Sovetskaya_voennaya_razvedka_v_Kitae

1927 год — переломный в организации и ведении военной разведки

они по преимуществу располагали, аргументы в пользу таких оценок ситуации и рекомендаций по тактике действий КПК.

Подобные взгляды разделяли далеко не все советские представители в Китае. 29 ноября 1927 г. генконсул СССР в Кантоне Б. А. Похвалинский163 (в 1932 г. — начальник сектора 2-го отдела IV управления Штаба РККА) докладывал Л. М. Карахану: «Курс на немедленное восстание ошибочен, ибо на захват и организацию власти в Кантоне сил у партии нет. Попытка же восстания может привести, кроме бесцельной резни, только к ликвидации теперешних переворотчиков (имелась в виду группировка Ван Цзинвэя — Чжан Факуя. — Авт.), которая, несмотря на свою реакционность, является

обособленной группой в Гоминьдане, судьба которых и так сомнительна в борьбе против стягивающегося вокруг них гуансийского кольца».

11 декабря в Кантоне началось восстание рабочих, к которым присоединились солдаты учебного полка. На следующий день весь город был в руках повстанцев. Созданное народное правительство Кантона (Совет народных комиссаров) во главе с коммунистом Су Чжаочжэнем164 приняло декреты об аннулировании неравноправных договоров, о безвозмездной передаче крестьянам помещичьей земли, введении 8-часового рабочего дня, создании из рабочих дружин частей Красной армии.

В момент восстания произошло то, что происходило всегда в подобных случаях: противоборствовавшие стороны временно объединились — Ли Цзишэнь прекратил боевые действия против Чжан Факуя и направил части подчиненного ему генерала Ли Фулиня, против восставшего города. То же сделал и Чжан Факуй, повернув часть своих войск на Кантон. 13 декабря войска Ли Фулиня, переброшенные на судах под английским флагом, захватили столицу Гуандуна. Началась кровавая расправа над восставшими. В течение трех дней было казнено семь тысяч человек.

Часть повстанцев сумела уйти из города и соединилась с партизанскими отрядами.

Необходимость консолидации сил для противостояния и продолжения борьбы с северными милитаристами побудила лидеров Гоминьдана пойти на компромисс для создания дее-

221

Глава 2

способного правительства и военного командования. После переговоров с лидерами различных группировок, проведенных в декабре 1927 г., Чан Кайши вновь занял в январе 1928 г. пост главкома НРА и председателя Военного совета.

Так ли был неизбежен разрыв с Гоминьданом? Чан Кайши являл собой противоположность генералам-милитаристам, он был партийным генералом, главнокомандующим армией, ядро которой было создано с помощью советских инструкторов

ина советские деньги. Военные и политические специалисты, советская помощь были не просто нужны Чан Кайши, а жизненно необходимы. Он же был вынужден от всего этого отказаться, как представляется, не только из-за идеологических мотивов, но и из-за того, что ему не оставили, как он совершенно справедливо полагал, другого выхода. Чан Кайши не предвидел всех последствий такого шага, да и просчитать их было тогда невозможно.

Апоследствия эти таковы: многолетняя кровопролитная гражданская война все с теми же врагами, которые время от времени становились союзниками, — с бывшими попутчиками по Северной экспедиции, с бывшими соратниками по Гоминьдану и, наконец, с бывшими боевыми товарищами — китайскими коммунистами, создавшими Красную армию в освобожденных районах.

Благодаря той помощи, которую в течение нескольких лет оказывали Советский Союз и Коминтерн Южному Китаю в различных областях партийного, военного и государственного строительства, а в последующем — политической

ифинансовой поддержке Америки, заменившей СССР, Чан Кайши оказался «на плаву». Нанкинское правительство стало правопреемником пекинского, получив право выступать в этом качестве на мировой арене, но никак не в своей стране. А Чан Кайши всю свою ненависть обратил на КПК и китайскую Красную армию, на Советский Союз. В первой половине 30-х годов во имя уничтожения коммунистов он готов был смотреть сквозь пальцы на японскую агрессию. Чан Кайши не сумел выступить в качестве компромиссной фигуры, примирителем

иобъединителем враждовавших группировок. Ему так и не удалось добиться ликвидации политического хаоса в стране, прекращения «войны всех со всеми».

222

1927 год — переломный в организации и ведении военной разведки

И именно поэтому десять лет спустя Чан Кайши вынужден был пойти на долгие и трудные переговоры о создании единого антияпонского национального фронта с участием коммунистов. Среди тех, кто выступал инициаторами создания антияпонского фронта либо был его противником, были все те же знакомые персоналии. На III Пленуме ЦИК Гоминьдана (открылся 15 февраля 1937 г.) группа членов ЦИК, среди них Сун Цинлин (вдова Сунь Ятсена), Сунь Фо165 (сын Сунь Ятсена), Фэн Юйсян, внесли проект резолюции «О восстановлении трех основных политических установок Сунь Ятсена: союз с Россией, сотрудничество с КПК и поддержка крестьян и рабочих». Ван Цзинвэй и его сторонники выступили за принятие резолюции, требовавшей подавления коммунистов.

Именно создание национального антияпонского фронта и отказ Чан Кайши по целому ряду причин заключить мирный договор с Японией в 1941 г. способствовали тому, что Япония не напала на Советский Союз ни летом, ни осенью 1941 г., ни в следующие два года, как этого от Страны восходящего солнца добивалась Германия. А значит, невзирая на разрыв в 1927 г. с Чан Кайши и Гоминьданом, все усилия советских военных и политических советников, финансовая и материальная помощь СССР были ненапрасны.

2.2. Денежная система Китая.

«Цена испанского доллара доходила до 1,4 мексиканского»

В рассматриваемый период (20–30-е гг. ХХ в.) единой денежной системы в Китае не существовало. Денежное обращение Китая основывалось на валюте-металле — серебро как таковое, медная и серебряная монета (национальная и иностранная) — и на бумажных деньгах. Находившиеся в обращении металлические деньги выпускались как центральной властью (сначала пекинским правительством, затем пекинским и нанкинским и, наконец, только нанкинским правительством), так и местными властями. Эмиссия банкнотов производилась как правительственными, так и частными китайскими и иностранными банками. В Китае не было собственной золотой

223

Глава 2

монеты, а иностранная золотая монета хождения не имела. Подобная анархия денежного обращения отражала раздробленность Китая и дезорганизовывала хозяйственную жизнь в стране.

Со времени объединения Китая и образования централизованного государства при династии Тан (618–906) до конца XIX в. основной медной монетой в Китае была монета весом один «цянь», которая и получила одноименное название. Цянь — круглая монета примитивной отливки с четырех-

угольным отверстием посредине для нанизывания на шнурок. Цянь в русском языке называлась также чох. Около 1000 таких

цяней-чохов приравнивались в XIX в. к одному серебряному доллару. В русском языке имеется наречие «чохом» в значении «все вместе», «разом». Возможно, это слово в русском языке произошло от названия китайской монеты.

В первой трети ХХ в. во всеобщем пользовании имелись главным образом два рода медной разменной монеты: номиналом 10 кэшей (центов) и содержавших в себе 95 % меди, и монеты достоинством один кэш (цянь), которые содержали в себе 50 % меди. Европейцы предпочитали называть цянь центом. 10 цяней равнялись одному ляну. Некоторые районы

Китая обслуживались исключительно медной монетой или бумажными банкнотами, фактически или номинально обеспеченными той же медной монетой.

Слиток серебра, так называемый сайси, имевший форму

китайского башмака-лодочки, был также положен в основу расчетной системы. Каждый сайси весил примерно 50–55 китайских унций — таэлей (наименование на английском языке китайской единицы веса лян — приблизительно 37 г). Таэль, сам не являясь монетой или даже куском серебра, определял вес и стоимость сайси, которые и являлись средством обмена. Таэли серебра в разных провинциях имели различные

вес и пробу. Существовало до 170 различных таэлей серебра, варьировавших по содержанию чистого серебра от 32 до 39 граммов. Так называемый купинский таэль (расчетная

единица пекинского правительства) весил 37,58 грамма серебра и имел 1000-ю пробу. Сайси использовались в первую

очередь при внешнеэкономических и внутренних таможенных расчетах.

224

1927 год — переломный в организации и ведении военной разведки

Открытие доступа в Китай иностранным торговцам привело к проникновению в страну привозной денежной серебряной монеты: вначале испанского доллара (впервые

появился в Китае в 1660 г.), позднее, с 1854 г., вытесняя испанский доллар, в Китай проникает и укрепляет свое положение

мексиканский доллар.

Испанским долларом в Китае называлась испанская серебряная монета достоинством пять песет (испанский песо), а

мексиканским долларом — мексиканская серебряная монета

достоинством восемь реалов (мексиканский песо).

Помимо испанских и мексиканских серебряных долларов в Китае в меньшей степени имели хождение гонконгские, британские, американские, перуанские, боливийские, чилийские серебряные доллары, индокитайские пиастры, японские иены

и рупии Британской Индии.

Курсы иностранной серебряной валюты между собой, китайским юанем и таэлем определялись содержанием чистого серебра в монете и его пробой. Причем как чистый вес серебряной монеты, так и ее проба с годами имели тенденцию к уменьшению. Точка зрения специалистов на содержание серебра в монетах одного и того же достоинства и происхождения не всегда совпадает.

По отдельным данным, испанский доллар (5 песет) с 1868 г.

содержал 22,5 грамма серебра (чистый вес) 900-й пробы, а мексиканский доллар (8 реалов) с 1861 г. — 24,38 грамма серебра (чистый вес) 900-й пробы. Гонконгский доллар, пред-

назначавшийся для внешней торговли с Азией, впервые начал выпускаться Англией в Гонконге в 1866–1868 гг. и по чистому весу (24,26 грамма серебра) равнялся, по утверждению некоторых специалистов, мексиканскому доллару. Так называемый

американский торговый доллар (начал выпускаться в 1893 г.)

содержал 24,494 грамма чистого серебра 900-й пробы. Хотя испанский доллар был легче мексиканского, тем не менее спрос на него временами был такой, что его цена доходила до 1,4 мексиканского доллара.

В отдельных провинциях Китая, и прежде всего в Фуцзяни и Маньчжурии, имели хождение японские серебряные монеты достоинством 1 иена (общий вес 26,95 грамма 900-й пробы), 50, 10 и 5 сенов. В 1897 г. в Японии был установлен

225

Глава 2

монометаллизм — страна перешла на золотую денежную единицу. Золотые монеты чеканились в 20, 10 и 5 иен. Однако выпущенные ранее серебряные иены продолжали служить некоторое время платежным средством в Китае. В 1917 г. Япония установила запрет на вывоз золота за границу и приостановила размен бумажной иены на золото. В 1930 г. был восстановлен обмен иены на золото. Спустя три года Япония официально отказалась от золотого стандарта, и в стране установилось обращение бумажных денег.

В1856 г. в связи с недостатком иностранных долларов была начата чеканка таэлевых серебряных монет. Таэль делился на 10 мэс (масе), 100 кандарин (candarееns). Исчисление в

таэлях было отменено законом 1 марта 1933 г. В 20-х гг. ХХ в. за 71–73 таэля в Шанхае давали 100 мексиканских долларов.

В1890 г. центральное правительство в Пекине издало закон, согласно которому в основу монетной системы был положен юань — полноценный китайский доллар 900-й

пробы, содержавший около 24,35 грамма чистого серебра. Остальная серебряная монета являлась вспомогательной, чеканилась провинциальными властями и имела меньшее содержание серебра. Выпускались мелкие серебряные монеты следующим достоинством: 5 цзяо (50 центов), 860-й пробы; 2 цзяо (20 центов), 820-й пробы; 1 цзяо (10 центов) и 5 фынь

(5 центов) 820-й пробы.

К концу XIX в. в Китае функционировало девять монетных дворов: Гуандунский (Кантон), Хубэйский (Учан), Фуцзяньский (Фучжоу), Цзянсуский (Нанкин), Чжэцзянский (Ханчжоу),Фынтяньский (Мукден), Гиринский (Гирин), Сычуаньский (Чэнду) и Бэйянский (Тяньцзинь). Проба долларов, которые чеканились на этих дворах, колебалась от 810-й до 904-й, неодинаковым было и содержание серебра в выпускаемых долларах. Это несоответствие веса и пробы создавало постоянное осложнение с разменом, и рынок норовил сбыть «неполноценные» доллары за «полноценные» — «бэйянские».

Вфеврале 1914 г. был опубликован Национальный закон

оденежном обращении, согласно которому подтверждалось, что единицей китайской валюты является юань или доллар,

весом 23,978 грамма чистого серебра. Проба юаней была понижена до 890-й, разменной (мелкой серебряной) монеты — до

226

1927 год — переломный в организации и ведении военной разведки

700-й. Как и прежде, монеты в 1 юань, 50, 20 и 10 центов оставались серебряными, в 5 же центов должны были чеканиться из никеля. 1 юань соответствовал 0,72 купинского таэля. Из-

данный закон, однако, не отменял хождение в стране таэлей в монетах и слитках, императорских гуансюев и иностранных

долларов. Правительство брало на себя постепенный обмен или перечеканку старых долларов.

Втечение шести лет (с 1922 по 1926 г.) только в Нанкине

иХаньчжоу было отчеканено свыше 430 млн серебряных долларов. В одном лишь Шанхае количество обращавшейся

иимевшейся в банках к концу 1927 г. серебряной монеты определялось в 60 млн долларов. Шанхай являлся главным распределителем отчеканиваемой монеты: почти все количество новой чеканки поступало в Шанхай и оттуда уже перебрасывалось в районы, предъявлявшие спрос на монеты.

К 1933 г. в Китае насчитывалось серебряных слитков на сумму до 280 млн долларов и 1660 млн серебряных долларов.

Соотношение между медной монетой, долларом и таэлем подвергалось постоянным колебаниям в зависимости от спроса и предложения каждой из этих валют-металлов. До 185 монет 10-кэшевого достоинства требовали за один серебряный доллар в 1922 г. А спустя четыре года, в 1926 г., один юань стоил уже 3260 кэшей.

Ввиду постоянной манипуляции с переброской серебряных долларов из одного района в другой, а также в связи с тенденцией превращать их в слитки, как только нарушалось нормальное соотношение между таэлем и серебряным долларом, говорить о сколько-нибудь постоянном курсе валют не представляется возможным. Речь могла идти только о плавающем курсе. Крайне неблагоприятным фактором для устойчивости валюты в Китае являлось также то обстоятельство, что курс серебра был подвержен резким колебаниям на международном рынке в зависимости от размеров его мировой продукции и «серебряной политики» крупных стран. С 1929 по 1932 г. серебро на мировом рынке обесценилось втрое. С июня 1934 г., когда в США вступил в силу закон об увеличении казначейских запасов серебра, цены на серебро в Китае поднялись вдвое по сравнению с уровнем 1932 г.

227

Глава 2

В целом же мексиканский доллар, как более «тяжелый», стоил немного дороже, чем китайскоий доллар — юань. Иная картина складывалась по отношению к американскому доллару: в 1934 г. средний курс одного серебряного юаня составлял 34 американских цента.

Так как подавляющее большинство населения Китая было слишком бедно, то у него не могла оседать какая-то часть долларов в виде сбережений. Почти вся долларовая масса находилась в фактическом обращении или же в сейфах банков. А в денежное обращение выпускался бумажный банкнот, фактически выполнявший функции расчетного знака. Наряду с денежной эмиссией центральными банками (Государственный банк, Банк путей сообщения) был широко развит выпуск бумажных денег местными властями и их суррогатами — меняльными конторами и торговыми фирмами. Не обеспеченные металлическим резервом провинциальные бумажные деньги были подвержены резким колебаниям рыночного курса и часто совершенно обесценивались.

Наиболее устойчивым курсом и наибольшей популярностью в Китае пользовались банкноты иностранных банков, выпускавших их в обращение через свои филиалы в Шанхае, Ханькоу, Тяньцзине, Пекине, Дайрене, Инкоу и других пунктах Китая. Банкноты эти были обеспечены серебряными долларами и подлежали обмену на таковые. Район обращения данных банкнот ограничивался городами, где имелись иностранные концессии. Объемы выпущенных иностранными банками банкнот и степень их обеспеченности не доводились до китайского правительства, так как отделения иностранных банков в Китае, осуществляя эмиссию денежной массы, руководствовались исключительно правовыми нормами своей страны, не допуская контроля с китайской стороны. Попытки отказаться от денежных знаков, выпускаемых иностранными банками, не дали своих результатов. В Фуцзяни, Маньчжурии и Пекине имели хождение также бумажные иены, имевшие низкий, постоянно менявшийся курс по отношению к серебряному юаню.

Заработная плата и жизненный уровень трудящихся в Китае были крайне низки. Так, месячная средняя заработная плата в серебряных долларах (юанях) на производстве составляла в 1930 и 1932 гг. соответственно: бумагопрядильщи-

228

1927 год — переломный в организации и ведении военной разведки

ков — 26,00/13,00; табачников — 15,00/12,00; машиностроителей — 21,00/18,00; кочегаров — 29,00/20,00; судостроителей — 22,50/20,00. Зарплата батраков, лишенных земли, колебалась от 15 до 20 юаней в год.

Прожиточный минимум для семьи квалифицированного рабочего из пяти человек, по подсчетам Шанхайского совета профсоюзов, в 1926–1927 гг. составлял 21,5 серебряного доллара в месяц. Распределение бюджета квалифицированного рабочего в Пекине представлялось в следующем виде: питание — 70 %, одежда — 12 %, квартплата — 8 %, отопление — 5 %, разные расходы — 5 %.

2.3. Принятие решения о переводе разведки на «нелегальные рельсы»

Еще до прорыва дипломатической изоляции СССР военная разведка получила некоторые возможности направлять своих сотрудников за рубеж на официальные должности в учреждениях Красного Креста, Центросоюза, Совфрахта, Российского телеграфного агентства (РОСТА) и других организаций. Однако использование подобных прикрытий носило эпизодический характер.

Учреждение полпредств и торговых представительств позволило военной разведке посылать своих работников на штатные должности в аппарат совзагранучреждений. В 1921 г. Центр направил первых своих резидентов в качестве сотрудников официальных советских учреждений в Финляндию, Латвию, Литву и Эстонию.

До 1927 г. заграничные резидентуры военной разведки, за небольшим исключением, в качестве прикрытия использовали официальные представительства нашей страны за границей. Так, в полпредстве или торгпредстве под «крышей» сотрудника учреждения находились руководитель резидентуры, его помощники, фотолаборатория и т. д. Здесь же часто принимались сообщения и документы от агентуры, выплачивались деньги и т. п.

Разведка велась и с позиций аппаратов военных представителей (атташе). Первые военные атташе были назначены

229

Глава 2

в 1920 г. в Финляндию, Литву, Латвию, Персию. Аппараты военного (военно-морского) атташе были учреждены к концу 1926 г. в 12 странах: в Финляндии, Швеции, Прибалтике (один аппарат военного атташе на Латвию, Литву и Эстонию), Польше, Германии, Италии, Англии, Турции, Иране, Афганистане, Китае и Японии.

Складывавшаяся в начале 20-х годов обстановка в странах мира в целом была благоприятной для ведения разведывательной работы. Широкие слои населения многих государств с большой симпатией относились к молодому Советскому государству. Представители зарубежных коммунистических и рабочих партий готовы были встать на его защиту.

Эти настроения, по словам русского философа, публициста Николая Бердяева, были очень точно выражены одним французским коммунистом: «Маркс сказал, что у рабочих нет отечества, это было верно, но сейчас уже не верно, они имеют отечество — это Россия, это Москва, и рабочие должны защищать свое отечество».

Революционный энтузиазм Гражданской войны, неиссякаемая вера в мировую революцию, подкрепляемая всплес- ками революционных выступлений на Западе и Востоке, подталкивали к выводу о необходимости поиска агентов, в первую очередь среди естественных союзников в борьбе против контрреволюции и буржуазии.

В резолюции совещания Разведывательного управления Штаба РККА по вопросам агентурной работы от 7 апреля 1921 г. отмечалось:

«1. Классовый характер войны, которую ведет Советская Россия с окружающими ее белогвардейскими государствами, создает необходимость постановки агентурной работы по отношению к государствам, обладающим развитым рабочим классом, на классовых началах.

Положение это не исключает, конечно, использование и чуждых нам элементов в зависимости от местной обстановки и времени и означает, главным образом, общую тенденцию нашей работы.

2. Классовый характер агентурной работы выражается: а) в подборе агентов на основе партийности и классового

происхождения;

230