Kurdskie_skazki_legendy_i_predania_1989
.pdfА мать все кричит:
— Бабыр, иди, я связала его!
Видит Мирза Махмуд ― вошел человек огромного роста встал над ним.
—Раба божья, ― сказал он жене падишаха, ― ей-богу, мне жаль его, я не могу поднять на него руку.
—Скорее убивай его.
—Нет, я не могу, ― сказал Бабыр, вытащил из кармана щипцы и вырвал ими глаза Мирзе Махмуду.
—Бабыр! ― взмолился юноша, ― Ради бога, не выбрасывай мои глаза, положи их мне в карман.
Сжалился Бабыр, исполнил его желание, взял его за руку и повел. Десять верст они шли, наконец подошли к колодцу. Тридцать метров204 глубины был колодец, и только на дне была вода. Привел Бабыр Мирзу Махмуда к колодцу и сказал:
— Ну, дорогой, живи, ― да и столкнул его в колодец.
Упал Мирза Махмуд на дно, вода ему по пояс. Бабыр надоследок крикнул:
— Мирза Махмуд, это место удобное, сиди теперь там.
Что делать несчастному? Остался он на дне колодца. А львята Мирзы Махмуда ходят вокруг колодца и скулят, тянутся к нему, да не достать. Бродят они вокруг, собирают убитую дичь. А бросят путники им еды, они кидают ее в колодец Мирзе Махмуду. Так львята кормили его пятнадцать дней.
Проезжал как-то мимо базэрган-баши с караваном, вышли львята ему навстречу.
Базэрган-баши сказал:
— Смотрите, какие красивые львята. Надо их поймать.
Стали люди приманивать их, кидать гату, хлеб, мясо, но все, что им бросали, львята уносили и сталкивали в колодец. Увидел это базэрган-баши, сказал:
— Не иначе, у них есть хозяин и они носят ему еду. Видно, хозяин попал в беду. Идите за этими львятами и узнайте, в чем дело.
Пошли люди, посмотрели, а на дне колодца ― красивый слепой юноша. Окликнули его:
—Добрый юноша, почему ты здесь?
—А вы кто такие? ― спросил их Мирза Махмуд.
—Мы торговцы из каравана.
—Я несчастный слепец, оступился и свалился в колодец, ради бога, помогите мне выбраться отсюда.
Принесли они веревку, сказали ему:
—Вот что, дорогой! Мы тебя вытащим, если ты отдашь нам своих львят, не отдашь ― оставайся тут навечно.
—Друзья, зачем мне львята, коли я здесь умру? Вытаскивайте скорее, львята ― ваши.
Опустили путники веревку, вытащили Мирзу Махмуда, а одежда на нем мокрая, грязная. Спасители переодели его. Мирза Махмуд поцеловал львят в глаза, отдал их торговцам и спросил:
—А куда путь держите?
—Едем в город Чин.
—Ради бога, прошу вас, посадите меня на верблюда и возьмите с собой в этот город. Может, там я не умру от голода.
А что делает в это время Фенера-ханум? Взглянула она на кольцо, а оно потускнело. Тогда сказала она своему мужу Латив-падишаху:
—Ты должен открыть хератхану ради Мирзы Махмуда для всех бедных и обездоленных. Может, это поможет выбраться моему брату из беды.
—Раба божья, если ты пожелаешь, я открою десять таких хератхана, ведь я падишах.
Открыли хератхану и, сколько бы нищих ни приходило туда, всех кормили, давали одежду, деньги.
Караванщики тем временем посадили Мирзу Махмуда на верблюда, и за десять дней все они добрались до города Чина. Мирза Махмуд обратился к спасителям:
—Дорогие друзья, вы и так для меня много хорошего сделали, да поможет вам бог за доброту вашу, отведите меня во дворец к Латив-падишаху.
—Помилуй бог, зачем тебе Латив-падишах? Ты думаешь, он пожелает видеть нас с тобой? Латив-падишах и Фенера ханум открыли хератхану. Мы отведем тебя туда. А дом падишаха не для бедняков.
—Хорошо, отведите меня туда, ― согласился Мирза Махмуд.
Привели его в хератхану. Навстречу вышли слуги.
— Этот несчастный слеп и не может обходиться без чужой помощи, ― объяснили караванщики.
— Хорошо, ― ответили слуги, ― у нас тысячи таких, присмотрим и за ним.
Усадили Мирзу Махмуда, накормили.
— Дорогие, дайте мне кофе, ― попросил он.
Подали ему кофе. Бросил туда Мираа Махмуд свое кольцо и сказал им:
— Умоляю вас, отнесите эту чашку кофе Фенере-ханум. Попросите выпить ее от имени Мирзы Махмуда. Скажите, что прислал один слепец.
Рассмеялся слуга:
—Помилуй тебя бог, что у нее, нет своего кофе, чтобы пить твой?
—Душа моя горит, потому и посылаю. Если снесешь эту чашку, получишь подарок от падишаха.
Скажу своему слушателю, один из слуг взял чашку и сказал:
— Я отнесу.
Прикрыл он рукой чашку кофе, принес во дворец.
—Фенера-ханум, ― обратился к ней слуга, ― один молодой; красивый, но слепой юноша попросил в память и ради здоровья Мирзы Махмуда выпить этот кофе.
—Хорошо, ― сказала она и одним глотком выпила кофе.
На дне чашки она разглядела кольцо и узнала его. Спросила:
—Скажи, где этот юноша?
—В хератхане.
—Латив-падишах, идем, ― сказала она мужу.
Пришли они в хератхану, узнали брата, обнялись.
—Мирза Махмуд, что за несчастье свалилось на твою голову?
—Ах, не спрашивайте, об этом один бог ведает.
Отдал Латив-падишах хератхану слугам и сказал:
— Теперь хератхана ваша, что хотите, то и делайте с ней. Мы нашли своего брата, только вот ослеп он.
Потом обратился к Мирзе Махмуду:
—Брат, ведь говорили тебе: не уезжай, женим тебя, дадим дом, золото. Ты нас не послушался, вот и ослеп.
—Ну, что случилось, того не поправишь, ― ответил Мирза Махмуд.
Фенера-ханум велела слугам:
—Отведите Мирзу Махмуда в мой сад Торкри. Пусть погуляет там. А вечером приведете моего брата.
—Хорошо, ханум.
Взяли двое слуг Мирзу Махмуда под руки и отвели в сад Торкри Фенеры-ханум. Погулял он немного, затем слуги приготовили ему постель у родника и уложили отдыхать.
Слуги вернулись в дом, а мы посмотрим, что стало с Мирзой Махмудом. Лег он, а вскоре послышался шум крыльев, и три голубки опустились на ветку дерева. Спросила одна голубка у другой:
—Сестра, каждый год мы прилетаем сюда в сад Фенеры-ханум, а теперь какой-то слепой лежит у воды. Кто он?
—Ах, сестра, ― отвечала другая, ― это Мирза Махмуд. Хатун-Маймун была его женой, а его мать, да не видать ей счастья в жизни, сожгла ее шкуру, Хатун-Маймун превратилась в голубку и улетела. Поехал он ее искать, а мать за ним. Доехали они до владений Бабыра. Мать его тайно приняла Бабыра и, обманув Мирзу Махмуда, связала пальцы его ног веревкой, а Бабыр вырвал юноше глаза и самого бросил в колодец. Както мимо проезжали базэрган-баши, вытащили они его из колодца и привели сюда, к его названой сестре Фенере-ханум. Даже родные брат и сестра так не любят друг друга, как они.
—Что же теперь будет? ― спросила первая голубка.
—Нам не удастся сегодня искупаться, ― отвечала вторая, — помолимся богу и улетим. Давай уроним по перышку. Пусть Мирза Махмуд промоет свои глаза, а затем, опустив в воду наши перья, проведет ими по глазам. Тогда он сразу прозреет, а уж захочет поехать за своей женой или не захочет ― его дело.
А Мирза Махмуд лежит и слушает. Вскоре послышался шум крыльев, уронили голубки по перышку и улетели. Мирза Махмуд ощупью нашел перья, вытащил глаза из кармана, промыл их в родниковой воде. Затем смочил водой перья и только провел ими по глазам, как тут же по божьей воле прозрел.
— Слава тебе господи, я снова вижу! ― воскликнул Мирза Махмуд.
Встал он, надел колоз205 набекрень и стал разгуливать по саду, напевать песни. Тем временем слуги вернулись за Мирзой Махмудом, видят, а он зрячий и радостный.
Подошли к нему поближе, и он на них смотрит.
― Мирза Махмуд, ты прозрел? ― удивились они.
— Да, смилостивился надо мной бог, я вновь прозрел. Идите с доброй вестью к моим сестре и брату, скажите им о моей радости.
Латив-падишах и Фенсра-ханум, не обувшись, прибежали в сад, смотрят ― и вправду зрение вернулось к брату. Одарили они слуг, взяли Мирзу Махмуда под руки и вернулись в дом.
Прошло некоторое время, Как-то Латив-падишах обратился к Мирзе Махмуду:
—Брат мой, послушайся меня, оставайся здесь, я подарю тебе дворец, сколько хочешь золота, женю, оставайся.
—Нет, дорогой, не могу, я должен ехать, ― отказался Мирза Махмуд.
Прожил он в городе Чине десять дней, хорошо отдохнул пришел в себя. Потом помолился и отправился скитаться по свету. Долго он шел или коротко, видят ― трое парней дерутся, разнял он их:
—Друзья, из-за чего спор?
—Ей-богу, отец наш отошел на вечный покой и оставил нам в наследство три вещи. Из-за них и спорим, каждому хочется иметь все три.
—А что ва вещи?206
—Одна ― коврик. Сядешь на него, скажешь: «Коврик, коврик, я ― к тебе, а ты ― к богу», он тут же взлетит и принесет тебя, куда пожелаешь. Второй ― скатерть. Ударишь по ней прутом, и самые вкусные яства появятся перед тобой. А третья ― шапка-невидимка. Наденешь ее на голову ― проникнешь в толпу воинов, никто тебя не увидит.
—Друзья, ― обратился к спорящим Мирза Махмуд, ― вы не против, если я дам вам совет?
—Говори, ― ответили спорщики.
—Я брошу три камня в разные стороны. Кто первым принесет камень, тому достанется шапка, второму ― скатерть, а третий получит молитвенный коврик.
—Ей-богу, хорошо ты сказал, ― согласились незнакомцы. Бросил Мирза Махмуд один камень в одну сторону, другой камень ― в другую сторону, а третий ― в третью, сам надел шапку и встал. Прибежали братья, поискали его, да не нашли. И пошли они своей дорогой, а Мирза Махмуд ― своей. Шел-шел и вспомнил:
—О, до каких же пор мне ходить пешком? ― С этими словами он расстелил молитвенный коврик, сел на него и сказал:
— Эй, коврик, я ― к тебе, а ты ― к богу, опусти меня в городе, где живет ХатунМаймун.
Взлетел коврик и опустил его на краю города. Мирза Махмуд встал, свернул коврик, закинул его себе на плечо, надел шапку-невидимку и вошел в город, а это был город Шариблурван. Идет он и слышит ― кто-то на свирели играет. Вошел он в один дом, смотрит ― ребенок на свирели играет, взрослый играет, старик играет и старуха тоже играет.
А в другом месте две соседки разговорились. Спросила одна у другой:
—Сестра, ты видела Хатун-Маймун?
—Да, видела.
—Когда в следующий раз пойдешь смотреть на нее, позови меня.
—Хорошо. Все ходят смотреть на Хатун-Маймун. А она все так же грустна и твердит лишь одно имя: «Мирза Махмуд да Мирза Махмуд». Не знаю, что за Мирза Махмуд, человек ли другое ли какое существо, но она так страдает из-за него.
Вскоре соседки собрались и пошли во дворец. И Мирза Махмуд за ними. Пришли они в диван, а диван ― красоты неописуемой. Сама Хатун-Маймун лежит в постели, изголовье украшено гвоздикой и яблоками, а по бокам ― зажженные шандалы207. Лежит Хатун-Маймуи и стонет:
— Ах, Мирза Махмуд, вах, Мираа Махмуд!
«Если ты меня так любишь, почему не осталась со мной? Я так тебя просил. Теперь ты здесь, но я вновь приехал за тобой», ― подумал про себя Мираа Махмуд.
Через некоторое время все ушли из дивана, осталась лишь одна старушка. Она вымыла Хатун-Маймун голову и сказала:
—Дочь моя, не убивайся так. Что случилось, того не изменишь. Слава богу, ты вернулась в отцовский дом. К чему вспоминать о каком-то Мирзе Махмуде? Небось он уже и женился, а о тебе и вовсе забыл.
—Нет, матушка, пока я жива, буду искать его, не проходит у меня любовь к Мирзе Махмуду.
А Мирза Махмуд стоит в стороне и все слышит. Старушка ушла, снял Мирза Махмуд шапку-невидимку, окликнул:
—Хатун-Маймун!
—Мирза Махмуд, ты как сюда попал? ― удивилась она.
—Вот так и пришел.
— Господи благослови, мы за три месяца едва сюда долетаем. Как же ты смог так быстро приехать?
Поужинали они и спать легли. Утром Хатун-Маймун нарядилась и села играть на свирели. Пришли люди, увидели Хатун-Маймун, играющую на свирели, сообщили ее отцу:
— Хатун-Маймун встретилась со своим любимым и теперь играет на свирели, и все ее служанки играют на свирели.
Отец приказал:
— Пришлите Мирзу Махмуда ко мне, понравится он мне, дам свое согласие, не понравится ― на части разрублю.
Хатун-Маймун посоветовала Мирзе Махмуду:
— Ты не бойся. Отец мой пришлет тебе коня, чтобы ты оседлал его и приехал к нему. Но ты ни за что не садись на коня. Одной рукой держись за уздечку, а другой ― за стремя. Дойдешь так до дверей моего отца. Когда войдешь, поздоровайся с ним. Понравишься ему, он добровольно меня отдаст, и мы уедем.
На следующий день отец Хатун-Маймун сам оседлал коня и велел слугам:,
— Отведите коня к дверям Хатун-Маймун, пусть Мирза Махмуд сядет на моего коня и приедет ко мне.
Вышел Мирза Махмуд из дому, в одну руку взял уздечку, в другую ― стремена и отправился во дворец. Слуги спросили его:
—Почему ты не садишься на коня?
—Это мое дело, ― отвечал Мирза Махмуд.
А отец Хатун-Маймун уже поджидает его. Убедился он, что зять его ― хороший человек, и пригласил его в свой диван. Провели они вместе некоторое время, поели, поговорили, и отдал отец свою дочь Мирзе Махмуду.
—Собери свою дочь в дорогу, ― сказал на прощание юноша, — я сын падишаха, мы отправимся в мою страну.
—Хорошо, сын мой, подожди семь дней, пока мы приготовим приданое.
Наконец все было готово. Сели молодые на коней и отправились и путь. Хатун-Маймун повезла с собой и сорок своих служанок. Остановились они отдохнуть, она и говорит Мирзе Махмуду:
— Мирза Махмуд, мы не поспеваем аа тобой. Мы превратимся в голубей и полетим, а ты поезжай себе спокойно.
— Хорошо, ― согласился Мирза Махмуд, ― летите с богом.
Превратились девушки в голубей и полетели. А Мирза Махмуд отпустил своего коня, сел на молитвенный коврик, произнес заклинание, взлетел ковер и опустил его в городе Чине. Пришел он к сестре Фенере-ханум и к Латив-падишаху, сказал:
—Радуйтесь, сестра и брат, я нашел Хатун-Маймун.
—Где же она, брат? Ты бы пригласил ее к нам, мы бы вручили ей свои подарки.
—Она и ее служанки превратились в голубей и полетели ва мою родину.
—Брат наш, а как же ты поедешь?
—Бог милостив ко мне, доеду, ― отвечал Мирза Махмуд.
Погостил он три дня, попрощался, сел на коврик и снова при помощи заклинания прилетел на коврике ко дворцу Бабыра. Вошел он незаметно в дом, смотрит ― мать его спит с Бабыром.
― Салам, Бабыр! ― окликнул хозяина Мирза Махмуд.
Увидел его Бабыр, от страха дар речи потерял.
«Я же вырвал ему глаза, как он выбрался из колодца?» подумал Бабыр. И еле живой пролепетал:
—Добро пожаловать, о добрый юноша! Я совершил зло, ты же не делай его, ради бога.
—Брат мой, ― говорит ему Мирза Махмуд, ― на зло отвечают злом, на добро ― добром.
Свалил он Бабыра на землю, вырвал ему глаза, засунул их ему в карман, взял за руку, привел к колодцу:
—Бабыр, ты меня бросил в этот колодец, теперь я тебя брошу туда.
—Мирза Махмуд, скажи, как тебе удалось выбраться из колодца и снова стать зрячим? ― спросил Бабыр.
—Будешь смелым ― и ты выберешься, ― ответил Мирза Махмуд.
Затем вернулся к матери, спросил ее:
—Матушка, почему ты так жестоко поступила со мной?
—Сынок, да буду я твоей жертвой, случилась со мной беда, не смогла я спастись от Бабыра, ― стала оправдываться мать'
Но не стал ее слушать Мирза Махмуд, вытащил саблю и отсек ей голову. Затем помолился богу, сел на ковер и сказал:
— Вези меня в город моего отца.
Взлетел ковер и опустил его на отцовскую землю. Вошел он в дом, а Хатун-Маймун еще нет. Через десять дней прилетели голубки. Во второй раз сыграли свадьбу Мирзы Махмуда, и длилась она семь дней и ночей.
Они достигли своего счастья, а мы на этом и закончим.
16. Змееныш
* Зап. в мае 1974 г. от Черкесе Ашира (70 лет) в Ереване.
Жил некогда пастух. Кроме любимой жены, не было у него никого на свете. День за днем ждал он, когда жена наконец родит ему ребенка. И вот по божьей воле выполз у нее изо рта змееныш. Муж вернулся домой, обрадовался:
— Слава богу! Жена моя долгие годы не могла родить ребенка, хорошо хоть этого змееныша родила.
Сделал он в углу постель и положил туда змееныша. Прошло время. Как-то вернулся пастух домой, а змееныш и говорит:
—Отец, иди посватай мне дочь падишаха. Не сосватаешь, так ударю, что богу душу отдашь.
—Сынок, ― стал отговаривать его отец, ― я пастух, как осмелюсь сватать тебе дочь падишаха?
—Иди, а то убью.
Что оставалось делать отцу? Встал он рано утром, сказал жене:
— Сегодня ты сходи вместо меня к овцам, а я пойду к падишаху.
Возле дворца падишаха сел пастух на камень сватов в стал ждать. Проходил мимо везир, увидел пастуха на камне сватов, рассмеялся и вошел к падишаху.
—Чему ты так смеешься? ― спрашивает его падишах.
—Да продлятся дни твои, падишах! У тебя во дворе пастух сидит на камне сватов, ― отвечает везир.
—Э, раз он пришел, значит, у него есть сын. Видать, он собрал денег и принес калым ― позовем его и поставим условия, каких ему не выполнить. А тогда отрубим голову и ему, а его сыну. На этом и делу конец.
Позвали, пастуха.
—Что привело тебя ко мне, пастух? ― спросил падишах.
—Будь в здравии, падишах! Пришел я сватать твою дочь за моего сына.
—Хорошо, я не против. Твой сын не хуже других. А тебе известны мои условия?
—Нет, падишах.
—Завтра же приведи мне семь нагруженных верблюдов и погонщика-араба. Тогда и отдам свою дочь за твоего сына. А не приведешь ― и тебе, и сыну твоему велю отрубить головы.
Грустный, вернулся пастух домой. Сын спрашивает:
—Отец, что тебе ответил падишах?
—Он поставил такое условие, что нам не выполнить.
—А какое?
—Велел он привести семь нагруженных верблюдов в сопровождении араба. И еще сказал: если не будет каравана, завтра же отрубит нам головы.
—На все божья воля, отец! Ложись спать, к утру что-нибудь придумаем.
Легли спать. Ночью пастух разбудил жену:
— Вставай, надо уходить, не то завтра не миновать нам казни.
Вышли они на улицу, смотрят ― араб гонит семь нагруженных верблюдов.
—Что это? Откуда? ― удивился пастух.
—Это калым за дочь падишаха, ― сказал араб.
Наступило утро, пастух вместе с караваном и арабом-погонщиком отправился к падишаху:
— Вот калым за твою дочь, ― сказал он.
Падишах удивился и говорит:
—Ты выполнил первое мое условие, но остались еще два. ― Какое же второе условие? ― спросил пастух.
—Ты должен построить дворец, как две капли воды похожий на мой. Не исполнишь ― велю отрубить голову.