10045

чайно, что в этой связи руководством государства предпринимались и предпринимаются практические шаги по созданию системы адекватных мер по ее предупреждению. Состоявшееся 13 ноября 2008 г. расширенное совещание у Главы государства по вопросам эффективности принимаемых государством мер по борьбе с коррупцией показало еще раз, что ослаблять внимание в схватке с коррупционной гидрой нельзя ни на минуту. Президент выразил серьезную озабоченность по поводу того, что махровым цветом расцвела коррупция в рядах тех, чья прямая обязанность – противостоять «ржавчине».

Для того чтобы лучше познать коррупцию как социальное явление, необходимо воспользоваться таким универсальным научным методом, как моделирование. Данный метод исследования социальных явлений представляет собой опосредованное изучение социальных объектов, в процессе которого они воспроизводятся во вспомогательной системе (модели), замещающей в познавательном процессе оригинал и позволяющей получать новое знание о предмете исследования. К нему уже обратились российские исследователи при анализе и оценке коррупции.

Так, М. П. Клейменов, обращаясь к исторической ретроспективе

СССР, выделил 4 концептуальные модели борьбы с коррупцией: тоталитарная, авторитарная, олигархическая, либеральная1. Тоталитарная модель предполагает всеобъемлющий контроль со стороны государства за поведением должностных лиц и жесткое реагирование на любые отклонения от принятых норм, которые они допустили. Наиболее последовательно эта модель развивалась в эпоху сталинизма.

Принципиальная особенность авторитарной модели – реализация ответственности выборочно, в соответствии с установками «руководящего» лица. Данная модель была типичной во времена правления Н. Хрущева и Л. Брежнева. Характерной чертой этой модели было то, что, во-первых, должностное лицо, выйдя на определенный уровень властных полномочий, фактически приобретает правовой иммунитет, что свидетельствовало о невозможности привлечения его к уголовной ответственности в случае совершения им преступления, а во-вторых, деньги играют второстепенную роль. Следует добавить,

1Клейменов М. П. Модели борьбы с коррупцией // Сайт Владивостокского центра исследования организованной преступности при Юридическом ин-те ДВГУ [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://crime.vl/ru/docs/konfs/ekat_2.htm. – Дата доступа: 12.10.2009.

91

что избирательный подход в борьбе со взяточничеством был характерен и для других исторических эпох Российского государства. Взятка для отдельных категорий чиновников являлась своего рода компенсацией за их политическую благонадежность и преданность вышестоящему начальству. Все это способствовало закладыванию психологических основ взяточничества, что необходимо учитывать и сегодня при разработке комплексных мер по противодействию коррупции.

При олигархической модели реализация ответственности осуществляется в соответствии с клановым подходом – по принципу «свой-чужой». По мнению М. П. Клейменова, такая модель борьбы с коррупцией характерна для современной России. В этой модели деньги уже играют исключительно большое значение.

Либеральная модель означает полную безответственность, безнаказанность и вседозволенность. Такая обстановка складывается в периоды революционных потрясений (Россия во время правления Временного правительства), когда новая власть еще не овладела функциями управления либо сознательно инициирует разрушительные процессы.

Другие исследователи на основе обобщения зарубежного и международного опыта противодействия коррупции выделяют три основные модели: «кнута и пряника», «тотальной войны» и псевдолиберальная1. Модель «кнута и пряника» используется преимущественно в высокоразвитых экономических государствах (США, Канаде, странах Евросоюза, Японии и др.) и заключается в сочетании достаточно длительных, дорогостоящих и не дающих быстрого эффекта программ профилактики коррупционного поведения с помощью относительно «мягких» мер принуждения за незначительные деяния и максимально жесткого наказания за серьезные преступления.

Основные черты модели «тотальной войны» (Китай, КНДР, Индонезия и др.): сочетание крайне жестоких мер подавления любых проявлений коррупции со стремлением создать идеологическую основу непринятия коррупции в обществе.

Псевдолиберальная модель характерна для государств с переходным типом экономики. Смысл заключается в положении, что в принципе коррупция – это естественное экономическое явление, ко-

1Государственная политика противодействия коррупции и теневой экономике в России. Монография в 2 т. Т. 1 / С. С. Сулакшин и др.; под общ. ред. С. С. Сулакшина. –

М.: Научный эксперт, 2008. – С. 300–301.

92

торое надо лишь точечными мерами контролировать, не давая ей перейти определенный порог, а в дальнейшем рыночные механизмы сами все расставят по своим местам.

Бесспорно, что эти реальные модели борьбы с коррупцией динамичны, тяготеют к превращению из одного типа в другой, а также высока вероятность их модификации. Вместе с тем, как свидетельствует анализ истории борьбы с коррупцией, каждое государство избирает «свой путь» в решении этой задачи, обусловленный множеством факторов (политические, экономические, социально-психологические и иные).

На наш взгляд, можно предложить следующую национальную модель борьбы с коррупцией, которая должна не только неукоснительно согласовываться с принципами, очерченными в ст. 4 Закона Республики Беларусь «О борьбе с коррупцией», но также базироваться на следующих стратегических приоритетах: неотвратимость и индивидуализация наказания с учетом степени тяжести совершенного противоправного деяния; пересмотр системы действующих юридических и фактических иммунитетов, сводя их к минимуму; выработка и законодательное закрепление антикоррупционной политики государства как «надстройки» антикоррупционного законодательства; непрерывность борьбы со взяточничеством и коррупцией в высших эшелонах власти; недопустимость избирательного подхода в борьбе с коррупционной преступностью; приоритет в борьбе с коррупционным взяточничеством; программно-целевой и комплексный подход в борьбе с коррупцией, включающий в себя мероприятия организационного, социально-экономического и правового характеров; формирование надлежащего национального антикоррупционного законодательства и проведение полномасштабной криминологической экспертизы; совершенствование координации деятельности правоохранительных структур и всех органов государственной власти; пересмотр критериев оценки деятельности правоохранительных органов в борьбе с коррупцией; более широкое использование возможностей гражданского общества в противодействии ей.

Все это необходимо учитывать при дальнейшей разработке и реализации специализированных государственных программ по борьбе с коррупцией.

93

ПРОБЛЕМА ПОЛНОЙ РЕАЛИЗАЦИИ ЗАКОНА «О БОРЬБЕ С КОРРУПЦИЕЙ» В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ

РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

А. В. Барков

Белорусский государственный университет

Действующий Закон Республики Беларусь от 20 июля 2006 г. № 165-З (в ред. от 21 июля 2008 г.) «О борьбе с коррупцией»1 устанавливает правовые основы государственной политики в сфере борьбы с коррупцией. Определяя принципы и идеологию борьбы с коррупцией, данный Закон предполагает приведение в соответствие с ним всех актов законодательства, в той или иной степени касающихся предупреждения, выявления, пресечения правонарушений, создающих условия для коррупции, и коррупционных правонарушений, устранения их последствий. С этой целью, в частности, принят Закон Республики Беларусь от 18 июля 2007 г. № 264-З «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Республики Беларусь по вопросу усиления ответственности за преступления, связанные с коррупцией»2. К сожалению, на сегодняшний день не все положения Закона «О борьбе с коррупцией» нашли развитие в актах законодательства прямого действия. Рассмотрим имеющиеся, на наш взгляд, пробелы.

Определяя круг субъектов коррупционных правонарушений, Закон «О борьбе с коррупцией» впервые в отечественном праве разделяет их на следующие группы: 1) государственные должностные лица; 2) лица, приравненные к государственным должностным лицам; 3) иностранные должностные лица; 4) лица, осуществляющие подкуп государственных должностных или приравненных к ним лиц либо иностранных должностных лиц. Очевидно, что такое деление предполагает дифференциацию ответственности, и, по нашему мнению, прежде всего более строгую ответственность государственных должностных лиц. Однако в нормах УК Республики Беларусь эта идея воплощения не нашла. Понятие должностного лица (ч. 4 ст. 4 УК) осталось неизменным, и пределы ответственности государственных чиновников и менеджеров коммерческих организаций по-прежнему одинаковы.

1Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. – 2006. – № 122. – 2/1262; 2008. – № 184. – 2/1514.

2Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. – 2007. – № 173. – 2/1361.

94

Думается, что нужно приводить трактовку должностного лица в УК в соответствие с Законом «О борьбе с коррупцией» и на этой основе выбирать один из двух вариантов решения этой проблемы. Первый: предусмотреть в действующих статьях УК о преступлениях против интересов службы квалифицирующий признак – «совершение преступления государственным должностным лицом». Второй: обособить в отдельную главу нормы о служебных преступлениях лиц, приравниваемых к государственным должностным лицам.

Закон «О борьбе с коррупцией» в круг лиц, приравненных к государственным должностным лицам, включил граждан, зарегистрированных в установленном законом порядке кандидатами в Президенты Республики Беларусь, кандидатами в депутаты Палаты представителей, в члены Совета Республики Национального собрания Республики Беларусь, кандидатами в депутаты местных Советов депутатов. Однако фактически эти лица остаются за пределами юридической ответственности, так как не могут быть привлечены к дисциплинарной ответственности и не охватываются понятием должностного лица ни в нормах КоАП (ст. 1.3), ни в УК (ч. 4 ст. 4). Не предусмотрены и специальные нормы об ответственности указанной категории субъектов коррупционных правонарушений. Пробел очевиден.

Из содержания ст. 21 Закона «О борьбе с коррупцией» следует, что в круг коррупционных правонарушений входит не только традиционное взяточничество, связанное с дачей-принятием имущества или выгод имущественного характера, но также предоставление и принятие неимущественной выгоды в виде услуги, покровительства, обещания преимущества для себя или для третьих лиц в обмен на любое действие или бездействие при исполнении служебных (трудовых) обязанностей.

К предоставлению выгоды неимущественного характера можно, например, отнести присвоение вышестоящему руководителю звания почетного доктора (профессора) подведомственного института, хвалебную публикацию о должностном лице в СМИ, неосновательное предоставление положительной характеристики или рекомендации, отказ от разглашения компрометирующих должностное лицо сведений, попустительство или продвижение по службе (даже связанное с повышением оклада) и т. п.

Идея криминализации предложения и предоставления выгоды неимущественного характера должностному лицу или принятия

95

должностным лицом такой выгоды имеет много противников. Вероятно, с ними необходимо согласиться. Уровень уголовной ответственности в подобных случаях чрезмерно высок. Однако и моральной ответственности явно недостаточно. Представляется, что оптимальный вариант решения проблемы состоит, во-первых, в установлении административной ответственности для лиц, предоставивших должностному лицу выгоду неимущественного характера, и, во-вторых, в сочетании административной и дисциплинарной ответственности для должностных лиц, принявших такую выгоду в обмен на любое действие или бездействие при исполнении служебных обязанностей.

Нерешенным в полной мере остается вопрос об ответственности за правонарушения, создающие условия для коррупции. Статья 20 Закона «О борьбе с коррупцией» называет признаки 12 таких деяний, совершение которых «влечет за собой ответственность в соответствии с законодательными актами Республики Беларусь». Очевидно, что часть этих правонарушений будет охватываться составами преступлений против интересов службы либо иными специальными составами преступлений (например, ст. 255 «Разглашение коммерческой тайны») лишь при условии наступления общественно опасных последствий. В остальных случаях возможна только дисциплинарная ответственность, реализуемая в полной мере лишь к государственным должностным лицам.

Представляется, что для обеспечения неотвратимости ответственности за правонарушения, создающие условия для коррупции, лиц, приравненных к государственным должностным лицам, необходимо включение механизма административной ответственности. Действующий КоАП Республики Беларусь соответствующих норм не содержит.

Статья 23 Закона «О борьбе с коррупцией» формулирует общую норму о гарантии освобождения от ответственности физическим лицам, способствующим выявлению коррупции. Физическое лицо, противоправно предоставившее должностному или приравненному к нему лицу имущество или другую выгоду, освобождается от ответственности, если имело место вымогательство со стороны должностного или приравненного к нему лица либо если физическое лицо после предоставления указанным лицам имущества или иной выгоды добровольно заявило о содеянном. В литературе обращалось внимание на то, что это правило приобретает универсальный характер и должно относиться ко всем случаям активного подкупа (например, при ком-

96

мерческом подкупе – ст. 252 УК)1. Однако в действующем УК такое положение относится исключительно к фактам взяточничества: дача взятки или посредничество во взяточничестве (ст. 430 и 431).

Представляется очевидной неотложная задача восполнения пробелов в праве и приведения отечественного законодательства в полное соответствие с Законом Республики Беларусь «О борьбе с коррупцией».

ОСООТНОШЕНИИ ПОНЯТИЙ КОРРУПЦИИ

ИКОРРУПЦИОННОГО ПРЕСТУПЛЕНИЯ

Э. А. Саркисова

Академия МВД Республики Беларусь

Одним из важнейших направлений уголовной политики Республики Беларусь является борьба с коррупцией. Оно обусловлено общегосударственной задачей активного противодействия этому негативному явлению.

В процессе активизации борьбы с коррупцией все чаще в терминологический оборот вводятся такие понятия, как «коррупционное преступление», «коррупционное правонарушение», «преступление коррупционной направленности», «преступление, связанное с коррупцией», «преступление коррупционного характера» и т. п. Вместе с тем если говорить о сфере уголовно-правового регулирования, то содержание указанных терминов не представляется единообразным и достаточно четким, хотя ряд из приведенных терминов используется

изаконодателем.

Внаучной литературе все чаще употребляется понятие «корруп-

ционное преступление», что, на наш взгляд, более предпочтительно. Но чтобы определить содержание этого понятия, а также его признаки, необходимо обратиться к понятию коррупции.

Изначально весьма долгие периоды времени в понятие коррупции вкладывался смысл подкупа. Это соответствовало этимологическому содержанию данного слова (происходит от латинского слова «corruptio», что означает подкуп). Именно так она была определена в комментарии к ст. 7 Кодекса поведения должностных лиц по поддер-

1Лукашов А. И. Борьба с коррупцией в свете новелл в белорусском антикоррупционном законодательстве // Консультант Плюс: Беларусь. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр». – Минск, 2007.

97

жанию правопорядка, принятом Генеральной Ассамблеей ООН 17 декабря 1978 г.: совершение или несовершение какого-либо действия при исполнении обязанностей или по причине этих обязанностей в результате требуемых или принятых подарков, обещаний или стимулов или их незаконное получение всякий раз, когда имеет место такое действие или бездействие1. В дальнейшем многие авторы, исследовавшие проблему коррупции, руководствовались именно этим понятием.

Аналогичный смысл в понятие коррупции вкладывался и белорусскими законами (Законы от 15 июня 1993 г. № 2399-XII «О борьбе с преступностью в сфере экономики и с коррупцией», от 26 июня 1997 г. № 47-З «О мерах борьбы с организованной преступностью и коррупцией»), хотя попытки расширения этого понятия уже имели место.

В последующем подходы к определению понятия коррупции в сторону его расширения менялись как на международном, так и на национальном уровне, что было обусловлено ростом коррупции, ее масштабами и в связи с этим активизацией борьбы с ней. С учетом такого подхода белорусский Парламент попытался в Законе Республики Беларусь от 20 июля 2006 г. «О борьбе с коррупцией» (далее – Закон) более широко определить понятие коррупции – как умышленного использования государственным должностным или приравненным к нему лицом либо иностранным должностным лицом своего служебного положения и связанных с ним возможностей, сопряженного с противоправным получением имущества или другой выгоды в виде услуги, покровительства, обещания преимущества для себя или для третьих лиц, а равно подкупа государственного должностного или приравненного к нему лица либо иностранного должностного лица путем предоставления им имущества или другой выгоды в виде услуги, покровительства, обещания преимущества для них или для третьих лиц с тем, чтобы это государственное должностное или приравненное к нему лицо либо иностранное должностное лицо совершило действия или воздержалось от их совершения при исполнении своих служебных (трудовых) обязанностей.

Данное определение коррупции позволяет выделить с объективной стороны следующие ее взаимосвязанные компоненты:

1Права человека: сб. международно-правовых документов / сост. В. В. Щербов. – Минск: Белфранс, 1999. – С. 230.

98

1) использование государственным должностным или приравненным к нему лицом либо иностранным должностным лицом своего служебного положения и связанных с ним возможностей, сопряженное с противоправным получением имущества или другой выгоды в виде услуги, покровительства, обещания преимущества для себя или для третьих лиц;

2) подкуп государственного должностного или приравненного к нему лица либо иностранного должностного лица путем предоставления им имущества или другой выгоды в виде услуги, покровительства, обещания преимущества для них или для третьих лиц с тем, чтобы это государственное должностное или приравненное к нему лицо либо иностранное должностное лицо совершило действия или воздержалось от их совершения при исполнении своих служебных (трудовых) обязанностей.

Вместе с тем даже и в такой интерпретации коррупция фактически опять сведена к подкупу (пассивному или активному), что справедливо отмечено А. И. Лукашовым, поскольку законодатель использовал термин «получение», который означает «взять, приобрести вручаемое, предлагаемое»1.

Более того, определяя, какие деяния относятся к коррупционным правонарушениям, Закон назвал в основном лишь такие, которые выражаются в подкупе (вымогательство имущества или другой выгоды в виде услуги, покровительства, обещания преимущества; принятие имущества или другой выгоды в виде услуги, покровительства, обещания преимущества; предложение или предоставление имущества или другой выгоды в виде услуги, покровительства, обещания преимущества; действие или бездействие в целях незаконного извлечения выгоды в виде услуги, покровительства, обещания преимущества для себя или для третьих лиц и др.) (ст. 21 Закона)2.

Поэтому, исходя из сказанного, вряд ли можно считать, что указанный Закон расширил понятие коррупции. Однако в силу своего предназначения он является базовым законом, который, по сути, должен предопределять последующие законодательные решения в области борьбы с коррупцией.

1Электронная база нормативных правовых актов «КонсультантПлюс: Беларусь». Технология 3000 [Электронный ресурс]. – Минск: ООО «ЮрСпектр», 2007. – Абз. 54.

2Нац. реестр правовых актов Респ. Беларусь. – 2006. – № 122. – 2/1262.

99

На основе базовых признаков коррупции должно формироваться понятие и коррупционного преступления. Однако оно законодательно не определено, а лишь косвенно вытекает из положений Конвенции ООН «Против коррупции». Законом не определен и круг коррупционных преступлений.

Поэтому совершенствование уголовного закона в контексте Закона «О борьбе с коррупцией» следует начать с закрепления в УК понятия коррупционного преступления, а также определения исчерпывающего перечня преступлений, относящихся к коррупционным1. Не исключается и соответствующая корректировка законодательного определения понятия коррупции.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ НЕЗАКОННОГО УЧАСТИЯ В ПРЕДПРИНИМАТЕЛЬСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ГОСУДАРСТВЕННЫХ СЛУЖАЩИХ

Д. А. Войтова

Научно-практический центр проблем укрепления законности

иправопорядка Генеральной прокуратуры Республики Беларусь

1.Предупреждение и пресечение коррупции неразрывно связано

смероприятиями по совершенствованию исполнительно-распоряди-

1Попытка определить такой перечень уже предпринята правоохранительными ведомствами Республики Беларусь. В частности, МВД Республики Беларусь постановлением от 31 марта 2007 г. № 82 утвердило Инструкцию о порядке заполнения регистрационных карточек единой государственной системы регистрации и учета правонарушений, в приложении 17 к которой содержался перечень коррупционных преступлений. Их было названо там 14. В перечне, утвержденном постановлением Прокуратуры Республики Беларусь, МВД Республики Беларусь и Комитета государственной безопасности Республики Беларусь от 5 апреля 2007 г., содержится тоже 14 преступлений. Однако постановление полностью не повторяет вышеуказанный перечень. С одной стороны, им уточнен и тем самым сужен круг указанных преступлений, а с другой – расширен путем введения иных видов, не обозначенных в ранее принятом приложении к указанной выше Инструкции, которое в настоящее время отменено.

К ним относятся теперь не только преступления, сопряженные с подкупом, но и иные преступления должностных лиц, которые совершаются вопреки интересам службы из корыстных побуждений или иной личной заинтересованности. Таким образом, хотя принятые почти в одно время документы не отличались однозначным подходом к определению круга коррупционных преступлений, но, так или иначе, попытка определить их перечень основывается на более широкой трактовке их понятия.

100