671
.pdf
Л.А. Коневских
УДК 316.3 ББК 60.52
Л.А. Коневских
СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ МИРА И РОССИЙСКОГО ОБЩЕСТВА
Рассмотрены сферы взаимодействия человека и природы, человека и общества, человека с самим собой. Определены тенденции дальнейшего эволюционного развития: осознание космического единства человека и природы; дальнейшая гуманизация общественных нравов; познание духовной реальности и духовности как свойства человеческой природы.
Ключевые слова: глобальные проблемы, духовность, единство мира, кризис, культура, мультикультурализм, нравственность, отчуждение, технократия, цивилизация, человек.
О современном состоянии мира и российского общества у каждого человека есть свои уже сложившиеся представления, зачастую окрашенные субъективными эмоциональными оценками и политическими симпатиями. Это нормально, поскольку все мы разные, и каждый имеет право на свои убеждения. Это, кстати, если сравнивать современность с двадцатилетней давностью, является новой тенденцией в развитии сознания россиян, зачастую очень непросто завоевывающей свои позиции. Однако научная рациональность, владеющая нашими умами, настаивает, что и в этом вопросе неплохо было бы иметь объективные представления, т.е. такие, с которыми согласно и которые принимает большинство людей. А это значит, что нужна система, в рамках которой этиобъективные основания можнобыло бы выявить.
По сути, когда мы имеем в виду мир и общество, речь должна идти о культуре, т.е. той части нашего бытия, которую нельзя отнести ни к миру природы, ни к миру божественному, если таковой есть. Культура – это мир, творимый исключительно человеком. Человек – полновластный хозяин этого мира. И как хозяин добросовестный, он обязан хорошо знать свои владения и содержать их в идеальном порядке.
Как деятельное существо, человек постоянно совершает какие-либо поступки, предпринимает что-либо, вооружается намерениями, направленными на тот или иной объект его интереса. Если проанализировать человеческие владения и то, что может его интересовать, то выявляются три сферы, при взаимодействии человека с которыми и творится тот самый мир культу-
© Коневских Л.А., 2012 Коневских Любовь Анатольевна – канд. филос. наук, доцент кафедры философии и пра-
ва ФГБОУ ВПО «Пермский национальный исследовательский политехнический университет».
81
Вестник ПНИПУ. Культура. История. Философия. Право. 2012. № 6 (42)
ры. Это: 1) природа; 2) общество; 3) человек сам, любимый. По сути, все действия человека уже классифицируются по этим трем составляющим мира культуры. Если мы рассмотрим каждую из этих сфер отдельно, то это позволит сложить более-менее объективные представления о том, что же в каждой из них сегодня происходит, каковытенденции дальнейшего эволюционного развития.
Итак, первое – это природа. В ХХ веке утвердился во всем расцвете на- учно-рациональный тип сознания, ставший основой современной ментальности. В результате природа из одушевленного мира, населенного духами
ибожествами сначала (в античные времена), затем превратилась в восприятии человека в божественное творение (Средневековье), из которого эти духи и божества были изгнаны (Новое время), а затем стала просто неодушевленной, бесчувственной субстанцией – материей (ХХ век). Сначала у природы были другие хозяева – духи, с которыми было лучше дружить, что требовало утверждения этических основ при взаимодействии с природным миром. На смену духам пришел Бог, единый властелин мироздания. Подчинение ему и осознание собственного несовершенства перед ним сохраняло
итребование трепетного отношения к любому его творению. Затем же, когда этот всемогущий хозяин в представлении европейцев «умер» (Ф. Ницше), главным принципом взаимодействия человека и природы стала наука. Homo sapiens, как существо разумное, начал природу изучать, открывать ее законы,
ивскоре, возомнив себя ее хозяином, начал ставить над ней эксперименты
инещадно эксплуатировать ее ресурсы, оправдывая это все своими же науч- но-техническими революционными требованиями и требованиями прогресса, который, как известно, невозможно остановить.
Может быть, все было бы и хорошо, если бы в этом своем научнотехническом рвении и увлечении одновременно человек не забыл бы про самого себя. Хотя, правда ли это? Ведь НТР, НТП, использование знания законов природы во благо человечества – это все забота о человеке и его комфорте, о его свободном времени, об облегчении его тяжелой трудовой жизни. Да, конечно. Но кто в середине ХХ века, развивая технику и промышленность, думал о том, как это развитие скажется на природе самого человека? И биологической, и социальной, и духовной? Оказалось, что в европейской ментальности сложилась такая картина, где места человеку не нашлось, поскольку в утверждении европейского научного рационализма человек занял место наблюдателя, экспериментатора. Его интересовала объективная научная истина, старательно исключающая элементы всякого субъективизма. Но редуцируя сферу жизнеполагающих смыслов, как бы снимая с мира смысловую оболочку, человек в своих представлениях оказался вне творимого самим же мира культуры. Это прослеживается даже на уровне отношений человека с местом своей жизни – страной, городом, домом [1]. Для него много важнее оказались, как уже говорилось, результаты своей же, безусловно, гениальной
82
Л.А. Коневских
деятельности: науки, техники, экономики. К чему это привело, известно – экологическая проблематика, прежде всего, обозначенная в последней трети ХХ века (Римский клуб), становится из года в год все более значимой [1, 3].
Однако в XXI веке этой проблеме в части взаимодействия человека и природы есть альтернатива. Собственно, заявлено о ней было уже в начале XX века – еще в 20-е годы. Получивший впоследствии звание академика Владимир Иванович Вернадский предлагает научному сообществу концепцию ноосферы и утверждает, что человеческое общество развивается коэволюционно (синхронно) с природой. Он встраивает человека в модель развития материи, говоря, что мыслящее существо, наделенное разумом, обязательно должно было возникнуть на определенной стадии ее развития. Он пишет, что процессы, подготовливавшиеся много лет, не могут быть преходящими, не могут остановиться, и потому биосфера неизбежно перейдет в ноосферу, а в жизни народов, ее населяющих, произойдут события нужные для этого процесса, а не противоречащие ему. Опираясь на эту идею Вернадского [8], можно утверждать, что есть эволюционная неумолимость развития, которая требует изменения научно-рациональных стереотипов о том, что человек имеет право на потребительское отношение к природе, поскольку является «венцом», «совершенством» и пр. по отношению к ней. Ведь даже на уровне отношений с географическим пространством человек не просто технологически овладевает им, но и ценностно его упорядочивает, продуцируя геопоэтические образы открытых территорий как жизненно необходимую часть осмысленной антропоцентричной картины мира [2].
Характеризуя сферу взаимодействия человека с природой, нельзя также не отметить, что неизбежностью сегодняшнего дня является расширение природного пространства, доступного человеку. Когда-то в первобытные времена это пространство ограничивалось «тремя днями пути». Позже – территориальным единством, допустим, «города-полиса» (государства). Затем – континента, а потом и всего земного шара. Сегодня человечество вышло в космос. И этот шаг неизбежно ставит перед людьми новые вопросы, как и раньше: живой космос или неодушевленный? как взаимодействовать с ним, на каких основаниях – этики и уважения или, как и на Земле с природой, потребительски? Разрабатываются фантастические проекты отправки ядерных отходов на Солнце, или организации поселений на орбите с лифтами по нановым тросам-трубкам протяженностью в 36 тыс.км, всерьез разрабатывается проект освоения в ближайшем будущем Марса, и т.д. Зарегистрирована новая наука – уфология, призванная дать-таки ответ на вопрос: одиноки ли мы во Вселенной? Земная ментальность неуклонно наполняется космическим содержанием, расширяя человеческое сознание. Таков центральный вектор развития взаимоотношений человека с природой [3, 5].
Следующая составляющая мира культуры – социальная сфера. Человек, как известно, существо социальное, развитие его только и возможно при
83
Вестник ПНИПУ. Культура. История. Философия. Право. 2012. № 6 (42)
взаимодействии с другими людьми. Это взаимодействие разнообразно и формировалось по мере взросления общества [7]. Так, опять же, если проследить развитие западноевропейской культуры, то мы увидим, что общество управлялось сначала кровнородственными и брачными связями, затем возникают территориальные – законы и юриспруденция, в Средневековье определяются принципы религиозного взаимодействия, а в Возрождение – гуманистического. Рождение науки заставляет задуматься о значимости и закономерностях исторических, экономических, социальных, психологических особенностей взаимодействия. Все это в конечном итоге настолько усложняет сферу социального, что в поисках простоты люди бессознательно делегируют свои полномочия в организации «правильных» принципов общежития различным идеологам – личностям, создающим собственные концепции «социальной гармонии». Правда, в этих концепциях гармония рассматривается только для определенного числа «гегемонов» – группы лиц, сословия или отдельного народа. Все остальные превращаются в «сырье», в источник благополучия первых. Формируются тоталитарные системы, в которых те, кто не принадлежит к группе избранных, превращаются в «винтики» большого отлаженного идеологического механизма. Или просто в безликое массовое общество потребителей, которых вполне устраивает простое растительное существование, без подвигов, покорения высот, достижений исвершений. Это тоже ХХ век.
Но и в этой сфере в конце XX века – в последние десятилетия – формируются достойные звания «Человек» альтернативы: идеи необходимости гуманитаризации общественных нравов, неприятие насилия и репрессий, утверждение ценности человеческой жизни, прав и свобод человека, уважение к человеческому достоинству. Однако выход из тоталитарных принципов мышления не так-то прост. И для современного мира этот вопрос чрезвычайно актуален. Тем более, что параллельно он наполняется альтернативными традиционным ценностям требованиями свободы человека (например, крикливое утверждение правсексуальныхменьшинств, такоекак проведение гей-парадов ипр.).
Решать такие «задачки», тем не менее, необходимо. Представления людей об устройстве человеческого сообщества снова меняются. Возникает мир без границ: у людей появились скоростные средства передвижения (скоростные самолеты и поезда), мобильная связь, Интернет. То, что происходит в одном уголке планеты, тут же становится известно всему миру. Требования глобализации вынуждают человека развивать свою психологическую подвижность, ломают милые сердцу стереотипы устойчивости, формируют клиповое сознание. В жизнь врываются представления о быте и укладе культур других народов. И это не по книжкам и телевизору. Мир стал доступен, и каждый желающий может оказаться в любой стране, приняв сложившийся в ней образ жизни [1, 7]. Мультикультурализм – это тоже формирующаяся особенность современного мира, с которой человеку необходимо научиться и считаться, и взаимодействовать. Очень важная в этом процессе составляю-
84
Л.А. Коневских
щая – это восстановление представлений о целостности этого, пока клипового, мира. Но чтобы воссоздать целостность, нужно найти ее центр. И этот центр – это сам человек. Что такое мир без человека?..
И теперь о третьей составляющей мира культуры – взаимодействии человека с самим собой. С самим собой – это с тем внутренним, заключенным в теле, радующимся и страдающим, задающим вопросы и ищущим новые смыслы. Сегодня человек о своем теле знает почти все: скелет, мышцы, органы, системы и т.д. Но что он знает о себе внутреннем? Научный рационализм лишил современника потребности придавать значение и изучать свое субъективное [2, 5]. Хотя так было не всегда. Узнавание значимости этого субъективного происходит еще во времена Античности. Затем представления о душе разделяют ценностные предпочтения людей на «божественные» и «дьявольские». После того человек открывает в себе силы личности и разума и вновь в ХХ веке значимость всего этого утрачивает. Сформировавшийся в этот период «человек массы», «винтик» становится прямой противоположностью личности. Ее внутреннее Я оказывается вытесненным стереотипами, лозунгами, приоритетной ценностью науки, техники, экономики. Человек
вХХ веке теряет представления о субъективизме, о своей значимости, по сути – теряет себя, именно того, внутреннего, без которого в полной мере называться человеком он не может, без которого жизнь утрачивает всякий смысл [1, 6]. Результат– апатия, потеряинтереса к бытию, отчуждение, суицид…
Поэтому не случайно, как только был вынесен приговор тоталитаризму, возросла открытость мира, так вновь возникла потребность в «душеспасении» и «душепознании», в духовном возрождении. Поэтому и религиозный ренессанс, начавшийся в 90-е годы, поэтому и хлынувший сразу же поток миссионеров в Россию, поэтому и многообразие вызывающих у россиян огромный интерес духовных практик. Нет культур, которые жили бы только внешними, материальными достижениями и не заботились внутренними, моральными, ценностными составляющими. Интерес к этой стороне бытия – немаловажная, если не главная составляющая не только современного мира и российского общества. Так было всегда, поскольку человек – это смысловое существо, заботящееся о передаче из поколения в поколение прежде всего созидательных смыслов. Всякий смысл, первоначально рожденный внутренней рефлексией, обязательно подвергается критическому осмыслению, проходит испытание под знаком высочайших ценностей, призванных допустить
вмир добро и не допустить, или ограничить, зло.
Таким образом, современное состояние мира и российского общества наглядно демонстрирует, что в процессе исследования современного бытия необходимо учитывать следующие выстраивающиеся приоритеты: осознание космического единства человека и природы; дальнейшая гуманизация общественных нравов, опирающаяся на систему традиционных и вечных ценностей, на мир культуры; познание духовной реальности и духовности как свойства человеческой природы.
85
Вестник ПНИПУ. Культура. История. Философия. Право. 2012. № 6 (42)
Список литературы
1.Абашев В.В. Неосязаемое тело города. Опыт работы со смыслом // Антропологический форум. – 2010. – № 12. – С. 10–16.
2.Абашев В.В. Урал как предчувствие. Заметки о поэтике Бориса Пастернака // Вопросы литературы. – 2008. – № 4. – С. 125–144.
3.Актуальные проблемы культуры ХХ века. – М.: Знание, 1993.
4.Келле В.Ж. Интеллектуальная и духовная составляющие культуры //
Вопросы философии. – 2005. – № 10. – С. 38–54.
5.Налимов В.В. На грани третьего тысячелетия: что осмыслили мы, приближаясь к XXI веку. – М.: Лабиринт, 1994.
6.Сагатовский В.Н. Эстетика балагана [Электронный ресурс]. – URL: http://vasagatovskij.narod.ru/ (дата обращения: октябрь, 2011 г.).
7.Тоффлер Э. Шок будущего. – М., 2002.
8.Шишин М.Ю. Ноосферная концепция культуры: дис. … д-ра филос.
наук: 24.00.01. – Барнаул, 2003. – 283 с.
Получено 15.05.2012
L.A. Konevskikh
CURRENT STATE OF THE WORLD
AND OF THE RUSSIAN SOCIETY
In the modern world remains of crisis phenomena, which have emerged even in the twentieth century. Their main reason is the loss of human perceptions of their place in the world. The significance of their own genius works of science, technology, economy, etc. – replaced in the list of vital priorities of the importance of himself in the last place. The culture of the twentieth century was painted characteristics such as totalitarianism, rationalism and scientism, технократия, loss of relations with nature, the devaluation of moral values. The modern world, human consciousness is in desperate need of resuscitation through appeal to the study of the essence of the spiritual nature of man. This need has led in the last decade of the last Millennium to a religious revival, the revival and popularization of various spiritual practices, especially in the Russian society.
Keywords: global problems, spirituality, unity of the world, crisis, culture, multiculturalism, moral, alienation, civilization, man.
86
Е.В. Середкина, О.М. Соколова, Н.В. Семенов, А.В. Мащенко
УДК 1:165
ББК Ю 223
Е.В. Середкина, О.М. Соколова, Н.В. Семенов, А.В. Мащенкo
ПРОГРАММА ЭМПИРИЧЕСКОГО КОНСТРУКТИВИЗМА Б. ВАН ФРААССЕНА: ФИЛОСОФСКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
Дан анализ программы конструктивного эмпиризма Б. ван Фраассена, которая представляет собой попытку реабилитировать научный антиреализм в современной эпистемологии. Конструктивный эмпиризм делает ставку на семантический подход, связывает адекватность научных теорий с точной фиксацией в ней чувственных данных и не стремится говорить об истине и ненаблюдаемых объектах. Кроме того, в этой программе мы можем найти новый подход к математике в контексте фи- лософско-методологических исследований структуры и функций научных теорий.
Ключевые слова: конструктивный эмпиризм, семантический подход, антиреализм.
В рамках логического позитивизма были сформулированы различные эпистемологические и философско-методологические программы, которые оказали в целом большое влияние на развитие философии науки XX века. Как известно, логические позитивисты (Б. Рассел, Л.Витгенштейн, М. Шлик, Р. Карнап, У. Куайн и др.) предложили особый подход к обоснованию фундаментальных понятий и принципов науки. Их подход заключался в том, что они сделали ставку на анализ языка научных высказываний и разработку техники такого анализа с помощью математической логики. При этом логические позитивисты исходили из того, что существует твердый эмпирический базис, в основе которого лежат чувственные переживания познающего субъекта.
Разработанная ими примитивно-кумулятивная модель роста научного знания была далека от реальной науки. Жесткой критике подверглись следующие положения:
1) принцип верификации, применяемый для демаркации научного и ненаучного знания;
© Середкина Е.В., Соколова О.М., Семенов Н.В., Мащенкo А.В., 2012
Середкина Елена Владимировна – канд. филос. наук, доцент кафедры философии и права ФГБОУ ВПО «Пермский национальный исследовательский политехнический университет»; e-mail: selena36@mail.ru.
Соколова Ольга Михайловна – аспирант ФГБОУ ВПО «Пермский национальный исследовательский политехнический университет».
Семенов Никита Викторович – аспирант ФГБОУ ВПО «Пермский национальный исследовательский политехнический университет».
Мащенко Александра Владимировна – аспирант ФГБОУ ВПО «Пермский национальный исследовательский политехнический университет».
87
Вестник ПНИПУ. Культура. История. Философия. Право. 2012. № 6 (42)
2)индуктивный метод как главный метод науки;
3)факт существования «чистого» чувственного опыта и «нейтрального языка наблюдений».
На смену логическому позитивизму пришел постпозитивизм (К. Поппер, Т. Кун, П. Фейерабенд и др.), направивший вектор развития философии науки в сторону социологизации знания. Здесь ставка делалась уже на историю науки в широком социокультурном контексте, а в качестве метода науки утверждался дедуктивный метод проб и ошибок и принцип фальсификации.
Врамках постпозитивизма можно говорить о реабилитации метафизики. Однако после временного отступления от антиметафизической линии,
характерного для постпозитивистской философии науки 1950–60-х годов в среде западных методологов вновь стали воскрешаться позитивистские тенденции. Эпистемологическая программа конструктивного эмпиризма американского философа и методолога науки Баса ван Фраассена – яркий тому пример. В 1980 году ван Фраассен публикует свою ставшую знаменитой работу «Научный имидж» («The Scientific Image»), в которой подробно была изложена его программа конструктивного эмпиризма. Без преувеличения можно сказать, что эта концепция стала эпистемологическим прорывом, главным событием философии науки последней четверти XX века и сохраняет свою актуальность до сих пор.
В этой работе американский философ вдохнул новую жизнь в эмпиризм, отказавшись как от позиции обновленного научного реализма, так и от исторически ориентированной философии науки. Можно сказать, что он в условиях прочно закрепившегося постпозитивизма продолжил разработку линии логического позитивизма, но на новом витке. Как справедливо подчеркивает А.А. Печенкин, хотя американский философ и аттестует себя как последователя Э. Маха, А. Пуанкаре и П. Дюгема, он все же ведет полемику на уровне понятий и ценностей философии науки второй половины XX века (подробнее см.: [4]). В частности, ван Фраассен принимает участие в турнире антитез американской философии этого периода: «реализм – конструктивизм». Правда, ван Фраассен подчеркивает, что его конструктивизм ограничен, а именно: он состоит лишь в акценте на том, что научное исследование – это «конструирование, а не открытие… конструирование моделей, воспроизводящих наблюдаемые факты, а неоткрытие ненаблюдаемых сущностей» [1, с. 5].
Итак, будучи верным логическому позитивизму, ван Фраассен формулирует свою программу в рамках антиметафизической концепции науки. Он следует позитивистскому принципу О. Конта «Наука сама себе философия», означающему, что глубинные основания науки, «скрытые сущности», постигаемые метафизикой, искать не следует. Наука сама по себе чужда метафизике, ее цель – достижение эмпирической адекватности. Речи о размывании границы между наукой и метафизикой, о реабилитации метафизики и ее не-
88
Е.В. Середкина, О.М. Соколова, Н.В. Семенов, А.В. Мащенко
избывной эффективности, а уж тем более об учете так называемого «метафизического компонента» в структуре научного знания быть не может.
Тем не менее он признает, что прибегая к объяснениям, исследователь оказывается во власти метафизики – «картины мира». Этой метафизики нельзя избежать, но нужно не забывать, что она относится к прагматическому измерению науки. Также наука соприкасается с метафизикой, когда вовлекается в политику. Тогда тем более необходимо различать, где действительно научность, а где внешняя ангажированность.
Логическим результатом антиметафизических исканий ван Фраассена явилась его склонность к фикционализму, когда теоретические представления являются фикциями, которым в реальности ничто не соответствует и применение которых оправдано лишь их практической пользой.
Суть программы конструктивного эмпиризма. Отвергая реализм и, в
частности, материализм, ван Фраассен связывает адекватность научной теории с точной фиксацией в ней чувственных данных. При этом он изгоняет из своей философии концепцию истины, а вместе с ней и метафизику. Принятие теории зависит от признания ее эмпирически адекватной, а также от других квалификационных требований прагматического характера. Претензия же на «истинность», с точки зрения американского философа, подобно оккультному знанию и в сущности ничего не добавляет к достоинствам теории.
Б. ван Фраассен убежден, что программа конструктивного эмпиризма способна продвинуть вперед обсуждение философских вопросов современного естествознания, сделать эти вопросы более четкими и интересными. О чем идет речь? И что вообще понимать под философскими вопросами естествознания, т.е. под философией науки? К. Поппер в работе «Логика научного открытия» рассматривает философию науки в качестве методологии – учения о методе и в то же время «методе методов». Однако, как отмечает А. Печенкин, философия науки, трактуемая как методология, оказывается на поверку методологией истории науки и встречает большие трудности при попытке разработать ее достаточно детально. Существует другая концепция философии науки, которая была изложена Дж. Смартом в плане развития идей В. Куайна. Философия науки представляется им в виде сферы взаимодействия классических и современных философских идей и теоретического естествознания.
Таким образом, философия науки, с одной стороны, является философией, с другой – конкретной наукой. В качестве философии она либо реализм/номинализм, либо эмпиризм/рационализм, либо материализм/идеализм. В качестве конкретной науки она решает проблемы структуры и функций научного знания, а также проблемы смысла и значения фундаментальных научных понятий. На выходе получается два типа результатов: результаты, касающиеся знания, и результаты, касающиеся фундаментальных особенностей
89
Вестник ПНИПУ. Культура. История. Философия. Право. 2012. № 6 (42)
мироздания. Американского философа интересует в первую очередь эпистемологическая проблематика.
Новое толкование роли математики в философии науки. Филосо-
фия науки, по ван Фраассену, принадлежит одновременно и логике, и математике, поскольку они объединяют в себе общность, присущую философии и точность, к которой стремятся конкретные науки. Однако отсюда не следует, что философия сводится к математике (как не следовало из работ, посвященных логической экспликации философских представлений, что философия сводится к логике). Однако то, что в философии называется, например, причинностью и детерминизмом, превращается в физике в целый спектр понятий. Математическая экспликация состоит как раз в таком «спектральном анализе» философской интуиции, осуществляемом при помощи математических понятий.
Б. ван Фраассен в этом вопросе следует за другим американским фило- софом-логиком П. Суппесом, который утверждает, что математика, а не метаматематика (речь идет о математической логике) есть основной инструмент философии науки (подробнее см.: [2, 3]). Иными словами, инструментом этой области знания могут быть различные абстрактные математические теории (теория множеств, алгебра, теория функций и т.д.), философия науки не обязана обходиться только средствами математической логики. Это сразу же обогащает деятельность философа науки: он легитимно вторгается в область, считающуюся ранее прерогативой физики или математики. Математика для ван Фраассена не просто синтаксис, не просто удобное и эффективное выражение того, что могло бы быть в принципе выражено и без математики. Математика составляет существо физической теории, состоящей (как и математическая теория) из абстрактных структур. Но в отличие от математической теории, по крайней мере, некоторые из этих структур должны непосредственно моделировать эмпирические факты.
Синтаксический vs семантический подход. Как уже было сказано,
ван Фраассен продолжает линию логического позитивизма и в качестве философа науки занимается анализом и прояснением научного языка. Однако в этом пункте он отходит от традиции членов Венского кружка и переносит внимание от логического построения теорий (синтаксический подход) на их интерпретацию (семантический подход). Чтобы лучше понять, о чем идет речь, обратимся к определениям.
Синтаксис (от греч. syntaxis — построение, порядок) — раздел семиотики, исследующий структурные свойства систем знаков, правила их образования и преобразования, отвлекаясь от их интерпретации.
Семантика (от греч. sema – знак) – раздел семиотики и логики, исследующий отношение языковых выражений к обозначаемым объектам и выражаемому содержанию. В ней принято выделять две области исследований —
90