждан к активному участию в решении общегосударственных и местных проблем является одной из важнейших задач развития региона. Для этого требуется «импульс», способный активизировать общественно значимую деятельность. Таким движителем, как мы убедились, является пример органов власти, своим нравственным поведением, социально-полезными действиями, ответственностью способных завоевать доверие населения и тем самым способствовать солидаризации с институтами гражданского общества в регионе.

В третьем параграфе «Информатизация социального пространства муниципального образования как фактор повышения уровня доверия и развития институтов гражданского общества» анализируется история развития информационного взаимодействия общества и власти, выявляется ряд противоречий в использовании информационных технологий.

Важнейшей задачей развития информационных технологий является обеспечение доступа населения к информационным технологиям и государственным услугам в электронном виде. Для этого принимаются меры по развитию инфраструктуры доступа к сети Интернет и другим информационным ресурсам. Однако, развитие информационных ресурсов продолжает идти по пути создания, прежде всего, локальных баз данных, удовлетворяющих информационные потребности отдельных органов власти.

Основной формой оперативного взаимодействия населения и хозяйствующих субъектов с исполнительными органами государственной власти Архангельской области и органами местного самоуправления муниципальных образований Архангельской области должно стать взаимодействие через деловой интернет-портал исполнительных органов государственной власти Архангельской области и органов местного самоуправления муниципальных образований.

На наш взгляд, проблема сбалансированности модели информационного взаимодействия власти и общества в России пока представляется крайне актуальной. В этой связи, можно рассматривать социальный аудит как оценку процесса информирования населения о действиях органов власти по удовлетворению витальных потребностей человека, что является принципом социального государства.

20