Современные проблемы науки / 3

нившиеся до наших дней. Такие понятия, как лекции, экзамены, диспуты, университетские должности, ученые звания, диссертации и даже практика деления научных текстов на главы и подглавы (прямо связанная с канонами схоластики), пришли из средневекового университета. Образовалось целое сословие университетских интеллектуалов со своими традициями и образом жизни. Оплотом эмпирической науки явились университеты Парижа и Оксфорда.

Таким образом, Средневековье нельзя рассматривать как период сплошного обскурантизма, или мракобесия, как период враждебного отношения к просвещению, науке и прогрессу. Конечно, для современного наблюдателя средневековая наука выглядит довольно необычно с ее громоздкими абстрактно-спекулятивными рассуждениями, теологической нагруженностью, фрагментарностью эмпирических поисков; так, в опытных науках она демонстрирует зависимость от авторитетов, игру воображения и преимущественный интерес ко всему диковинному. Тем не менее, это тоже своеобразное рационалистическое устремление. Средневековая наука не только сберегла многие античные достижения, но и продвинулась вперед, построив университетскую систему, разработав логические и некоторые гуманитарные дисциплины, создав непосредственные предпосылки для новоевропейской науки. Кроме того, многие исследователи считают, что именно под влиянием христианского вероучения (а именно – под влиянием учения о воплощении), догматика которого была разработана на христианском Востоке еще на заре Средневековья, были созданы предпосылки для преодоления идущего из Античности разрыва между сферой умопостигаемого и сферой чувственноданного.

1.4. Классическая наука Нового времени

Характеризуя обозначенный период, Е. В. Ушаков пишет: «Классическая наука – это период, охватывающий XVIII – XIX вв. Он характеризуется победоносным и уверенным продвижением нового естествознания.

В XVIII в. механика получила унифицированный вид на основе математического анализа. Яркие достижения принадлежат Л. Эйлеру (1707 – 1783 гг.), Ж. Л. Лагранжу (1736 – 1813 гг.) и др. <…>

Математическое естествознание становится универсальным образцом научного знания. Культура той эпохи находится под безусловным влиянием естествознания. Философы Просвещения (Ф. М. Вольтер, К. Гельвеции, Д. Дидро и др.) считают своим долгом популяризацию научных знаний, достижение в гуманитарной сфере таких же интеллектуальных завоеваний. Преобладающим настроением становится культ науки и разума. Гуманитарное знание исходит из той предпосылки, что, подобно тому как

41

существуют всеобщие принципы математической архитектоники мира, открытые ньютоновской физикой, существуют также всеобщая разумная природа человека и всеобщие разумные принципы социального устройства. Вершиной философского самосознания Просвещения является деятельность Иммануила Канта (1724 – 1804 гг.). Под влиянием успехов новой науки Кант разрабатывает критический подход в философии, который должен стать по своей строгости и доказательности аналогом естественнонаучного мышления. Исходя из критической перспективы, И. Кант создает фундаментальную теорию разума, действующего в различных областях – в науке, в этике и практической рациональности, в эстетической сфере.

В XIX в. происходит дальнейшее расширение научной деятельности. Химия Дж. Дальтона (1766 – 1844 гг.) с «Новой системы химической философии» (1808) становится точной наукой, почву для которой подготовили работы А. Лавуазье (1743 – 1794 гг.). Физика изучает обширный круг явлений, связанных с теплотой и электричеством. Биологическая наука приходит к представлениям о единстве живой природы (открытие клеточного строения организмов в 1830-е гг.); следующий важнейший прорыв в биологической науке начинается с 1859 г. благодаря эволюционной теории Чарльза Дарвина (1809 – 1882 гг.).

Общим настроением ученых с начала XIX в. является предчувствие объединения наук, открытия единых природных закономерностей, общих для всех явлений живой и неживой природы. Одновременно в немецкой философии возникают умозрительные натурфилософские поиски универсальной логики природы, ее разумной идеи (Ф. Шеллинг, Г. Гегель).

Важнейшим завоеванием в области ожидаемого теоретического синтеза становится закон сохранения энергии, первые формулировки которого появляются в 1840-е гг. (в статьях Р. Майера, Д. Джоуля, Г. Гельмгольца), а безусловное признание его наступает примерно с 1860 г.

Во второй половине XIX в. продолжается интенсивное накопление научных знаний. Медико-биологические науки, вставшие на путь экспериментальных исследований, вступают в эпоху ускоренного развития (К. Бернар, Г. Гельмгольц, Л. Пастер и др.). <…>

Гуманитарное познание стремится освободиться от умозрительной философии и получить подлинно научный статус. И действительно, в XIX в. вначале происходит отделение социологии как научной дисциплины, изучающей законы общественной жизни (О. Конт, далее Г. Спенсер, Э. Дюркгейм и др.), – О. Конт называет свою программу социальной физикой. Чуть позже отделяется психология. Идея исследования законов душевной жизни на точной основе была популярна уже в XVIII в. (т.н. ассоцианистская психология), но собственно становление экспериментальной психологии связывают с деятельностью Вильгельма Вундта (1832 – 1920 гг.) и его Лейпцигской лаборатории (с 1879 г.). <…>

42

Итак, классическая наука XVIII – XIX вв. руководствовалась идеалом объективного универсального истинного знания, которое фиксировало истину в окончательном виде. Это было обусловлено тем, что наука ориентировалась на классическую механику, которая рассматривала окружающий мир как гигантский механизм, функционирующий на основе законов механики, вечных и неизменных. Механика являлась универсальным методом познания окружающего мира, который в результате давал истинное знание. Механика рассматривалась в качестве эталона науки. Можно сказать, что в классической науке господствовала парадигма механицизма. Классическая наука представляла собой фундаментальный универсалистский проект, исходивший из веры в существование объективных и неизменных разумных принципов как устройства природы, так и человека и общества, из представлений о наличии однозначной связи единственно возможной теории и реальности. При этом сама наука представлялась как надежное и абсолютно рациональное предприятие»18.

Характеризуя этот период, нельзя не коснуться важнейших социо-

культурных предпосылок становления новоевропейской классической науки.

Безусловно, огромную роль в борьбе с господствующей феодальной идеологией сыграли Возрождение и гуманизм. И хотя ренессансное мышление с характерными для него чертами пантеизма (обожествления природы), эстетизма, интереса к тайным учениям не смогло указать пути для действительно научного продвижения, оно выступило в качестве одной из важнейших социокультурных предпосылок становления новоевропейской классической науки.

В качестве другой существенной предпосылки следует назвать первые буржуазные революции, положившие начало глубоким сдвигам в экономической и социальной структуре общества и способствующие развитию промышленности и зарождению капитализма как новой общественноэкономической формации.

Большое значение для развития европейских стран имели Великие географические открытия, которые не только расширили знания о мире, но и разрушили многие предрассудки и ложные представления о других материках и населяющих их народах, а также способствовали углублению научных знаний об окружающем мире. Это, в свою очередь, дало толчок быстрому развитию промышленности и торговли в Европе, возникновению новых форм финансовой системы, банковского дела, кредита и в целом способствовало формированию капиталистического уклада.

Ренессансный интерес к природе, основанный на понимании богатства ее взаимосвязей, способствовал оформлению естественно-научного

18 Ушаков Е. В. Введение в философию и методологию науки. М. : Экзамен, 2005. С. 448 – 474.

43

устремления Нового времени. В натурфилософских изысканиях можно увидеть множество черт будущего экспериментального проекта – требование понимать природу на основе ее собственных принципов (Бернардино Телезио), и догадки о роли математики, и осознание важности непосредственного опыта обращения с природными объектами и явлениями. Кроме того, в эпоху Возрождения были совершены важные открытия в оптике, астрономии, анатомии, технических науках. Но, пожалуй, главным достижением Ренессанса стала сама пытливая исследовательская активность, общая «разведывательная» установка его деятелей, противостоящая консервативному, размеренному жизненному укладу Средневековья. Именно в эту эпоху возникает новый тип мыслителя – активного «выспрашивателя» природы, сочетающего в себе черты и созерцателя-философа, и ремесленника, и инженера, и художника. Яркий пример такого деятеля представлял собой знаменитый Леонардо да Винчи.

Коперниканская революция – смена парадигмы модели мироздания

Каковы же основные особенности классической науки Нового вре-

мени?

Среди основных характеристик новоевропейской революции как перехода к новому типу научности, связанному с пересмотром основных положений античной теоретической деятельности и (или) средневековой науки, существующей в рамках христианской традиции можно назвать следующие.

Во-первых, изменение в понимании базовых ценностных ориентиров научной деятельности: от теории как незаинтересованной, созерцательной деятельности, направленной на самообоснование, к установке на практическое преобразование мира и признанию ведущей роли научной деятельности в этом процессе.

44

Во-вторых, изменение в осмыслении роли человека в научном позна-

нии. Статус созерцателя, претендующего лишь на относительное решение частных вопросов в отношении порядка существующего, меняется на статус субъекта, являющегося основанием ясности и очевидности научных истин, претендующего на создание универсальной науки о мире и, соответственно на активную роль в совершенствовании мира.

В-третьих, возникновение проблемы метода и достоверности науч-

ного знания. Такой проблемы не было в предшествующие эпохи научности, поскольку ученый всегда уже имел в своем распоряжении с одной стороны математические и логические способности (методы) к точному исследованию с их проблематичным применением к миру, а с другой стороны, опыт и наблюдения, являющиеся основанием вероятностных общих суждений. При этом основания единой науки были недоступны человеческому разуму, и он не претендовал на их знание. Новоевропейский субъект, освобождающийся от связанности традицией, оказывается поставленным перед необходимостью найти достоверное основание своего научного исследования и перед возможностью искать его только в себе – в чувственном опыте (эмпиризм) или в разуме (рационализм).

В-четвертых, условия возможности универсальной науки о мире человек обнаруживает в самом себе – это математика. Требуемый харак-

тер универсальности математика имеет постольку, поскольку ее предметы абсолютно некачественны и, в этом смысле, применимы ко всему существующему. Проблема состоит только в оправдании возможности применять математику ко всему миру, считать мир «говорящим на языке математики». Схоластическая традиция, следующая в данном вопросе идеям Аристотеля, не допускала такую возможность. Арифметика и другие математические науки (в том числе астрономия) были только лишь конструкциями. Новоевропейская революция предполагает утверждение онтологического статуса математической предметности. В этом смысле одним из важнейших тезисов Галилея, защищающего учение Коперника, был тезис о том, что новая система является системой описания и объяснения мира, а не интеллектуальной конструкцией «спасающей явления». Не последнюю роль в этом изменении сыграли идеи Декарта о протяженности как основной характеристике существующего вне мыслящего человека мира, о геометризации пространства.

В-пятых, «сообразуясь» с основной человеческой способностью познания (математикой) весь мир, подлежащий научному познанию, становится также некачественным, состоящим из однородных элементов в противоположность качественно определенному в своем движении к естественным местам миру Аристотеля и иерархическому миру средне-

вековья. При этом видимое качественное многообразие оказывается необ-

45

ходимым образом сводимо, а точнее объясняемо через закономерности количественные.

В-шестых, единая универсальная наука, в которой оказываются оправданным образом спаяны математические вычисления и физический опыт наблюдения мира, а точнее экспериментирования над ним, наука, предпосылкой которой является однородность составляющих элементов мира, может претендовать на познание бесконечного мира. Это измене-

ние в понимании предмета познания от замкнутого, упорядоченного мира античности в бесконечной вселенной Нового времени историк науки А. Койре называет одной из ведущих причин возникновения новоевропейской науки. В контексте идеи о бесконечности мира может быть понят и переход к гелиоцентрической системе мира и, соответственно идея о вращении Земли.

В-седьмых, в XVIII – XIX веках углубляется процесс институализации науки, которая оказывается развитым социальным институтом, включенным в систему общественного разделения труда.

Отчасти этот процесс можно соотнести со следующими тенденциями. Во-первых, с углублением смысла научных исследований и соответ-

ствующим требованием высокой профессиональной подготовки ученого. Во-вторых, с практической ориентацией науки, допускающей воз-

можность ее общественной легитимации на основе принципов результативности и эффективности, оказывающихся внешними по отношению к самому процессу познания.

В-третьих, с усложнением системы эмпирических доказательств, требующих технической базы и соответственно финансовых вложений государства или иных субъектов, заинтересованных в результатах научных разработок.

В-четвертых, с усложнением и дифференциацией научного поиска и соответствующим требованием объединения усилий многих ученых для решения практических и теоретических задач.

Выделяя указанные черты, мы, конечно, огрубляем сложный процесс формирования нового типа научности, который не может возникать на пустом месте, как, и не может предполагать полного отмирания тех особенностей науки, которые характеризовали прежнюю парадигму. Так, например, идею об онтологическом статусе математических предметов мы можем обнаружить еще в Античности у Платона и пифагорейцев, так же как и гелиоцентрическую систему мира (Аристарх Самосский), и идею качественной однородности первых элементов (Демокрит). При этом И. Ньютон еще остается сторонником идеи о субстанциальности качеств, а концепция ограниченной Вселенной обсуждается и в современной космологии. Также возникающие в современной науке сомнения по вопросу об ак-

46

тивности человека в познавательной деятельности, в некотором смысле возрождают античное почтительное отношение к прекрасному космосу. Кроме того, важно отметить, что трудно выделять среди указанных характеристик смысла научной революции главные и побочные. Скорее всего, правильно будет их рассматривать в органичной взаимосвязи и дополнительности.

В целом к началу XIX в. ученые уже были убеждены в том, что научная картина мира, представлявшая собой механический мир, подчиняющийся математическим законам, завершена в ее фундаментальных основаниях, науке осталось лишь уточнять детали, поскольку в основном человек уже знает, как устроен мир. На ясном, чистом небосводе классической науки не было ни одного облачка, ни одного «темного пятнышка». На какое-то время в науке воцарились гармония и идиллия.

1.5. Неклассическая наука

«Рубеж XIX – XX вв., – по словам Е. В. Ушакова, – принес потрясение основ классической науки. Изменения в научных представлениях оказались настолько велики, что их называют новой научной революцией.

Основным направлением трансформации науки явилось становление квантово-релятивистской физики – квантовой теории (М. Планка (1858 – 1947 гг.), Н. Бора (1885 – 1962 гг.), В. Гейзенберга (1901 – 1976 гг.) и др.) и теории относительности А. Эйнштейна(1879 – 1955 гг.).

Новейшая физика вывела ученых к неожиданным горизонтам. Так, работами А. Эйнштейна была отвергнута классическая концепция абсолютного пространства и времени, была обнаружена тесная связь временных и пространственных характеристик с фундаментальными свойствами самой материи (в частности, связь метрики и тяготения в общей теории относительности).

Физика микромира обнаружила принципиально вероятностный характер протекающих там процессов, что связано, как теперь считается, не с недостатком наших знаний, а с глубокими свойствами самой реальности.

Квантовая физика обнаружила также границы наших операциональных возможностей (соотношение неопределенностей Гейзенберга), неустранимое влияние самого исследователя на изучаемые им процессы, парадоксальный характер объектов микромира (корпускулярноволновой дуализм; принцип дополнительности Бора). В противовес континуалистским представлениям о физических взаимодействиях Макс Планк установил наличие существенно дискретных параметров процессов микромира (откуда и произошло само название «квантовая физика»). Множество парадоксов и необычных явлений микромира заставили физиков отказаться от требования сколько-нибудь наглядного их представления и

47

следовать за их чисто математическим пониманием с помощью алгебраических, геометрических и других высоко абстрактных объектов, порой даже не имея их физической интерпретации. Важную роль приобрел метод математической гипотезы, вводящий сразу сложные теоретические конструкции высокой степени общности.

Еще одним фактором, способствующим пересмотру теоретикометодологических ориентиров, явился кризис оснований математики в начале XX в. Потребность справиться с рядом логических и теоретикомножественных парадоксов привела к различным программам обоснования математической науки. Однако на пути их реализации были получены важные и получившие известность результаты, говорящие об ограниченности формализационных возможностей математической логики (т.н. ограничительные теоремы К. Геделя, А. Тарского, А. Черча). Любопытно, что в числе этих результатов широкой публике менее известен относительно простой результат, следующий из геделевской теоремы полноты, – теорема о существовании неизоморфных моделей; эту теорему можно рассматривать как математический аналог тезиса об отсутствии однозначной связи теории и реальности. Затем реализация интуиционистской программы развития математики привела к тому, что сегодня, грубо говоря, имеется не одна математика, а целая совокупность равновозможных математик! Таким образом, математика, традиционно воспринимавшаяся как идеал научного знания, продемонстрировала как свою формализационную ограниченность, так и неединственность своего пути развития (т.е. неуниверсалистский, полипарадигмальный характер)»19.

Неклассическая наука –

кризис классической рациональности

(XIX - 60-е г. XX в. в.)

19 Ушаков Е. В. Введение в философию и методологию науки. М. : Экзамен, 2005. С. 448 – 474.

48

По мнению В. С. Степина20, важнейшей чертой неклассической науки стало наличие теоретической избыточности, т.е. сосуществования альтернативных концепций, имеющих дело с одним и тем же предметом, но содержательно различных. Скажем, сегодня та или иная теоретическая модель в физике рассматривается не как единственно возможная, а как один из теоретически приемлемых углов зрения. Хрестоматийным примером здесь является достаточно длительное сосуществование альтернативных квантовых механик Шредингера и Гейзенберга (для которых лишь позже была показана их эквивалентность). Ситуация теоретической избыточности, разумеется, обостряет философские проблемы – вопросы о реализме научного знания, о референте научной теории. Отметим в этой связи, что интересную метафизическую поддержку теоретической избыточности развивает в своей концепции Н. Гудмен, защищая тезис о том, что сама реальность существует и определяется не одним, а многими способами (the world is not one way but many ways).

Гуманитарные науки в XX в. демонстрируют отказ от идеалов есте- ственно-научного знания, поиски подходов, учитывающих позицию самого исследователя, принципиальный плюрализм и политеоретичность гуманитарного знания; все это является атрибутами неклассической науки. Философия в этой новой ситуации до сих пор не нашла себя. Поставив под сомнение свои прежние универсалистские притязания, наблюдая разрастание альтернативных концепций как в естественных, так и в гуманитарных науках, пытаясь осмыслить полицентризм и полиморфность современной культуры (т.н. постмодерн), она сама оказывается тоже существенно неклассической и поэтому «определяется многими способами».

Конечно, говоря об эпохе неклассической науки, не стоит представлять дело так, будто классический идеал сегодня полностью отброшен. Ведь современная наука – достаточно разнородная совокупность теоретических проектов, научно-исследовательских программ, концепций. Кроме того, достижения классической науки не утратили своего значения, они лишь высвечены в новом свете с позиций XX в. Поэтому правильнее было бы говорить о своеобразном сочетании, переплетении классического и неклассического стилей научного мышления в современной науке.

Итак, пожалуй, главная черта неклассической науки – это усложнение научных представлений о мире, возможностях познания. Неклассическое мышление исходит из допущения существенно вероятностных, дискретных, парадоксальных явлений и событий, неустранимого присутствия субъекта в изучаемых процессах, отсутствия однозначной связи теории и реальности, возможности сосуществования альтернативных теорий.

20 Степин В. С. Философия науки. Общие проблемы: учебник для аспирантов и соискателей ученой степени кандидата наук / В. С. Степин. М.: Гардарики, 2006. 384 с.

49

Уточняя вышесказанное, отметим, что так называемый «Неклассический этап развития науки» стал логическим продолжением классического течения, которое в этот период претерпевало кризис рационального мышления.

После внедрения понятия о неклассической науке в мире произошла масса значимых открытий, датированных концом XIX – началом XX века. Они не вписывались в устоявшиеся положения классической науки, поэтому полностью изменили восприятие мира людей.

Давайте остановимся на основных теориях этого времени.

Одним из результатов принятия неклассической науки стала работа Чарльза Дарвина (1809 – 1882 гг.) «Происхождение видов путём естественного отбора, или Сохранение благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь», увидевшая свет в 1859 году, в которой он обосновал идею о том, что все виды живых организмов эволюционируют со временем и происходят от общих предков. Сейчас на этом учении основывается практически вся теоретическая биология.

Впервые у Дарвина зародилась идея исследовать вопрос о происхождении теперь живущих видов животных и растений во время кругосветного путешествия на британском корабле «Бигль». Он систематизировал свои наблюдения и выяснил, что главными факторами в процессе эволюции являются наследственность и естественный отбор. Дарвин определил, что изменение признаков того или иного вида в процессе эволюции зависит от определенных и неопределенных факторов. Определенные складываются под воздействием окружающей среды, то есть при одинаковом влиянии природных условий на большинство особей меняются их особенности (толщина кожного или шерстяного покрова, пигментация и другие). Эти факторы носят приспособительный характер и не передаются следующим поколениям. Неопределенные изменения возникают также под воздействием факторов окружающей среды, но происходят случайно с некоторыми особями. Чаще всего передаются по наследству. Если изменение было полезным для вида, оно закрепляется в процессе естественного отбора и передается следующим поколениям.

В своей работе «Происхождение видов путём естественного отбора, или Сохранение благоприятствуемых пород в борьбе за жизнь» (первый тираж в 1250 экземпляров был полностью распродан в течение двух дней!)

Ч. Дарвин писал: «Любопытно созерцать густо заросший берег, покрытый многочисленными, разнообразными растениями, с поющими в кустах птицами, порхающими вокруг насекомыми, ползающими в сырой земле червями, и думать, что все эти прекрасно построенные формы, столь отличающиеся одна от другой и так сложно одна от другой зависящие, были созданы благодаря законам, еще и теперь действующими вокруг нас. Эти законы, в самом широком смысле: Рост и Воспроизведение, Наслед-

50